Читать книгу "Перед падением - Ной Хоули"

Каждый день на него наседают вашингтонские руководители, на которых, в свою очередь, оказывают весьма жесткое давление генеральный прокурор и некий рассерженный миллиардер, требующий как можно быстрее найти ответы на все вопросы и покончить с этой историей.

Ответы есть, просто мы их еще не знаем, убеждает сам себя Гэс Франклин.

В четверг, сидя за большим столом, за которым устроились еще двадцать пять чиновников, он рассказывает о ходе поисковой операции, повторяя то, что и так всем известно. Совещание проходит в принадлежащем федеральному правительству здании на Бродвее. Агент ФБР О’Брайен и представитель комиссии по ценным бумагам и биржам Хекс чувствуют себя здесь словно рыба в воде, как и примерно полдюжины их коллег. Для О’Брайена расследуемая авиакатастрофа – лишь часть другой, более масштабной истории, свидетельствующей о террористической угрозе и попытке ущемить интересы США. Для Хекса она – один из эпизодов войны, которую ведут против американской экономики миллионеры и миллиардеры, тратящие огромные средства ради того, чтобы с выгодой для себя нарушать все законы и правила. Гэс Франклин – единственный человек в зале, который рассматривает это происшествие как нечто уникальное, непохожее на другие катастрофы самолетов.

Как на случившееся с совершенно конкретными людьми и совершенно конкретным воздушным судном.

Рядом с Гэсом сидит руководитель частной охранной фирмы, отвечавшей за безопасность семьи Уайтхед. Он описывает процедуру, используемую возглавляемой им компанией для оценки возможных рисков. С ним на совещание прибыли еще шесть человек, которые, повинуясь жестам руководителя, один за другим передают ему какие-то документы. В этот момент он говорит:

– … в постоянном контакте с сотрудниками министерства внутренней безопасности, поэтому, если бы возникла какая-либо угроза, мы смогли бы узнать об этом уже через несколько минут.

Сидя за столом, Гэс смотрит на свое отражение в оконном стекле. Мысленно он находится на палубе катера береговой охраны и продолжает вглядываться в бесконечную череду волн или стоит на капитанском мостике фрегата военно-морских сил и изучает данные, поступающие с гидролокатора.

– Я лично внимательнейшим образом изучил всю информацию, собранную нашими сотрудниками за шесть месяцев, предшествовавших катастрофе, и могу с полной уверенностью сказать: мы ничего не упустили. Если кто-то и охотился на Уайтхедов, то он никак себя не обнаружил, – заканчивает свое выступление руководитель охранного агентства.

Гэс благодарит его и дает слово агенту Хексу, который начинает с рассказа о правительственном расследовании, касающемся Бена Киплинга и его инвестиционной компании. Он сообщает, что, как и планировалось, на следующий день после авиакатастрофы, то есть в понедельник, целому ряду людей были предъявлены обвинения, но гибель Киплинга позволила его партнерам сделать из него козла отпущения. Все они заявили, что схемы отмывания денег, которые поступали из государств, входящих в санкционный список, были исключительно его детищем и по документам реализовывались Киплингом как совершенно легальные. Поэтому никто ни о чем не знал и не мог даже заподозрить что-либо подобное. В общем, им удалось вывернуться. Каждый из них заявлял: «Я в данной ситуации не преступник, а жертва».

Часть счетов фирмы, а точнее, восемнадцать из них, заморожены. Общий объем находящихся на них средств – шесть миллиардов сто миллионов долларов. По мнению следствия, эти деньги поступили из пяти государств – Ливии, Ирана, Северной Кореи, Судана и Сирии. Из распечатки телефонных переговоров Киплинга ясно, что Барни Калпеппер звонил ему за пять минут до вылета с Мартас-Вайнъярд. Содержание разговора Калпеппер сообщить отказался. Однако совершенно ясно, что цель звонка состояла в том, чтобы предупредить Киплинга, что ему собираются предъявить обвинение.

С точки зрения самого Хекса и его руководства из комиссии по ценным бумагам и биржам, авиакатастрофу организовало одно из враждебных США государств, чтобы заставить молчать Киплинга и завести в тупик расследование. Возникает вопрос: когда именно Киплинги были приглашены лететь одним рейсом с Уайтхедами? Генеральный директор охранной фирмы, справившись с имеющимися у него данными, заявляет, что в день катастрофы в 11:18 поступил доклад от телохранителя семьи Уайтхед. В нем сообщалось о беседе с главным охраняемым лицом – Дэвидом Уайтхедом, условное обозначение Кондор, в ходе которой тот сказал, что Бен и Сара Киплинг полетят обратно в Нью-Йорк вместе с ним и его семьей.

– Скотт, – негромко произносит Гэс.

– Что? – переспрашивает Хекс.

– Художник, – поясняет Гэс. – Он сказал, что Мэгги пригласила Сару и ее мужа. Она сделала это утром в воскресенье на местном фермерском рынке. Скотт к этому времени тоже получил аналогичное приглашение. Проверьте по записям, но мне кажется, это произошло в пятницу днем. Он случайно встретил Мэгги и ее детей в какой-то кофейне.

Гэс вспоминает свой последний разговор со Скоттом, который происходил в такси рядом с кладбищем. Франклин надеялся выяснить все поподробнее, попросить Скотта вспомнить по минутам: как он поднимался на борт, как проходил полет – все до мелочей. Но ему помешали О’Брайен и Хекс.

«За отсутствием фактов мы рассказываем друг другу истории», – думает Гэс.

Именно этим занимаются и СМИ – Си-эн-эн, Твиттер, «Хаффингтон пост» – круглосуточными, ни на чем не основанными спекуляциями. Издания с более приличной репутацией стараются придерживаться фактов и строить свои комментарии на их основе. Однако остальные действуют иначе – придумывают версии, зачастую совершенно неправдоподобные, превращают трагедию в некое подобие мыльной оперы, в которой в качестве главных персонажей выступают донжуан-художник и его богатые покровители.

Гэс думает о маленьком мальчике, который живет теперь со своими тетей и дядей где-то в долине реки Гудзон. Два дня назад он ездил туда, сидел у них на кухне и пил травяной чай. Для допроса малолетнего ребенка не бывает подходящих моментов. Нет для этого и специальной методики. Трудно полагаться даже на воспоминания взрослых людей, а тем более – на слова малыша, перенесшего психологическую травму.

– Он очень мало разговаривает, – сообщила Элеонора, ставя перед Гэсом чашку с чаем. – С тех самых пор, как мы привезли его сюда. Доктор считает, что это нормально. Ну, не то чтобы совсем нормально, но и ничего необычного в этом нет.

Ребенок сидел на полу и играл с пластмассовым погрузчиком. Дав ему время привыкнуть к присутствию в доме постороннего мужчины, Гэс осторожно опустился на пол рядом с ним.

– Джей-Джей, – сказал он, – меня зовут Гэс. Мы с тобой уже встречались. В больнице.

Мальчик, подняв голову, прищурился, внимательно глядя на него, а затем снова занялся своей игрушкой.

– Я хотел немного поговорить с тобой про самолет. Про то, как ты летел на самолете с мамой и папой.

– И сестрой, – поправил Гэса мальчик.

– Верно. И со своей сестренкой.

Гэс сделал небольшую паузу, надеясь, что ребенок заговорит. Но мальчик молчал.