Читать книгу "На пути "Тайфуна" - Александр Калмыков"

Все это говорило о том, что операция была подготовлена серьезно. Опрос бойцов показал, что во время моего разговора с Лариным красноармеец, похожий на Львова, подошел близко и внимательно наблюдал за нами. Что еще хуже, все бойцы стоявшие в оцеплении, дружно отметили необычную жестикуляцию шпиона, которой он сопровождал свои слова. Когда я с ним разговаривал, то смотрел прямо в глаза и не обращал внимания на его руки. Но теперь, припоминая все обстоятельства беседы, я решил, что он жестами передавал своему сообщнику полученную информацию.

Танин, горевший желанием хорошенько пораспрашивать шпионов, предложил мне самому начать допрос, не дожидаясь приезда дивизионного особиста.

-- Нет, этим должен заниматься профессионал.

-- Но у нас могут быть еще другие шпионы.

-- Если бы были, то давно бы уже удрали. А если я начну допрашивать задержанного, то мне он все равно правду не скажет, и только запутает следствие.

Наши препирательства закончились с приездом Соловьева. Вместе с ним прибыли команда следователей и отделение пограничников, занимавшихся в особом отделе ловлей диверсантов.

Выслушав мой короткий рассказ, капитан поручил своему заместителю расспросить бойцов, пограничников отправил осмотреть окрестности и тайник, а сам уединился со шпионом в одном из сараев.

Когда заместитель особиста подошел к бойцам, те сначала отпрянули от грозного лейтенанта госбезопасности, но потом наоборот, обступили его тесной толпой. Заинтересовавшись, я тоже подошел поближе. В отличии от своего начальника, лейтенант Петров вел себя спокойно и интеллигентно, поэтому народ от него не шарахался. Старая медаль на его гимнастерке говорила о том, что трусом он тоже не был.

Между тем особист уже вышел из сарая, где проводил опрос пленного. Криков и ударов оттуда слышно не было, но судя по виду капитана, результаты допроса его вполне устраивали. Он подозвал моих бойцов и показал несколько жестов.

-- Так шпион делал?

-- Да товарищ капитан, - отозвался Стрелин - я хорошо рассмотрел, так он и делал. Только вы показываете одной рукой, а он обеими руками размахивал.

-- Ларин подтвердил, что с ним было еще трое. Двое, которых мы уже взяли, и сбежавший Львов. Кстати, его настоящая фамилия Козлов.

-- Вот сволочь, - зашумели бойцы - а еще однофамилиц нашего комполка. Так испоганить хорошую фамилию.

Приказав своим подчиненным хорошенько охранять шпиона, Соловьев предложил мне отойти подальше, чтобы посекретничать.

Я последовал за ним с понурой головой, в ожидании справедливого разноса. Еще бы, надо же было додуматься рассказать о себе первому встречному. Конечно, по-хорошему мне следовало не откровенничать перед ним, а сразу вызвать особиста. Но кто же мог знать, что немцам все известно. Успокоив себя таким образом, я посмотрел на капитана, который спокойно стоял, ожидая, пока я соберусь с мыслями.

- Вы, товарищ Соколов, когда часового снимали, какой-нибудь документ ему показывали?

Я смог только кивнуть. Вся моя стратегия защиты рушилась, и тут уже никакие оправдания не помогут.

- Это была квитанция? - Каждое слово как молот обрушивалось на мою голову - Из вашего времени?

Опять кивок. В эти дни было столько событий, что я ни разу не вспоминал об этой злосчастной бумажке. Видимо поняв мое состояние, или же просто не имея полномочий ругать меня, особист вместо того, чтобы устраивать разнос, наоборот начал утешать.

- Ничего страшного, товарищ Соколов. Ну узнали они, что войну проиграют, ну поняли, что с вашей помощью мы победим еще быстрее, и что они теперь могут сделать? Только капитулировать от безысходности. Да Гитлер и не поверит этому, для него все выглядит как грубо сфабрикованная провокация. Да, еще хочу похвалить вас. Вы очень правильно поступили, когда при аресте шпиона, его настоящая фамилия Валуев, достали не пистолет, а штык. Предатель служил в полиции командиром взвода и на нем висит столько преступлений, что живым он в плен сдаваться не собирался.[9] Однако, увидев перед глазами лезвие, умирать сразу раздумал. Так что благодаря вам, мы теперь имеем ценный источник информации.

-- Но товарищ капитан, ведь теперь они могут изменить план своего наступления, и ударить в другом месте.

-- Во-первых, немецкой разведке пока не с чем идти к генштабу. Что у них есть? Обычная бумажка, грубо сфабрикованная любителями фантастики. Ну видел вас агент, кстати даже не немец. Но что он может знать? То, что это вы появились недавно на фронте и подбросили квитанцию. Так все это, а также те сведения, которые вы наплели агенту, хорошо укладываются в общую картину дезинформации. Во-вторых, менять планы для них опасно, так как очень скоро начнется распутица. Вы же сами говорили, что Гудериан начнет наступление раньше остальных, чтобы получить два лишних дня хорошей погоды.

-- Так вы полностью в курсе всего?

-- Да, мне в общих чертах описали ход дальнейших событий, чтобы я мог продуктивнее с вами работать. В третьих, даже если командование вермахта поставят в известность, и они поверят такой ерунде, и все-таки решат поменять планы, то мы все равно окажемся в выигрыше. Наши войска успеют получить больше пополнений, которые, к примеру, смогут занять Ржевско-Сычевскую линию обороны. Полки противотанковой артиллерии, сформированные из зенитных орудий, будут полностью укомплектованы и переброшены на угрожаемые участки обороны. Наступать немцам теперь придется по грязи, и проходить шестьдесят километров в день они по любому уже никак не смогут. Да и мы уже в курсе, что на Москву двинут целых три танковых группы, а значит, будем готовы отходить в случае угрозы охвата.

Слова капитана лились как бальзам на рану, возвращая меня к жизни. Надо же, особист не только искусно материться умеет, но и на добрые слова способен. Все мои промахи сразу превратились в успехи. Но долго радоваться Соловьев мне не дал. Увидев, что я снова могу мыслить адекватно, он сразу сменил тон на деловой.

- Я понимаю, что у вас не было времени отдохнуть, но нам надо обсудить операцию "Гавайи".

Вернувшись к сарайчику, в котором проводился допрос шпиона, капитан приказал освободить помещение, для чего пришлось вынести оттуда шпиона, связанного по рукам и ногам.

На пустых ящиках, служивших нам столом, Соловьев расстелил большую карту Оаху, с надписями на испанском языке. У него были и английские карты, только поменьше размером. Я начал рассматривать план острова, но потом решительно отодвинул и попросил достать карту всего Тихого океана.

-- Давайте начнем с самого начала. Да, раз уж мы заговорили о Японии, то нужно спасти нашего разведчика Рихарда Зорге, позывной Рамзай. Не помню точно, когда его арестовали, но если он еще на свободе, то пусть скорее уезжает из страны. Хотя нет, подождите. Он еще должен прислать сообщение, что в этом году Япония на нас не нападет. Вот после этого присваивайте ему звание Героя, которое Зорге вполне заслужил, и эвакуируйте сюда.

Капитан стенографировал заметно медленнее, чем Куликов, и мне приходилось постоянно прерывать свой рассказ и ждать, пока он допишет свои крючочки. В наше время тема нападения на Перл-Харбор была очень популярной. Ей посвящалось множество книг и статей, в которых разбирались как ошибки, так и правильные действия обеих сторон. Так что я наверно даже смог бы по памяти нарисовать карту острова Оаху, и указать на ней расположение американских войск. Но начал я не с этого, а с анализа политической обстановки в Японии и США.