Читать книгу "Клуб для избранных - Татьяна Коган"

Годам к пятнадцати я уже почти не вспоминала сестру — со старых фотографий на меня смотрела большеротая курносая девочка, во внешности которой угадывалось нечто знакомое. Память стерла большинство воспоминаний, чтобы уменьшить боль.

Ковбоя я больше не видела. Первое время мне было не до него, а потом я узнала, что их семья переехала в другой город.

Я отыскала его полгода назад. Пересматривая старый семейный альбом, на одном из снимков я увидела сестру и стоявшего рядом мальчишку в красной клетчатой рубашке и бежевой жилетке. Мама запечатлела их на фоне цветущего, ядовито-желтого куста форзиции. На обратной стороне корявым детским почерком было выведено: «Лорел Уитмор и Майки Нолан, Денвер, 1998 год».

Чтобы найти его в «Фейсбуке», понадобилось ровно пять минут. Сопоставить город и год рождения, увидеть в юношеских фотографиях черты маленького темноволосого мальчика с выразительными зелено-карими глазами…

Я удивилась тому, как хорошо складывается его жизнь. До того момента я особо не думала о том, что на соседском мальчике лежит ответственность за смерть сестры. Он ведь был всего лишь ребенком, что он мог сделать? Но чем дольше я изучала историю его жизни, чем больше деталей узнавала, тем сильнее ощущала поднимающееся внутри негодование. Он позволил моей сестре утонуть, а сам продолжает жить как ни в чем не бывало. Это несправедливо. Он должен быть наказан.

Признаться, именно эта идея о возмездии двигала мною на начальном этапе. Чуть позже я поняла, что всего лишь придумывала благородную причину, маскируя свое неожиданно возникшее болезненное влечение к незнакомому мужчине.

Знаете… Сейчас я скажу кошмарную, крамольную вещь. Но теперь мне все чаще кажется, что сестра должна была умереть, чтобы мы с Майки впоследствии встретились. У судьбы жестокое чувство юмора, а у любви и подавно.

Суббота

Краснодар, Россия

Он сидел на своем привычном месте, за столиком у двери столовой и обедал. Леся с трудом дожевала котлету, мгновенно утратив аппетит, и несколько минут пристально смотрела на него, пока он не почувствовал ее взгляд. Его глаза за толстыми линзами очков казались беззащитными. Он слабо улыбнулся и помахал ей рукой.

Леся решительно встала и подошла к поварихе, хлопотавшей за стойкой раздачи.

— Скажите, вы видите вон того парня? — Она указала пальцем прямо на него, нисколько не смущаясь.

— Люцифера, что ли? — хмыкнула женщина. — Его сложно не увидеть, он же у нас такие байки рассказывает, заслушаешься. Выпей кисель. Вкусный сегодня.

Леся поблагодарила, взяла стакан и вернулась за столик. Напрашивалось два вопроса. Первый: если «больничный» Люцифер существует, то реален ли нападавший на нее? И второй: существовала ли Марго? Пепе утверждал, что и несостоявшийся насильник, и без вести пропавшая Марго — плод ее воображения. Пожалуй, первое она могла бы попытаться проверить.

Когда Люцифер вышел из столовой, Леся догнала его в коридоре.

— Эй! Не хочешь завершить начатое?

Парень вздрогнул от неожиданности, но тут же расслабился и с энтузиазмом ответил:

— Вот и я задавал ему тот же самый вопрос! Он создал все живое, и вместо того, чтобы…

— Заткнись! — оборвала его Леся, толкая к стене. — Не смей нести свою теологическую околесицу. Я отлично знаю, что это ты был в парке.

— В парке? — Люцифер нахмурился. — Ты имеешь в виду сад? Да, я был в саду, но Ева сама приняла решение. Я просто предложил ей ответ, а выбор был ее личный. Не нужно сваливать на меня ответственность за беды человечества!

Он был так убедителен в своем помешательстве, что Леся заколебалась. Почему же она никак не уймется? Ведь понимает головой, что врачи правы, а поверить всем сердцем не может. Леся быстро протянула руку и сдернула с парня очки, пытаясь распознать в его лице признаки маскируемой самоуверенности. Люцифер подслеповато заморгал, беспомощно хватаясь за стену, — и в этом инстинктивном, естественном движении напрочь отсутствовала фальшь.

— Что… что ты делаешь? — Люцифер улыбнулся, пытаясь сохранять самообладание, но Леся отлично видела, как его выбил из колеи ее поступок.

— Извини. — Она вернула ему очки, чувствуя, как возобновляется утихнувшая было головная боль и накатывает горячей волной удушье. Леся прижала ладонь к груди, осязая биение сердца. И тут же бросилась к лестнице, вспомнив, что забыла проверить одну важную деталь.

Неделю назад кто-то просунул под дверь ее палаты записку со словом «Беги». Тогда Леся не придала этому значения, но на всякий случай сложила записку вчетверо и спрятала под матрас. Она влетела в палату, плотно притворила дверь и, подбежав к койке, сунула туда руку. Листок был на месте. Она с волнением развернула его — обычный чистый лист. Без единой надписи.

Леся села на кровать, выпустив бумагу из пальцев — та спланировала вниз и упала на пол у ее ног.

Она перестала отличать реальный мир от вымышленного и не хотела с этим смириться. На тумбочке лежали две фотографии — утром Виктор занес ей снимки, которые смог найти. На первом Леся сидела на корточках и хохотала, подзывая к себе черного нелепого пса с выпученными глазками и широкими висячими треугольниками ушей. На втором — эта же псина лежала на крыльце возле их дома.

Фотографии казались ей знакомыми, а собака — нет, хоть ты тресни. Сегодня утром доктор долго и замысловато объяснял ей феномен выборочной амнезии, но она мало что поняла — да и не очень хотела, если уж на то пошло. Чем больше она напрягалась, пытаясь разобраться с творящимся в собственном мозгу, тем сильнее страдала, раздираемая противоречиями. Она устала. Господи, как же она устала. От сомнений. От страхов. От самой себя. Она ведь напрочь позабыла о смерти родного отца! А теперь, когда память частично вернулась, Лесю куда сильнее ужасал не факт его гибели, а то, что она вела с ним воображаемые беседы!

В дверь коротко стукнули и тут же вошли. Злая медсестра, которую Леся мысленно величала Брабансон, принесла очередную порцию таблеток. Выглядела она вполне доброжелательно — ни следа от былой враждебности. Леся одернула себя: да ведь наверняка сестра и раньше относилась к ней лояльно. Леся намеренно обрядила ее в костюм злодейки.

«Некоторым людям обязательно нужен враг, чтобы выплескивать на него саморазрушающую ненависть, — однажды сказал ей Виктор. — Без врага такой человек зачахнет или сам себя уничтожит. Иногда мне кажется, что ты выбрала меня своим врагом, и испытываю по этому поводу двойственные чувства. С одной стороны, мне обидно, что я не удостоился более выгодной роли, а с другой — искренне рад, что хотя бы так помогаю тебе справиться с накопившейся агрессией».

А ведь Виктор верно говорил. С тем лишь дополнением, что одного врага Лесе не хватало. Ей требовалась целая армия.

— Спасибо! — Леся честно проглотила таблетки и смущенно улыбнулась. Женщина и правда чем-то походила на кругломордую собаку с фотографий. Как причудливо иногда выстреливает подсознание…