Читать книгу "Ануш. Обрученные судьбой - Мартина Мэдден"

– Что вы имеете в виду?

– Они будут вне досягаемости Ожана, если уедут оттуда, вот что я подразумеваю. Вряд ли Ожан переедет в Сирию, правда?

Ахмет не спеша пил кофе.

– Ты знаешь, что в Сирии есть целые армянские поселки? Целые города! Если начнется сражение возле грузинской границы, армянам так или иначе придется уходить. Лучше уйти, чем ждать прихода русских.

– Господин, – начал Ахмет, положив кофейную ложечку на стол, – есть кое-что, о чем вы должны знать. Это не…

– Эй, Джахан! – Высокий мужчина в гражданской одежде, с куфией на голове, махал им, стоя в тени Северных ворот. Он нес деревянные коробки, а за ним хвостом увязалась группа детворы.

– Лейтенант Вегнер! – воскликнул Ахмет, поднимаясь.

Мужчины пожали друг другу руки, и официант принес еще кофе. Мальчишки охраняли его коробки.

– Я был в медресе, – сказал Армин. – Пытался сфотографировать интерьер и приобрел несколько почитателей.

– Уйдите! – шикнул на детей лейтенант.

– Да не нужно их прогонять, они мне не мешают.

Мальчики отошли немного, поглядывая то на Ахмета, то на Армина.

– До этого я был на базаре, пытался сделать пару снимков драгоценностей, но меня выгнали оттуда. Буквально вытолкали.

Капитан и лейтенант переглянулись, понимающе улыбаясь.

– В чем дело? Я что-то сделал неправильно? – спросил Армин.

– Вы никогда не должны пытаться заполучить фотографию жены какого-либо мужчины, – объяснил Джахан.

– Что вы имеете в виду?

– Женщин запрещено фотографировать.

Мужчина, сидевший в дальнем углу, уставился на мальчиков, которые громко засмеялись, прикрывая рот рукой, как девочки.

– Но они все в паранджах. Все равно ничего не видно.

– Запрещено фотографировать любых женщин, в парандже или без нее.

– Ясно. – Армин покраснел от смущения.

– Здесь недалеко Сельджук Кейкавус, могу повести вас туда, – предложил Ахмет.

– Ну что ж, если это не нарушит ваши планы.

– Это старая больница, очень старая, вам понравится.

– Ахмет забыл, что через несколько дней мы уезжаем.

– Уезжаете?

– Да, в Трапезунд.

– Я должен присоединиться к свите фон дер Гольца через неделю, – сказал Армин. – Вы хорошо знаете Трапезунд?

– Там около года базировался мой отряд.

– Ну тогда я поеду с вами.

Когда они допили кофе, Армин сообщил, что на сегодня закончил все дела.

– Увидимся завтра на этом же месте?

– У входа на рынок.

Армин ушел, сопровождаемый мальчишками.

– Капитан, – заговорил Ахмет, когда Армин уже не мог их слышать, – вам следовало отговорить Армина ехать с нами в Трапезунд.

– Почему? Он и так туда едет.

– Из-за эвакуации. Все не так, как вы себе представляете.

– Что ты имеешь в виду?

– Мой двоюродный брат Наим участвовал в переселении из городов Битлис и Диарбекир. Им было велено согнать армян в лагеря, как и вам, но задача состояла в том, чтобы их дальше не перевозить.

– Это бессмысленно! Они должны двигаться дальше!

– Нет, если они умрут по пути. Их гонят без пищи и воды, пока они не падают от голода и жажды. О тех, кто выживет, позаботятся головорезы из шота.

– Из шота?!

– Они заранее обо всем знают, а солдаты отворачиваются, чтобы не видеть происходящее. Вот что делал Мурзабей в кабинете полковника. Существует договоренность. Шота забирают молодых женщин…. – Он пожал плечами. – Остальное вам известно.

– То есть ты хочешь сказать, что я поведу этих людей на смерть?

– Я хочу сказать, господин, что, судя по тому, как все организовано, иначе и быть не может.

Внезапно Джахан ощутил могильный холод. Толпа на улице была слишком плотной, казалось, он вот-вот задохнется. Он вышел из кафе и двинулся по улице, расталкивая людей локтями.

– Капитан!

Джахан не останавливался. Он не знал, куда идет, просто не мог остановиться. Люди расступались, пропуская его. Он споткнулся и упал на табачный лоток, сигареты и спички посыпались на землю. Кто-то возмутился, толпа окружила капитана. Появился продавец сигарет, ругаясь и призывая жандармов.

– На, возьми! – Ахмет сунул в руку продавцу купюру. – За ущерб.

Он взял капитана за руку и повел его вниз по улице.

– Мой отец! Это он организовал!

– Со всем моим уважением, капитан, это дело рук Адбул-хана.

– Ты не понимаешь! Я знаю – это он!

– Вы сами сказали, господин, что Абдул-хан никому не подчиняется.

– Я не могу, Ахмет! Я не могу это сделать!

– У вас нет выбора.

– Я должен как можно скорее добраться до Трапезунда и найти Ануш!

– Забудьте о ней!

– Как я могу забыть о ней, если она должна стать моей женой? Я что, должен погнать ее тропой смерти или подарить ее шота?

Лейтенант отвернулся, посмотрел на аллею, которая вела к мечети. Ее купол мерцал, как полумесяц, возвышаясь над городом. На балконе уже была видна фигура муэдзина, готовящегося призывать к молитве.

– Господин, – наконец сказал Ахмет, – эвакуация будет идти своим чередом, с вами или без вас. Если вы не выполните приказ, Ожан воспользуется этим, и вы знаете, что тогда случится с девушкой. Она не дойдет даже до границы деревни. Вы говорите, что она станет вашей женой, и, возможно, так и будет, но если и есть надежда на ее спасение, причем весьма зыбкая, то лишь при условии, что вы будете руководить эвакуацией.

Ануш

Ануш шла к реке стирать белье. Она вот уже две недели ничего не стирала, потому что Хусик запретил ей выходить из дома одной, но она просто не могла больше выносить это вынужденное заключение. Со смертью свекра ее жизнь должна была стать проще, но, похоже, ничего не изменилось – Казбек незримо присутствовал в доме. Он был среди теней, которые преследовали ее, перемещаясь за ней из комнаты в комнату, в жарком дыхании, которое шевелило волосы у нее на затылке. Он все сидел на стуле в углу комнаты и наблюдал за ней, его образ был в жаре и пыли, которая поднималась, когда открывали дверь.

Не только ее преследовал образ умершего. Хусик крепко выпивал, допоздна не спал, сочиняя стихи для отца или напевая любовные песни жене, пока не отключался, сидя за столом. В другой раз он принуждал Ануш стать на колени и громко выкрикивал слова уже подзабытых отцовских молитв.

С каждым днем Хусик становился все больше похожим на отца. Он стал носить отцовскую одежду, втиснул ноги в его сапоги. Одевшись таки образом, он уходил в лес и пропадал там целыми днями. Ануш оставалась в одиночестве, преследуемая призраком Казбека, страшась опасностей, таившихся в лесу.