Читать книгу "Исход - Пол Джонс"

Придется ее снять, подумалось Эмили. Она прислонила дробовик к двери, расстегнула молнию на варежке, липучку, которой варежка фиксировалась вокруг запястья, и мгновенно почувствовала, как ужалил кожу ледяной ветер, до костей промораживая тело. Это было все равно, что опустить руку в ледяную воду: она почувствовала, как стынет кровь от кисти до самого локтя. Взяв дробовик, Эмили навела его на замок так, чтобы дуло оказалась в нескольких дюймах от двери, и опустила палец на спуск, ощутив при этом такую боль, что чуть было не выронила оружие. Дотронуться до металлического спускового крючка было все равно, что сунуть палец в огонь. До боли стиснув зубы, она отвернулась и выстрелила.

Когда она снова повернулась к двери, на месте замка зияла дыра. Эмили быстро натянула варежку на немеющую руку, ухватилась за ручку двери и потянула ее. Дверь приоткрылась.

– Рианнон! – прокричала Эмили. – Идем.

Из-за угла портика показалась голова девочки, тут же возник и Тор. Придерживая дверь, чтобы та не закрылась, Эмили поманила их обоих в темноту здания и сама тоже вошла следом.

* * *

Впереди со звукопоглощающих плит потолка капала вода, и в луче фонаря было видно, как на тяжелых коврах холла ее капли сливаются в полузамерзшую лужицу. Стены украшали фотографии нефтяных вышек, чумазых, но радостных с виду рабочих, занятых делом строительных бригад и фрагментов какого-то сложного оборудования (Эмили понятия не имела, для чего они вообще нужны).

Боже милосердный, как же тут все промерзло! Даже в теплой куртке, брюках и рукавицах она чувствовала, как продолжает уходить из тела тепло. Неужели они теперь приговорены к этому навечно? Неужели до конца жизни ей придется вот так кутаться и всегда думать о том, когда же в следующий раз удастся согреться? О том, доведется ли снова увидеть солнце, почувствовать кожей его лучи? Холод, подобный этому, пробирал до костей, и, чтобы изжить память о нем, нужно хотя бы месяц провести на каком-нибудь жарком карибском пляже. Эмили снова сняла варежку и направила свет фонаря на свой указательный палец. На его подушечке уже появился красный рубец в форме полумесяца. И он, мать его дери, болел, как…

– Эмили? – Прозвучавший с вопросительной интонацией голосок Рианнон вернул ее к реальности. – Ты в порядке?

Нет. Конечно же, она совершенно не в порядке. Она настолько не в порядке, насколько это вообще возможно. Вот что хотелось сказать Эмили, но вместо этого она проговорила:

– Да, милая, со мной все хорошо. Пойдем поищем комнату, чтобы переждать все это безобразие, согласна?

– Жалко, что мы не захватили рюкзак с продуктами, а то я проголодалась, – продолжала девочка, как будто ничего необычного не происходило, и сегодня был просто еще один заурядный день.

И этот день действительно был для Рианнон самым заурядным, поняла Эмили. Должно быть, девочка, по большей части, забыла свою прежнюю жизнь до того, как на Землю обрушилась вся эта мерзость, и те маленькие предметы роскоши, что делали эту самую жизнь такой легкой и приятной. Малышка Рианнон адаптируется, все преодолеет и станет жить дальше. При условии, конечно, что ей удастся выжить, несмотря на невзгоды и опасности, которые все еще подстерегают их впереди. А вот я, продолжала рассуждать Эмили, уже слишком стара для всего этого. Чертовски стара.

Покопавшись в одном из многочисленных карманов своей парки, Эмили выудила батончик «Марс», который зачем-то сунула туда когда-то давно.

– Держи, – сказала она, вручая его девочке.

Пока Риа жевала шоколадку, Эмили осмотрела комнаты, мимо которых они шли, распахивая двери и проверяя содержимое шкафов. Особого смысла в этом нет, рассуждала она, но чем еще занять себя, пока не стихнет буря? Последние несколько дней они, по большей части, сидели, так что им не повредит кое-какая нагрузка – хотя бы полчаса побродить по этому зданию. Если придется, они тут и заночуют. У них еще полно времени, чтобы добраться до дока, о котором говорил Джейкоб. Он сказал, что Стоктонские острова расположены где-то в десяти милях к северо-востоку от Дедхорса, и до них можно добраться на лодке.

– Не волнуйся, – сказал он Эмили, когда та призналась, что она прежде даже не сидела в лодке, не говоря уже о том, чтобы управлять ею. – Просто держись поближе к берегу, и тогда мимо меня не проскочишь. У тебя все прекрасно получится.

Эмили пинком ноги открыла очередную дверь, но, уже занеся ногу через порог, замерла, а потом инстинктивно повернулась так, чтобы Рианнон не увидела того, что предстало перед ее глазами, с трудом подавив крик ужаса.

Шесть… нет, семь трупов лежало на полу в углу комнаты. Среди мертвых тел было два женских. Эти люди умерли, в панике карабкаясь друг на друга, в тщетной попытке избежать беды, источник которой был тут же, в этой же комнате.

– Не ходи сюда! – почти крикнула Эмили Рианнон, которая налетела на нее сзади и теперь в недоумении стояла в коридоре.

– Что…

– Просто делай, как я сказала. Пожалуйста.

Разобидевшись, девочка прислонилась к противоположной стене, беспокойно притоптывая по ковру каблуком левого ботинка.

Эмили снова повернулась к мертвецам. Их кожу покрывал слой изморози, будто на мясе, которое слишком долго пролежало в морозилке. Ни на одном из тел не было ни следа воздействия красного дождя. Когда Эмили медленно подошла ближе, она увидела, что в каждого покойника стреляли – в кого один раз, а в кого и по несколько.

Выходит, они выжили после красного дождя только для того, чтобы быть убитыми? Или их застрелили до того, как воздействие дождя дало о себе знать, а паника уже началась? Ответов на эти вопросы на было. Но было очевидно: кто-то хладнокровно умертвил всех этих людей, и нет гарантий, что этот «кто-то» не притаился где-нибудь в доме, поджидая их.

Эмили пятясь вышла из комнаты и старательно закрыла за собой дверь. Рианнон все еще дулась, стоя у противоположной стенки, однако, увидев лицо Эмили, девочка оставила ковер в покое и спросила:

– Что-то не так?

– Да, – сказала Эмили, – совсем не так.

* * *

Снаружи все так же бесновалась буря. Офисные помещения больше не казались тихими. Теперь каждое движение, каждый вдох, каждый шорох одежды, казалось, производили невероятный шум и грозили выдать их тому, кто убил лежащих в закрытой комнате людей. Любой треск над головами, скрип половиц, дребезжание окна на сквозняке в голове Эмили немедленно превращались в крадущегося к ним убийцу. В одно мгновение здание из убежища превратилось в потенциальную ловушку… или склеп.

Эмили притянула Рианнон к себе поближе.

– Не шуми, – прошептала она девочке на ухо. – Нужно немедленно отсюда выбраться.

Конечно, можно было тихо сидеть в каком-нибудь офисе, надеясь, что убийца ушел отсюда или вообще умер, но Эмили понимала – она никак не сможет убедиться в том, что им ничего не грозит. Она будет знать, что в любой момент их могут попытаться убить или сделать что-нибудь похуже. А что, если душегуб не один? Что, если их двое или трое? Она была уверена, что справится с одним врагом, а вот с несколькими… Тем более, ясно, что они вооружены. А вдруг негодяи найдут снегоход? Они же могут забрать его, и тогда Эмили и Рианнон останутся тут без надежды на спасение, обреченные на медленную смерть от голода и холода.