Читать книгу "Перчик на десерт - Дарья Калинина"

Пришлось признать, что Женя шпионил за ней из каких-то корыстных целей, и, скорей всего, это было связано со случившимися в Питере убийствами, так как никакого другого криминала, в котором она была бы замешана, Юля припомнить не могла.

— О господи! — простонала Юля. — Ну и влипла же я!

До отлета у нее еще оставалась надежда, что она ошибается. Тем более что в очереди на регистрацию и в салоне самолета Юле увидеть Женю не удалось.

Она немного приободрилась. Но все же решила быть начеку. К тому же в самолете, как ни крути, было два салона. Как знать, может быть, Женя притаился где-нибудь там, за бархатной занавеской, разделявшей эти пассажирские салоны.

Дождавшись, когда самолет взлетит, Юля отстегнула ремень и прошла якобы в туалет. Как ни странно, на этот раз высота ее ни чуточки не пугала. Она даже не вспоминала о том, что находится на высоте нескольких сотен, а может быть, и тысяч метров. Юля проскользнула в соседний салон и осторожно прошла вдоль рядов. Так и есть! У Юли замерло сердце. Возле окна, накрывшись пиджаком, сладко посапывал ее любезный кавалер Женя. Пиджак за время сна сполз, и у Юли не осталось никаких сомнений в том, что это именно он. Девушка тихо вернулась на свое место, села и надолго задумалась.

* * *

И Инна думала, но сидя у себя дома. Не было никакого сомнения в том, что Вероника и девушка, представленная Сергеем своим друзьям как Маша, были близко знакомы еще до поездки к Юле на дачу.

Можно было, конечно, предположить, что их знакомство абсолютная случайность, но Инна в такие случайности не очень-то верила. Итак, сам собой напрашивался вывод о том, что Вероника и так называемая Маша знакомы не просто так, а что их знакомство имело невеселое последствие в виде убитых Сереги и Галины. Зачем это было нужно Веронике, Инна в общих чертах понимала. Но вот какого черта Маша влезла в это дело, не имея личной выгоды?

Или имея?

— А что, если Вероника приплатила Машке, чтобы та поближе сошлась с Серегой? — подумала вслух Инна. — Ну и что с того? — спросила она сама себя спустя некоторое время. — Познакомились, а что дальше? Вряд ли Маша согласилась, хоть и немного, поработать наемным убийцей. На нее это не похоже.

Хотя чего только люди за деньги не вытворяют! Но все же не похожа была Маша на убийцу — и все тут.

И Инна погрузилась в глубокое раздумье. Настолько глубокое, что забыла о том, что ей нужно ехать в аэропорт, встречать Юлю. Громкий звонок в дверь вывел ее из задумчивости. К ней рвался очень нетерпеливый человек, потому что, не удовлетворившись звонком, он начал колотить в дверь ногами. Такого обращения со своей дверью Инна не позволяла даже самой себе. Поэтому она стремительно подбежала к дверям и распахнула их.

— Ox! — сказала Юля, по инерции влетая в квартиру и, не удержавшись на ногах, падая на пол. — Что я тебе расскажу! За мной следят!

Инна поспешно закрыла дверь, подняла подругу, отряхнула ее от пыли и лишь после этого спросила:

— Кто следит?

— Ты совсем дура или как? — рассердилась Юля. — Откуда я знаю, кто он? Знаю только то, что он летел вместе со мной в Саратов, там не отлипал от меня ни на минуту, а потом мы вместе с ним вернулись в Питер.

— Ну знаешь, за столько времени ты могла бы с ним и поближе познакомиться, — сказала Инна. — А где он? Ты оставила его внизу?

— Почему? — удивилась Юля. — А, нет. Уже в Пулкове, когда мы проходили таможню, мне удалось от него оторваться и удрать. Я сразу же примчалась к тебе. В какое же дерьмо мы на этот раз влипли, что за нами уже следят?

— Подожди ты, сначала скажи, что тебе удалось узнать у матери Вероники? — спросила Инна.

— А-а, — протянула Юля. — Это прямо так сразу и не расскажешь.

И она прошла на кухню, где удобно устроилась на мягком диванчике.

— Прежде всего, — начала Юля, — Вероникиной мамы я дома не застала. И сильно сомневаюсь, что кому-либо удастся это сделать.

— Что ты имеешь в виду? — удивилась Инна. — Ее тоже убили?

— Вовсе нет, она просто исчезла, — пояснила Юля. — И случилось это больше двадцати лет назад.

— А кому же Вероника в таком случае адресовала свои письма? — тихо спросила Инна.

— Своей тетке, которая после бегства сестры взяла осиротевшую девочку под свою опеку. И хотя у Вероникиной тетки — Веры Владимировны была уже своя дочь, она вырастила Веронику как родную. Вот ей Вероника и писала письма, она же была на свадьбе у Вероники, а вовсе не ее родная мать.

— А та куда делась?

— Хороший вопрос, — одобрила Юля. — Я тоже в первую очередь подумала, куда бы ей деваться. Но дело в том, что никто об этом толком ничего не знает. Все случилось слишком быстро. Просто однажды утром маленькая Вероника не нашла своей мамочки, выйдя утром в поисках завтрака на кухню. На столе лежала записка, в которой мать приказывала дочери отправляться к своей тетке и жить у нее. Срок не оговаривался. Но мать так и не вернулась. Хотя за день до отъезда она побывала у сестры и призналась той, что беременна, но вовсе не от своего мужа, который, кстати говоря, к тому времени уже больше трех лет сидел за растрату и отбывать срок ему предстояло еще лет десять.

— Если не от мужа, то от кого? Фамилия известна?

— Нет, сестра не призналась. Вере Владимировне удалось у нее выяснить, что это какой-то командировочный, — сказала Юля. — Строил у них там что-то.

Вера Владимировна не помнит точно — что, да она и не любопытствовала особо, так как не думала, что видит сестру в последний раз. Тебе эта история ничего не напоминает? Погоди, я тебе не сказала самого главного. Мать Вероники сказала, что отца ее будущего ребенка зовут Сергей.

— Ты думаешь, что мать нашего Сереги… Что она одновременно является еще и матерью Вероники? То есть Вероника ее дочь, которую бросила мать, последовав за своим любовником в Питер?

— Да, — кивнула Юля. — Где и родила Сережу.

И я почти уверена, что права. А также уверена в том, что Вероника тоже знает правду о своей матери. Но вот как и когда это случилось? Может быть, она уже знала правду, выходя замуж за Сергея Николаевича, а могло быть и так, что эта правда открылась ей впоследствии, когда она просматривала семейные фотографии мужа. Но Вероника не могла не узнать своей матери, это уж совершенно точно, так как в детстве буквально бредила мечтой найти ее. Вероникина тетка говорила, что не могла без слез смотреть на то, как девочка перед сном целует мамину фотографию, а потом кладет с собой в постель.

— Совсем сердца нет у некоторых, — бросила Инна. — Надо же — бросить ребенка и потом никогда о нем не вспоминать.

— Откуда мы знаем? — возразила Юля. — Вспоминать она, может, и вспоминала. Но вообще ты замечаешь — родители Сережи, что отец, что мать, особой любовью к своим детям не отличались. Один запер дочь в дурку, а другая и вовсе не желала знать, как там ее дитя живет. И живет ли вообще.