Читать книгу "Принцип жизни полковника Гурова - Алексей Макеев"

– Нельзя ли без патетики? – невольно поморщился Лев. – Лично для меня любое преступление против человека является бесчеловечным априори.

– Простите, я, видимо, неверно выразился, – смутился Дмитренко. – Просто я на этой должности не так давно, и масштаб трагедии для меня не совсем привычен.

– Лева, держи себя в руках, – сухо заметил Орлов. – Человек приехал к нам издалека для того, чтобы получить помощь, а не выслушивать нравоучения.

– Простите, товарищ генерал, вырвалось, – скорее для соблюдения протокола, нежели для облегчения терзаний коллеги, извинился Гуров.

Дмитренко ему не понравился. Объяснить причину Гуров не смог бы даже под дулом пистолета. Не понравился, и все тут. Но работа его подразумевала контакты не только с теми, кому полковник благоволил, поэтому приходилось постоянно держать себя в рамках.

– Так что же произошло в Крымском районе? Я имею в виду детали, – обратился он к Дмитренко.

– Трупы четырех мужчин. Крайняя степень истощения. Их морили голодом, это бесспорно. Довели до смерти, а потом избавились, сбросили в карьер. – На этот раз Дмитренко в своих высказываниях был намного осторожнее, стараясь придерживаться только фактов. – Свидетелей того, как и когда это произошло, нет. Опознать тела не удалось до сих пор. И никаких зацепок для продолжения расследования. Оно зашло в тупик.

– Если мне будет позволено, я бы хотел услышать подробности. Все, что вы мне сообщили, было в прессе, – сухо заметил Гуров.

– Хотите подробностей? Пожалуйста! – Льву показалось, что Дмитренко разозлился. – Тела покойных доведены до такой степени истощения, что и вообразить трудно. Как будто только что из Освенцима. Вес их не превышал пятидесяти килограммов, и это при росте в сто восемьдесят сантиметров! Естественно, никаких документов при них не было. Одежды тоже. Опознать жертвы практически невозможно.

– А отпечатки пальцев? Это ведь мужчины. Кто-то из них может числиться в базе МВД. Работа в органах, служба в армии, судимость, наконец.

– Взять отпечатки не представляется возможным, – механическим голосом доложил Дмитренко. – У трупов отсутствуют пальцы.

– В каком смысле?

– В самом прямом. Пальцы рук убитых отрублены острым предметом, предположительно топором. Аккуратно так, знаете ли. Под корень.

– Можно попытаться идентифицировать личности убитых, пустив трансляцию их фото по телевидению, – неуверенно предложил Гуров.

– Это исключено! – отрезал Дмитренко и более мягким тоном добавил: – Я пытался добиться разрешения на это, но везде получил отказ. Зрелище сочли чересчур жестоким и негуманным как по отношению к погибшим, так и по отношению к их возможным родственникам. И я с этим полностью согласен.

– Все настолько плохо?

– Да, все настолько плохо, товарищ полковник. Будь иначе, я бы не сидел сейчас перед вами и не краснел, как институтка во время провального экзамена, – глядя в глаза Гурову, ответил Дмитренко.

– Какие имеются версии? – перевел разговор Лев.

– А никаких версий не имеется, – развел руками подполковник. – В этом заключается главная проблема. Версии отсутствуют.

– Будь у них что-то конкретное, стали бы они обращаться за помощью к нам? – резонно заметил генерал. – Выдвигать предположения предстоит тебе, Лев Иванович.

– Это я уже понял, – вздохнул Гуров и спросил: – Сколько у меня времени на сборы?

– Максимум час, – заявил Орлов. – Товарищ Дмитренко на машине. Он подвезет тебя до дома, подождет, пока ты соберешься, и в путь. Полковник Крячко присоединится чуть позже. Планирую отозвать его из отпуска. Хватит прохлаждаться. Да и тебе помощь не помешает.

– Товарищ генерал, позвольте для начала осмотреться на месте, – вступился за напарника Гуров. – В случае, если потребуется помощь Крячко, я сам его вызову. Вы ведь понимаете, как ему нужен серьезный курс реабилитации.

– Знаю я его реабилитацию, – проворчал Орлов, но настаивать не стал. – Ладно, решай сам. Справишься без Крячко – так и быть, пусть гуляет.

– Разрешите идти, товарищ генерал? – опасаясь, как бы тот не передумал, заспешил Гуров.

– Идите, – кивнул Орлов. – И держите меня в курсе. О командировочных я позабочусь лично, не стоит тратить драгоценное время на бюрократические проволочки.

– Благодарю вас, товарищ генерал. Ваша помощь в этом деле неоценима, – начал Дмитренко. – А то, что вы выделили лучшего из своих сотрудников, вообще не знает границ вашей щедрости.

Пришла очередь недоумевать генералу. Он обменялся с Гуровым понимающим взглядом и выпроводил посетителей из кабинета. Выйдя в коридор, Гуров сразу последовал к выходу. Подполковник Дмитренко семенил за ним. Некоторое время он шел молча, но, когда они миновали пост дежурного, не выдержал и выдал:

– Кажется, я вам не нравлюсь.

– Это имеет какое-то значение? – сухо осведомился Гуров.

– Огромное! Нам с вами предстоит работать бок о бок какое-то время. Думаю, было бы легче, если бы вы сразу высказали все свои недовольства.

– Уверяю вас, мое отношение лично к вам на качестве моей работы никак не скажется, – заметил Лев.

– И все же я настаиваю, – с горячностью произнес Дмитренко. – Чем я вам не угодил? Ответьте!

Гуров остановился, развернулся лицом к подполковнику и с присущей ему прямотой выложил:

– Терпеть не могу людей, которые при первой встрече выражают свое безмерное восхищение работой коллег. Мне кажется это неискренним.

– Вы никогда не оцениваете работу коллег? – Казалось, Дмитренко был удивлен.

– Отчего же, оцениваю. И довольно часто. Только вот я не из тех, кто бросается коллегам на шею с желанием излить на них свое восхищение. И уж тем более я не стал бы делать этого при начальстве.

– Ну простите. Я смотрю на это несколько иначе, – расстроился подполковник. – Не думал, что мое искреннее восхищение вашими заслугами встанет между нами. Я думал, это облегчит процесс сближения.

– Вы ошиблись, – коротко ответил Гуров.

– Учту на будущее, – пообещал Дмитренко. – Моя машина вон там, – указал он на внедорожник, припаркованный на стоянке.

Гуров последовал к машине. Дмитренко обогнал его, открыл дверцу возле пассажирского сиденья, поймал скептический взгляд Гурова и снова ее закрыл. Обойдя машину, занял водительское кресло, ожидая, пока Гуров определится, куда же ему садиться: рядом с водителем или на заднее сиденье. Лев колебался лишь секунду. Открыв дверцу, которую минуту назад открывал для него Дмитренко, он заглянул в салон и спросил:

– Вы вообще-то Москву знаете?

– Подскажете дорогу – довезу в любую точку, – пообещал Дмитренко. – Я хороший водитель, если вы об этом.

Спорить Гуров не стал. Сев впереди рядом с подполковником, он скомандовал: