Читать книгу "Белый пиар - Анна и Сергей Литвиновы"

– А что же будет с Юлей? – вслух спросила она.

Из соседнего ряда перед ними высунулось хищное рыло «БМВ», и Женя зло, изо всех сил, нажала на клаксон. Даже сама удивилась: сколько в ней ярости. Ее гнев прошел даром: «бээмвуха» все равно перегородила «Оке» дорогу и протиснулась вперед.

– А что – Юля? – пожал плечами Бобров. – Нам обоим – и мне, и, я думаю, тебе – куда важнее, что будет с тобой.

– Но ведь Юля ни в чем не виновата!

«Белка» выбралась из окологаишного затора и поспешила к лепестку дороги, ведущему на Кольцевую.

– И ты ни в чем не виновата, – продолжил Бобров. – И никто ни в чем не виноват… Кроме «Глобуса». И тех, кто за ним стоит. Тех, кто приучает наших детей к наркотикам.

– Мне жаль детей. Но что будет с Юлей?

«Ока» по широкой дуге добралась до МКАД, и теперь Женя пережидала разрыв в потоке фар, летящих по Кольцевой.

Бобров молчал.

Когда Женя наконец смогла выехать на главную дорогу, Михаил удовлетворенно сказал:

– Ты хладнокровная и смелая. Я не ошибся в тебе. Женя только плечом презрительно повела.

– А с Юлей все будет нормально, – продолжал Бобров. – Ее не тронут. Мы позаботимся о ней.

«Ока» набрала скорость. На Кольцевой от фонарей было совсем светло. Недавно выпавший снег здесь почему-то уже растаял – только за грузовиками крутились белые вихри. Женя пристроилась в хвост одному из «КамАЗов» – очевидно, пустому, потому что тот несся со скоростью, подходящей для возможностей Жениной машины: километров восемьдесят в час.

– На самом деле, – произнес Бобров, – ты нам своей вылазкой в дубовский кабинет очень помогла. Твоя экспедиция оказалась для нас очень полезной… Ну, и то, что мы взяли Жору, – тоже…

Женя не ответила.

– И я надеюсь, – продолжал Бобров, – что очень скоро твоя миссия завершится.

– Вот как? – рассеянно отозвалась Женя.

Она не верила Боброву. Больше не верила.

– Как я тебе говорил, – промолвил Миша, – для нас главное: понять, кто финансирует «Глобус»… Кто – и почему. И, я думаю, мы близки к этому пониманию. Осталось два-три штриха к общей картине…

– И эти «два-три штриха», – язвительно спросила Женя, – должна буду выяснить – я?

– И ты – тоже.

– А ты знаешь, – она неожиданно сменила тему, – что Бритвина убили случайно?

– Кто тебе сказал? – быстро переспросил он.

– Какая разница! – с досадой воскликнула она.

– Вряд ли что-то в нашей жизни бывает случайным. Все закономерно.

– Тебе не идет философия. Ты – практик. Как это называется – «опер»? Вот и ответь – оперативно: кто убил Диму?

– Следствие покажет, – туманно произнес Бобров.

– Знаешь, что! – Женя изо всех сил надавила на педаль тормоза, вильнула направо, на резервную полосу. Едущий сзади межконтинентальный грузовик обиженно гуднул своим паровозным гудком, горячо пронесся мимо.

«Ока» замерла на резервной полосе.

Женя выключила мотор. На полпути замер стеклоочиститель на ветровом стекле.

– Давай выметайся из машины, – резко приказала Женя. – Не хочу больше иметь с тобой никакого дела. Ни с тобой, ни с твоей организацией.

– Же-енечка, – мягко протянул Бобров и рукой коснулся ее волос. – Потерпи. Все скоро кончится.

– Кончится – что? И – как?

– Твоя служба в «Глобусе» – кончится. Мы его разгромим. Уничтожим. Закроем.

– А что будет со мной?

– Будешь работать дальше. В другой фирме. Делать свою великую карьеру… Устраивать жизнь…

– Ну да, а потом наркомафия изрежет меня ножом – как Бритвина.

– Нет, этого не будет, – уверенно произнес Бобров.

– Помнится, ты что-то говорил об американской аспирантуре? Не пора ли мне собирать документы?

– Вряд ли это получится.

– Вот как? Что это вдруг?

– Знаешь… Наверное, рано об этом говорить. Точных свидетельств пока нет… Но, полагаю, мы их добудем… Поэтому я скажу – чтоб ты не волновалась, что тебе отомстит потом наркомафия. Никакая наркомафия здесь, в случае с «Глобусом», ни при чем. «Глобус» финансируют американцы.

– Что?! – Женя не могла поверить своим ушам.

– Да, именно. Американцы. Возможно даже, нам удастся доказать, что в конечном счете его содержит американское правительство. Надеюсь, ты понимаешь, что после таких открытий тебе в Америке делать нечего.

– Американцы?!. Зачем им это нужно?! Они же так борются с наркотиками!

– Борются – у себя, – жестко сказал Михаил. – У себя в стране. А у нас – наоборот.

– Никогда не поверю, – решительно тряхнула головой Женя. – Да США тратит на войну с наркотиками больше денег, чем весь российский бюджет!

– У себя, Женя, еще раз говорю. У себя… А что до нас… Они бы там очень хотели, чтобы Россия подсела на иглу.

Женя отвернулась к оконцу.

Мертвенно-желтым светом горели фонари над Кольцевой дорогой. Мимо стоящей у обочины «Оки» проносились тяжело груженные фуры, и от каждой из них малютка-машинка вздрагивала и, казалось, подпрыгивала.

Снег перестал идти.

Поверить в то, что вещал Бобров здесь, в полутьме машины, стоявшей на обочине Московской кольцевой, было очень трудно – почти невозможно.

– Ты представь, Женя, – зашептал Бобров. – Им не нужно ни войны, ни ввода войск, ни оккупации – ничего… А задача у них та же, что была в восьмидесятых годах: разложить империю – то есть нас! – изнутри. В восьмидесятые они с этим замечательно справились! За-ме-ча-тельно!.. Загнали нас гонкой вооружений – до смерти! Поэтому у нас все и началось: перестройка, Горбачев, демократия! А потом, хлоп: и нет Советского Союза! Развалился! Нет никакого Варшавского Договора! Рассыпался! Есть только Америка: великая, могучая, непобедимая! Одна – во всем мире!

Женя искоса глянула на сидящего рядом Боброва. Он, со своим горячим монологом, производил впечатление человека, по-настоящему задетого за живое. Впечатление офицера, неравнодушного к судьбе державы… Примерно то же самое говорил в свое время отец… Бедный покойный отец… А она с ним спорила… А с Бобровым не поспоришь… Да и не хочется.

– И сейчас они ведут против нас химическую войну! – горячо продолжал Михаил. – Настоящую холодную химическую войну… И оружие они выбрали – лучше не придумаешь! Кто, скажи, больше всех любит выпить? Русские… Кто легче всего подсаживается на алкоголь?.. Русские!..

– И чукчи, – тихо и серьезно проговорила Женя.

– Это одно и то же! У нас полстраны ходит пьяной, с утра до вечера! Что это? Национальный характер? Или психофизиология? Особенность обменных процессов в организмах русских людей? И почему бы, решили америкосы, эту особенность не использовать во всемирной борьбе за лидерство на планете? А?