Читать книгу "Земля без людей - Алан Вейсман"

Ведь не могли даже представить себе гордые строители древнего мира, насчитывавшего семь чудес света, что за время куда меньше вечности сохранится всего лишь одно из них – египетская пирамида Хеопса. Подобно древнему лесу, чьи горделивые вершины неизбежно падают, пирамида Хеопса сжалась на 9 метров за последние 4500 лет. Поначалу потеря высоты была вовсе не постепенной – мраморную облицовку ободрали в Средние века арабские завоеватели для постройки Каира. Обнаженный известняк начал разрушаться, как любой другой холм, и еще через миллион лет она перестанет иметь пирамидальную форму.

Оставшиеся шесть чудес были из еще более смертного вещества: огромная деревянная статуя Зевса, обшитая слоновой костью и золотом, рассыпавшаяся при попытке ее передвинуть; висячие сады, от которых не осталось ни следа среди руин вавилонского дворца в 50 километрах от Багдада; Колосс Родосский, обрушившийся под собственным весом во время землетрясения и впоследствии проданный на металлолом; и три мраморные постройки – греческий храм, раскрошившийся в пожаре, персидский мавзолей, сровненный с землей крестоносцами, и маяк Александрийской гавани, также упавший во время землетрясения.

Иногда чудесами света их делала неземная красота, как в случае с храмом Артемиды в Греции, но чаще – просто колоссальный размер. Создания наших рук такого масштаба подавляют и подчиняют нас. Менее древний, но самый внушительный строительный проект растянулся на 2000 лет, три правящие династии и почти на 9000 километров, явив собой настолько монументальное укрепление, что его считают не объектом на местности, а ее частью. Великая Китайская стена настолько ошеломляюща, что многие считают, пусть и ошибочно, будто ее видно из космоса, и она тем самым служит предупреждением возможным инопланетным захватчикам: эта собственность охраняется.

Но, как и любая другая рябь коры Земли, Великая стена не вечна куда в большей степени, чем большинство геологических версий стен. Стилизация из спрессованной земли, камней, обожженных кирпичей, дерева и даже липкого риса, использовавшегося в качестве строительного раствора, без человеческого обслуживания она беззащитна перед корнями деревьев и водой – и высококислотный дождь, производимый индустриальным китайским обществом, вовсе не помогает. Но без этого общества она постепенно растает, пока не останутся лишь камни.

Постройка стены от Желтого моря до Внутренней Монголии производит впечатление, но из крупных сооружений общественного назначения мало какие могут сравниться с современным чудом света, чье строительство началось в 1903-м, в том же году, когда в Нью-Йорке открылось метро. Его строительством человеческая раса ни много ни мало бросала вызов тектонике плит, разрывая два континента, склеившихся 3 миллиона лет назад. До этого никто не затевал ничего подобного Панамскому каналу, и мало что построенное с тех пор может с ним сравниться.

И хотя Суэцкий канал к тому времени уже тридцать лет как разделял Африку и Азию, он был сравнительно простым хирургическим разрезом на уровне моря по свободной, здоровой песчаной пустыне без холмов. Вырывшая его французская компания подошла к перешейку между Америками длиной в 80 км с небольшим, самодовольно собираясь повторить уже сделанное. Они катастрофически недооценили густые джунгли, окутанные малярией и желтой лихорадкой, питаемые обильными осадками реки, и главный водораздел материка, чей самый низкий перевал был в 82 метрах над уровнем моря. Не пройдя и трети пути, они не только потерпели банкротство, пошатнувшее Францию, но и потеряли жизни 22 тысяч рабочих.

Девять лет спустя, в 1898 году, крайне амбициозный помощник министра ВМС США по имени Теодор Рузвельт нашел предлог, основанный на взрыве (скорее всего, из-за неисправного бойлера), потопившем американский корабль в гавани Гаваны, чтобы вытеснить Испанию из Карибского региона. Испано-американская война должна была освободить Кубу и Пуэрто-Рико, но, к величайшему изумлению пуэрториканцев, США аннексировали остров. Рузвельт считал, что он послужит прекрасно расположенным угольным портом для все еще не существующего канала, который позволит кораблям, плывущим из Тихого океана в Атлантический, не путешествовать вдоль всей Южной Америки и обратно.

Рузвельт предпочел Панаму Никарагуа, чье одноименное судоходное озеро, могущее избавить от значительного количества рытья, находится среди действующих вулканов. В то время перешеек принадлежал Колумбии, хотя панамцы трижды пытались избавиться от капризных правителей из Боготы. Когда Колумбию не устроили предложенные США 10 миллионов долларов за власть над 9-клометровой зоной вдоль предполагаемого канала, президент Рузвельт послал канонерку в помощь панамским мятежникам. Днем позже он их предал, признав первым панамским послом в США французского инженера из уже не действующей компании по строительству канала, который, со значительной личной выгодой, немедленно подтвердил соглашение на условиях США.

Это закрепило репутацию Соединенных Штатов в Латинской Америке как пиратствующих империалистических гринго и привело – через 11 лет и еще 5000 смертей – к самому потрясающему на тот момент инженерному свершению в человеческой истории. Более столетия прошло, а оно все еще в числе величайших. Помимо изменения конфигурации континентов и сообщения двух океанов, Панамский канал в значительной степени сдвинул экономический центр мира в сторону Соединенных Штатов.

Нечто столь весомое и в буквальном смысле слова движущее землю было предназначено существовать вечно. Но в мире без нас как долго потребуется природе на соединение того, что человек разъединил в Панаме?

«Панамский канал, – говорит Абдиэль Перес, – подобен ране, нанесенной людьми Земле – той, что природа пытается исцелить».

В качестве суперинтенданта шлюзов на атлантическом конце канала Перес – как 5 % всей торговли на планете – зависит от горстки гидрологов и инженеров, отвечающих за поддержание этой раны в открытом состоянии. Обладатель квадратного подбородка и тихого голоса, инженер-электромеханик Перес начал работать здесь в 1980-х помощником моториста, когда еще учился в Университете Панамы. Каждый день он смиренно принимает на себя ответственность за наиболее революционные на Земле механизмы.

«Портланд-цемент был новшеством. Здесь его испробовали. Железобетона тогда еще не существовало. Все стены шлюзов очень большого размера – как пирамиды. Они усилены исключительно гравитацией».

Он стоит на стене того, что, по сути, является огромной бетонной коробкой, в которую только что завели направляющееся на восточное побережье Соединенных Штатов оранжевое китайское грузовое судно, нагруженное контейнерами в семь этажей. Шлюз 33 метра шириной. Кораблю длиной с три футбольных поля остается не более 6о сантиметров свободного пространства с каждой из сторон, когда два электровозных двигателя, именуемых толкателями, буксируют его через тесные как перчатки шлюзы.

«Электричество тоже было новшеством. В Нью-Йорке только что открылась первая электростанция. Но строители канала решили использовать его, а не паровые двигатели».

Как только судно оказывается внутри, в шлюз закачивают воду, чтобы поднять его на 8,5 метра – на это уходит десять минут. На противоположной стороне шлюза ждет озеро Гатун, в течение пятидесяти лет бывшее крупнейшим искусственным озером в мире. Его создание привело к затоплению целого леса красного дерева, но сумело предотвратить повторение французской катастрофы, произошедшей из-за фатального решения попытаться прорыть еще один канал на уровне моря, подобный Суэцкому. Помимо того что оно требовало удаления большой части водораздела материка, нельзя было забывать и о перенасыщенной дождями реке Рио-Чагрес, срывающейся из высокогорных джунглей в море, звонко ударяясь в середину канала. Во время восьмимесячного панамского сезона дождей Чагрес несет достаточно ила, чтобы закупорить узкий рукотворный канал за считанные дни, если не часы.