Читать книгу "Страна рухнувшего солнца - Михаил Михеев"

Уже к вечеру город был занят войсками Роммеля, а на следующий день они, подобно раковой опухоли, начали расползаться по окрестностям. На то, чтобы взять под контроль все мало-мальски важные населенные пункты, ушла неделя. Кое-где, особенно в глубине острова, где снаряды с кораблей не доставали, а авиации сложно было работать из-за густой растительности, японские солдаты оказывали упорное сопротивление и плевать хотели на достигнутые договоренности.

К счастью, у них просто не оказалось оружия, способного противостоять немецким тяжелым танкам, да и обучены они были куда хуже, чем даже части, воюющие на континенте. И все равно, потери были велики. Разъяренные немецкие солдаты тоже не церемонились, и в результате город Саппоро превратился в кучу углей. Это оказало отрезвляющее воздействие, и японские войска начали наконец складывать оружие. Все же дислоцированные на острове части набирались в основном из местных, и жизнь собственных родных простых солдат волновала больше преданности императору. Довольно быстро началась массовая капитуляция, после чего флот вновь двинулся вперед – островов у японцев еще хватало.

Пришедшие почти одновременно, с интервалом в пару часов, сообщения о высадке десантов на островах в северной части Японии, о захвате Пёрл-Харбора и мощном наступлении советских войск на материке не заставили Ямомото изменить курс. Японский адмирал слишком хорошо понимал – ему не оставили выбора.

То, что противник его переиграл, он понял, как только узнал о появлении эскадры Белли. Два и два сложить довольно просто, это вам не высшая математика, и если где-то появился линкор, значит, в другом месте его нет и противник работает несколькими группами. Технически можно было попробовать вернуться – и что дальше? В том, что удастся разметать противника, о котором не было точных сведений, Ямомото сомневался. Хотя бы потому уже, что, когда он на последних каплях топлива приползет в Японию, русские, немцы, или кто там еще руководит всем этим безобразием, успеют создать мощную авиационную группировку. Или применят иную тактику – на что способны их ракеты, адмирал уже видел.

С другой стороны, такие расклады облегчали ему основную задачу. Какие бы силы не противостояли ему здесь, на юге, они сейчас были меньше, чем предполагалось вначале. Самый большой минус – отсутствие вариантов действий. С потерей базы на Гавайях у Ямомото оставался только один путь, и ему это совсем не нравилось. Умом он понимал, что Лютьенс, старый пират, выбирает место сражения, выгодное по каким-то причинам именно ему, но поделать сейчас ничего не мог. Оставалось только одно – победить любой ценой, и японский командующий намерен был это сделать.

На самом же деле Колесников-Лютьенс выбирал не только место боя, но и время, когда им предстоит схлестнуться. Разумеется, ночной бой имел определенные преимущества. Хотя бы тем, что выключал из игры авиацию. Но, во-первых, ночной бой непредсказуем в принципе, а во-вторых, немецкий адмирал его откровенно опасался. В свое время он потратил немало времени, отслеживая действия японцев и американцев, анализируя их и ища сильные и слабые стороны обоих противников. По всему выходило, что драться ночью японцы умеют очень хорошо, лучше даже, чем немцы. Во всяком случае, в ночных стычках с намного лучше оснащенными технически американцами они практически всегда побеждали[20].

Так что бой, причем в открытом море – там не будет места случайностям, только сила на силу, подготовка на подготовку и мастерство флотоводца против мастерства противника. И здесь, как считал Лютьенс, преимущество будет на его стороне. Все же, как ни крути, японский адмирал отнюдь не мастер линейного боя.

Да, очень умный и талантливый человек, первым то ли создавший, то ли ловко перехвативший у американцев перспективный подход к ведению боевых действий. Да, сумел неплохо реализовать и развить авианосное направление, создав, наверное, самый сбалансированный флот на планете. Но в классическом морском сражении, артиллерийском, эскадра на эскадру, он в последний раз участвовал лет сорок назад, при Цусиме, за которую с Японии еще стоит спросить, кстати.

В том сражении Ямомото был, надо сказать, отнюдь не адмиралом. Кадетом он тогда еще был, а значит, и опыт ведения такого рода войны у него убегающе мал. А отсутствие мастерства и опыта не компенсировать талантом.

На его фоне Лютьенс смотрелся древним монстром, вынырнувшим из доисторических глубин. Воевал. Много. На современных кораблях и в новейших условиях. Умел побеждать в безнадежной, казалось бы, ситуации. Привык водить и одиночные корабли, и целые флоты. И знал, в отличие от японцев, где находится противник – сеть подводных лодок перекрыла район следования японского флота и, не ввязываясь в бой, вела наблюдение. Словом, за Лютьенсом оставалось право первого удара, и он его нанес.

Когда Ямомото доложили о появлении немецкого флота, адмирал лишь зубами скрипнул. Да, самураю не пристало жаловаться на остроту своего меча, но если у половины кораблей топлива всего на несколько часов полного хода, а между твоей эскадрой и единственной в этих водах базой, на которой можно пополнить запасы, вдруг обнаруживаются тринадцать линкоров противника (именно столько насчитал пилот самолета-разведчика), ситуация начинает выглядеть откровенно паршиво. Лютьенс переиграл его на данном этапе, и это стоило признать. Впрочем, ничего еще не кончилось, да и, откровенно говоря, не началось.

С невероятной синхронностью, которая свидетельствовала как об опыте рулевых, так и о многочисленных учениях, приучивших японских моряков даже не действовать, жить как единый организм, японский флот перестроился из походного ордера в боевой порядок. Одновременно авианосцы чуть сменили курс, становясь носом к слабому восточному ветру и разгоняя турбины на полный ход. На их палубах раскручивали винты стоящие в плотном строю самолеты.

Такой маневр авианосцев был абсолютно верным. Самолету очень сложно взлететь с короткой палубы, и потому даже такая мелочь, как встречный ветер, должна идти на пользу. Японцы ошиблись лишь в одном – в том, что считали себя в безопасности.

Откровенно говоря, большой вины их в этом не было. И генералы, и адмиралы всегда готовятся к прошлой войне. А война, которую вел флот в предыдущую кампанию, шла под их диктовку. Умом японцы понимали, что противник другой, но подсознательно ожидали, что инициатива будет принадлежать им, а врагу останется только реагировать. Армейцы на собственном горьком опыте уже убедились, что ошибаются и цена подобных ошибок неприемлемо высока. Флот же, хотя и получил несколько болезненных плюх, от тотального разгрома пока что оставался избавлен. И сейчас это вылилось во вполне конкретную ошибку.

С каждой минутой разгоняющиеся авианосцы все сильнее отдалялись от основных сил флота. Некритично, особенно учитывая, что линкоры по-прежнему железным щитом отделяли их от противника. Но тут вступил в действие еще один фактор, которого японцы не учли.