Читать книгу "Игры для взрослых - Фридрих Незнанский"

— Сказали: «Извини, дедок, это чтобы у тебя не было искушения покататься». Чудные какие, я и водить-то не умею. Да если бы и умел, чужое не трогаю. Тем более, ихнее.

— Почему «тем более»?

— Они мне не очень понравились, — уклончиво ответил сторож. — По виду опасные.

— Так вы из-за денег их пустили или потому, что испугались?

— Сначала испугался, — признался сторож. — У меня же оружия нет, а мало ли что им в голову пришло бы, если бы я отказал? А потом подумал: раз приходится впускать их машину, так не задаром же. Они себе еще заработают. А мне, старику, эти деньги не лишние. Шапку куплю себе зимнюю.

Тот, что подобрее, оставил свой телефон и заботливо предупредил:

— Спрячьте, чтобы не на глазах был. И не говорите им о нашем приезде. Но звоните сразу.

Сторож проводил всех к выходу и закрыл за ними ворота. Если бы знал, что столько канители будет с этой иномаркой, не стал бы и связываться. Сказал бы, что утром проверка или еще что-нибудь. Вот старый дурак, поругал он себя. Хотя пятьсот рублей все-таки большие деньги. Хорошо, что эти трое не конфисковали. И, похоже, начальству сообщать не собираются. Так что, может, все и обойдется.

Когда Турецкий зашел в криминалистическую лабораторию к Рафику Гольбергу, тот, не поворачивая головы и не отрываясь от окуляра микроскопа, спросил:

— Кто ко мне и по какому вопросу?

— Турецкий, за результатами экспертизы, — немногословно ответил Александр Борисович.

— Присаживайтесь, я сейчас. — Рафик словно не мог оторваться от того мира, который открывался ему под линзами микроскопа.

Турецкий сел на стул и, положив ногу на ногу, скрестил руки на груди. Интересно, что сейчас с таким вниманием рассматривает Рафик?

— А теперь прошу сюда, хочу вам кое-что показать. — Рафик приподнял голову и подвинулся, освобождая место для сыщика.

Теперь Турецкий смотрел черед линзу на то, чем так увлечен был эксперт.

— Это волос, который нашли на спинке сиденья в «ауди», — прокомментировал Гольберг.

— Судя по длине, принадлежит женщине, — откликнулся Турецкий.

— Ну, вообще-то, длина волоса не указывает на пол. У меня, как видите, тоже длинные, — усмехнулся Рафик. — Но в этом случае, думаю, действительно принадлежит женщине, поскольку шестьдесят сантиметров для мужчины — это уж слишком. На коврике обнаружен такой же волос.

— А что это за прозрачная ткань у корня волоса?

— Клетка эпителия. Она говорит о том, что волос находился в активном росте. То есть, клетка эпителия может дать нам ДНК хозяйки.

— Отлично, — не сдержал радости Турецкий. — Значит, получив ДНК родителей, мы можем сопоставить с ДНК этого волоса и определить, действительно ли в этой машине находилась девушка, которую мы разыскиваем?

Гольберг довольно улыбнулся.

— Я рад, что не зря просиживаю штаны над этим прибором, — и нежно погладил ладонью микроскоп.

— А еще чем можете меня порадовать?

По каким-то неуловимым признакам Турецкий понял, что у Гольберга есть еще новости.

— Не знаю, порадует ли вас моя информация, но экспертиза волокон обивки «ауди» показала, что она не идентична волокнам обивки той машины, в которой перевозили девушек, найденных на Киевском шоссе.

— Да? Значит, фигурируют две машины. И пока мы не знаем, одна или две банды занимаются похищением и изнасилованием девушек. Но во всяком случае мы можем провести экспертизу на идентичность ДНК Зотовых и найденного волоса в «ауди».

Турецкий зашел к трасологу и получил результат экспертизы протекторов шин «ауди». Они тоже не совпадали с машиной, отметившейся на Киевском шоссе…

В агентстве «Глория» наспех отмечался день рождения Агеева. Турецкий успел как раз вовремя: еще бы немного — и главный обжора Демидов смел бы без остатка небогатое угощение именинника.

— А в этот раз ты нас не слишком балуешь, — деловито отметил Демидов и потянулся за очередным пирожком с капустой. — И пирожки у тебя какие-то не домашние. Покупные, что ли?

— Какой ты неблагодарный, Володька, — упрекнул его Агеев. — Чем богаты, тем и рады, как говорят добрые и щедрые люди. А обжоры закидывают в ненасытную утробу все подряд, да еще и жалуются, что мало. Если бы ты интересовался личной жизнью коллег, то знал бы — в данное время я холостяк. Жена отправилась к родителям в Саратов. Я мог бы вообще забыть про свой день рождения, но в отличие от других помню, что меня ждут голодные гости. Посему купил два десятка пирожков и прочий холостяцкий закусон. Чем тебе колбаска не по сердцу? А сыр? А полезные овощи и фрукты? — Агеев стал перечислять угощение, которое исчезало прямо на глазах.

— Да уж, некоторых надо вовремя остановить, — вставил свое слово Турецкий и выхватил прямо из-под носа Володи пирожок. Тот только крякнул от досады, но ответных аргументов не нашел и с неунывающим видом воззрился на пришедшего.

— Ну как там эксперты? Чего хорошего рассказали?

Остальные, скромно откушав, разлили остатки водки по рюмочкам и выпили за здоровье Агеева, пожелав ему творческих успехов и счастья в личной жизни.

Турецкий дожевал стебелек петрушки и принялся выкладывать полученную у Гольберга информацию.

— Какие будут соображения? — спросил Голованов, окинув орлиным взглядом свою команду.

— Первым делом надо обратиться к родителям Зотовой на предмет определения их ДНК. Если произойдет совпадение, значит, в машине была их дочь, и это уже прорыв.

— А что в базе данных на пальчики хозяина «ауди»?

— Обещали к завтрашнему дню сообщить.

— Видали, как люди работают? — кивнул на товарища Голованов.

— Не понял, — обиженно отреагировал Плетнев. — А кто сегодня предоставил экспертизу биологов? У нас теперь есть данные на человека, который покушался на Морозову.

— А, это следы крови на той стеклянной «кастрюле»? — улыбнулся Турецкий. История про вазу, которая в руках добытчивой дворничихи превратилась в «кастрюлю», вызвала улыбку у всех. — И что там биологи обнаружили?

— Следы крови по антигенным характеристикам совпадают со следами спермы, обнаруженными у жертв с Киевского шоссе! — победно провозгласил Плетнев.

— Тогда нужно немедленно связаться с Зотовыми. Давайте, ребята, общайтесь и объясняйте им ситуацию.

Филипп взглянул на часы и радостно отметил, что до встречи с Людмилой Морозовой осталось четыре часа. Время не стоит на месте, как казалось еще с утра.

— А как там наша ответственная гражданка? Как там общественный санитар Морозова? — поддел его Голованов, словно догадываясь, почему на лице Антона промелькнула неясная улыбка.

— А что Морозова? — подчеркнуто равнодушно пожал тот плечами. — Вчера взяла выходной. Но сегодня на работу выходит. Так что я, с вашего позволения осуществляю наружное наблюдение. Эдак часиков в одиннадцать вечера. Чтобы не сбить преступника с толку. Нехай приходит, я с ним разберусь.