Читать книгу "Прерванный полет "Эдельвейса". Люфтваффе в наступлении на Кавказ. 1942 г - Дмитрий Дегтев"

Бомбардировке также подверглись станция Князевка, поселок Увек, железнодорожный мост через Волгу и деревня Нахаловка. Кроме того, несколько бомб упало на аэродром авиазавода № 292, расположенный на юго-западной окраине города. В результате были повреждены взлетно-посадочная полоса и 12 истребителей Як-1.

Части ПВО были ошарашены столь сильным ударом, и отбой «ВТ» был подан только в 5.30 утра. Советские ночные истребители совершили несколько боевых вылетов, но контакта с противником по-прежнему не имели. Основные очаги пожара были локализованы к 7.00, однако пламя по-прежнему полыхало в нефтеямах, и его тушили весь следующий день. Клубы черного дыма поднимались высоко в небо, и все жители Саратова понимали, что на крекинг-заводе им. Кирова случилось нечто страшное. Предприятие действительно было полностью разрушено. Человеческие жертвы тоже оказались большими. Всего от налета пострадали 200 человек, из них 129 погибли. Многие трупы невозможно было даже опознать[141].

А в Тацинской Эрнст Борманн оценивал результаты налета. Летчики сообщали об огромном пожаре, который было видно за многие километры от цели, при этом все бомбардировщики вернулись на свои аэродромы. Тогда, предположив, что с нефтеперегонным заводом покончено, командование эскадры решило напоследок разбомбить еще и Увекскую нефтебазу, расположенную в двух с половиной километрах южнее Саратова. В воздух поднимаются «Юнкерсы» из III./KG76 гауптмана Хайнриха Швайкхарта.

На командном пункте ПВО в Саратове полковник Антоненко вновь получает донесение о приближении с юга немецких самолетов. Тяжело вздохнув, он отдает приказ снова дать сигнал «Воздушная тревога» и одновременно звонит на аэродром Анисовка, приказывая ночным истребителям подняться в воздух. Вскоре по слегка освещенной полосе мчатся два Як-1 командира эскадрильи 586-го иап ПВО Евгении Прохоровой и ее ведомой лейтенанта Валерии Хомяковой. Набирая высоту, они летят в сторону южной окраины Саратова. Внизу виднелась широкая полоса реки и вдоль нее затемненный город. Небо прорезали трассеры снарядов зенитной артиллерии и тонкие лучи прожекторов. Затем в районе крекинг-завода появились вспышки разрывов.

Направив свой истребитель в район южнее Саратова, Валерия Хомякова внимательно всматривалась в темное небо и вдруг увидела прямо перед собой в перекрестии прожекторных лучей черный силуэт двухмоторного бомбардировщика[142]. Это был Ju-88A-4 «F1+HR» командира 7-й эскадрильи KG76 оберлейтенанта Герхарда Маака. В 22.10 Хомякова приблизилась к нему и дала очередь, целясь по кабине. Бортстрелок «Юнкерса» ефрейтор Фридрих Бренгер, видимо, был застигнут врасплох и с опозданием открыл ответный огонь, но безрезультатно. Вслед за этим самолет резко накренился влево и перешел в беспорядочное пикирование. Хомякова некоторое время преследовала его, но, опасаясь столкновения с землей, вскоре выровняла машину. Впоследствии летчица утверждала, что гонялась еще за двумя «Юнкерсами», но «подвели прожектористы, слишком рано гасившие свои приборы». Прохорова также заявила о контакте с противником, но на ее Як-1 отказало вооружение. Немецкие экипажи, несмотря на ночное время, видели атаки советских истребителей и падение самолета своего товарища, после чего даже составили отчет о тактике русских в этом бою.

Самолет, сбитый Хомяковой, на следующее утро был обнаружен в степи около деревни Квасниковка, в 10 километрах юго-восточнее Саратова. На место падения вместе с летчицей выехал командир авиадивизии М. Нога. Оказалось, что весь экипаж погиб, видимо не успев выпрыгнуть из отвесно падающего самолета. И хотя, по словам летчицы, «картина произвела на нее тяжелое впечатление», она не побрезговала забрать с трупов парашюты «для пошива белья», а потом поехала в часть праздновать победу с водкой и арбузами[143].

Поскольку этот «Юнкере» стал первым германским самолетом, сбитым истребителем в районе Саратова, к тому же сбитым женщиной, этот факт привлек к себе огромное внимание. Было объявлено, что «сбитый гитлеровский офицер Г. Маак руководил налетами на Саратов». Хомякова получила денежную премию в 2000 рублей, ей срочно присвоили звание старшего лейтенанта и назначили командиром третьей эскадрильи полка.

Командование люфтваффе не без оснований оценило рейды KG76 на Саратов как успешные, а германское радио официально объявило, что «немецкие летчики полностью разрушили крупнейший в России нефтеперерабатывающий завод».

Сумма ущерба была впоследствии оценена государственной комиссией в 25,5 миллиона рублей. 25 сентября Саратовский городской комитет обороны принял специальное постановление «О ликвидации разрушений на заводе имени С.М. Кирова». Несмотря на героические усилия коллектива завода, личного состава формирований МПВО, солдат Саратовского гарнизона, восстановить предприятие не удалось до конца 1942 года. Хотя формально считалось, что завод «мог работать» уже с 1 октября, неповрежденных емкостей для нефтепродуктов практически не осталось, что делало нефтеперегонку невозможной. В итоге продукция с крекинг-завода не поступала ни в октябре, ни в ноябре. Часть заказов пришлось в срочном порядке разместить на других предприятиях Поволжья. Так, нефтеперегонный завод № 2 «Нефтегаз» в Горьком получил задание выработать до конца года 10 000 тонн дизельного топлива и 1000 тонн мазута.

Всего с 16 по 25 сентября 4-й воздушный флот совершил 9746 самолето-вылетов. Как и во время штурма Севастополя, многие летчики выполняли по 4–5 вылетов в день и более. В результате получалось, что даже при небольшом количестве наличных боеготовых машин люфтваффе постоянно висели в воздухе над Волгой. Тот же гауптман Бётхер за указанный период 15 раз поднимался в воздух, атакуя разные цели в самом Сталинграде и его окрестностях.

Погоня за четырьмя зайцами

В то время как бомбардировщики и штурмовики 4-го воздушного флота утюжили Сталинград и его окрестности, 20 дивизий группы армий «А» продолжали операции на Северном Кавказе. Поскольку общий фронт здесь составлял уже около 500 километров, Листу с конца августа пришлось проводить разрозненные операции на разных направлениях. 1-я танковая армия наступала к Тереку, к нефтяным месторождениям в Чечне, а 17-я армия Руоффа продвигалась к Черноморскому побережью. 5-й армейский корпус наступал на Новороссийск, а две дивизии 49-го горного корпуса – на Туапсе и Сухуми.

Этих сил было явно недостаточно для достижения такого количества целей. Однако советская оборона вроде бы развалилась, да и войск к северу от Кавказа как бы не должно было быть. Посему командованию вермахта казалось, что 20 дивизий вполне достаточно. Возможно, если бы их все также поддерживали штурмовики и бомбардировщики, так бы оно и было. Но теперь подразделениям Листа приходилось идти вперед, не рассчитывая на люфтваффе.