Читать книгу "Колесо страха (сборник) - Абрахам Грэйс Меррит"

Повисло неловкое молчание.

– Не знаю почему, но я вспомнил один вопрос, который собирался задать вам, доктор Беннетт, – нарушил тишину де Керадель. – Меня заинтересовало самоубийство мистера Ральстона. Как я понял из вашего интервью в газете, он был не только вашим пациентом, но и близким другом.

Я увидел, как Билл сощурился. На его лице промелькнуло характерное выражение – он принял непоколебимое решение.

– Безусловно, это так, доктор де Керадель, – с безукоризненной вежливостью ответил Билл. – Я хорошо знал его и как друга, и как пациента.

– Меня интересует не столько его смерть, сколько ее связь с тремя другими самоубийствами. В газете писали, что предполагается, будто все четыре самоубийства произошли по одной причине.

– Именно так, – согласился Билл.

Мне показалось, что мадемуазель Дахут краем глаза наблюдает за Биллом. Де Керадель поднял свой бокал.

– Да, это действительно очень меня заинтересовало, доктор Беннетт. Мы все здесь коллеги, кроме вашей сестры и моей дочери, но и они, без сомнения, достойны нашего доверия и не нарушат законы конфиденциальности. Вы как врач считаете, что эти четыре смерти как-то связаны?

– Да, я уверен в этом.

– Что же их связывает?

– Тени! – ответил Билл.

Глава 5

Шепот тени

Я потрясенно уставился на Билла, вспомнив, как он разволновался, когда я заговорил с репортерами о тенях, как встрепенулся, когда я упомянул теней Дахут Белой. И вот – опять тени. Где-то тут крылась какая-то связь, но где?

– Тени?! – воскликнул доктор де Керадель. – Вы имеете в виду, что все жертвы страдали от одних и тех же галлюцинаций?

– Я говорил о тенях. Были ли они галлюцинациями – в этом я не уверен.

– Вы не уверены… – задумчиво протянул де Керадель. – Это о тенях ваш друг и пациент написал: «Надеюсь, ты отнесешься к делу объективно, а не субъективно, сколь бы невероятными ни показались тебе факты»? Я с большим интересом прочел ту газетную заметку, доктор Беннетт.

– Нисколько в этом не сомневаюсь, доктор де Керадель, – с ноткой иронии в голосе ответил Билл. – Да, он хотел, чтобы я воспринимал тень как нечто реальное, а не воображаемое. Тень – не тени. Там была всего одна. – Он помолчал и выразительно добавил: – По одной тени на каждого, понимаете?

Я подумал, что теперь осознал, в чем состояли намерения Билла. Он блефовал, делал вид, что что-то знает об этих смертоносных тенях, что бы под этим ни имелось в виду. Точно так же, как он делал вид, будто ему известна общая причина четырех самоубийств. Он использовал этот блеф как наживку, надеясь поймать крупную рыбу. Подманил ее – и теперь пытался насадить на крючок. Мне не показалось, что сейчас ему известно больше, чем во время разговора со мной в гостинице Нью-Йоркского научно-исследовательского сообщества. Еще я подумал, что Билл недооценивает де Кераделя. Его блеф выглядел очевидным.

– Какая разница, была там одна тень или же их было несколько, доктор Беннетт? – спокойно возразил де Керадель. – Галлюцинации могут проявляться в одном образе – так, по легенде, тень Юлия Цезаря явилась терзавшемуся муками совести Бруту. Или же галлюцинаторных образов бывает много – к примеру, умирающий мозг Тиберия заставил его узреть тысячи теней, сгрудившихся у его смертного одра и грозящих ему, теней тех, кого он убил. Подобные галлюцинации обусловлены органическими нарушениями в клетках мозга. Они могут возникать в результате дисфункции зрительного нерва. Их усиливают наркотики и алкоголь. Галлюцинации порождаются отклонениями в мозге и нервной системе. Они – детища интоксикации, жара, повышенного артериального давления. Насколько я понимаю, вы отвергаете все эти рациональные объяснения?

– Нет, – спокойно ответил Билл. – Скорее, я не склоняюсь ни к одному из них.

– Но вы перечислили не все причины галлюцинаций, – вмешался доктор Лоуэлл. – Такой причиной может быть гипноз. Вернее, постгипнотическое внушение. Если Ральстон и остальные попали под влияние человека, умевшего контролировать сознание такими методами… то я понимаю, как их могли довести до самоубийства. Я и сам… – Его пальцы сжали бокал с вином, стекло треснуло, поранив ему руку. Доктор прижал к кровоточащей ранке на пальце салфетку. – Не важно. Хотел бы я, чтобы эти воспоминания забылись.

Мадемуазель Дахут смотрела на него, уголки ее рта едва-едва намекали на улыбку. Я же был уверен, что ничто не укрылось от внимания де Кераделя.

– Вы принимаете объяснение доктора Лоуэлла?

– Нет… Не вполне… – неуверенно ответил Билл. – Я не знаю.

Француз помолчал, пристально глядя на него.

– Ортодоксальная наука утверждает, что тень – лишь оптическое явление, возникающее на какой-либо поверхности из-за наличия материального объекта, преграждающего доступ света к этой поверхности. Тени не имеют значения. Они – ничто. Так говорит нам традиционная наука. Что же за материальный объект отбросил тень на четырех самоубийц, если то была не галлюцинация?

– Такую тень может породить мысль, искусно внедренная в сознание жертвы, – предположил доктор Лоуэлл.

– Однако же доктор Беннетт не принимает этой теории, – мягко возразил де Керадель.

Билл промолчал.

– Если доктор Беннетт называет тень причиной смерти тех четверых, но при этом не принимает в качестве объяснения теорию о галлюцинациях, а также в данном случае не рассматривает тень как отсутствие света, то мы можем сделать вывод о том, что доктор Беннетт приписывает этой тени свойства материального объекта. Эта тень откуда-то появилась, прикрепилась к жертве, проследовала за ней и в конце концов заставила жертву совершить самоубийство. Все эти действия подразумевают волю, самосознание, целеполагание и эмоции. Но такие характеристики присущи лишь материальным объектам, ибо они являются феноменами сознания, а сознание порождается функционированием мозга. Мозг – материальный объект, помещенный в не менее материальную черепную коробку. Однако же тень – оптическое явление, а не материальный объект, у нее нет вместилища для мозга, нет самого мозга, а следовательно, нет и сознания. Соответственно, не могут проявляться такие феномены сознания, как воля, самосознание, целеполагание и эмоции. И наконец, тень не способна призвать, принудить, заставить, обязать или угрозами поставить перед необходимостью совершить акт саморазрушения, взаимодействуя с живым материальным объектом. Если вы не согласны с моей линией аргументации, дорогой мой доктор Беннетт, то вы признаете возможность… ведовства.

– Пусть так, почему же тогда вы смеетесь надо мной? – негромко спросил Билл. – Разве теории о сущности ритуала, которые вы сегодня нам изложили, не основываются на вере в ведовство? Возможно, вы убедили меня, доктор де Керадель.

Смех доктора резко оборвался.

– Вот как? – переспросил он. – Вот, значит, как! Но это не теории, доктор Беннетт. Это открытия. Вернее, восстановление, скажем так, неортодоксальной науки. – Вены на его лбу пульсировали, в голосе звучала потаенная угроза. – Если именно мне удалось заставить вас увидеть истину, то я надеюсь убедить вас в полной мере.