Читать книгу "Самое лучшее случается неожиданно... - Олег Бажанов"

Говоря так, Светлана поднялась со стула и теперь стояла передо мной, невысокая, хорошо сложенная, властная, чеканя каждое своё слово, вгоняя слова в мой мозг, будто гвозди. Она не уговаривала, она приказывала.

– Повтори, что ты должен делать?

– Писать, – неуверенно произнёс я.

– Хорошо писать… Что ты должен делать ещё?

– А что я должен ещё?

– Ты не должен себя жалеть! Должен жить ярко, писать столько, сколько тебе отмерил Создатель! Соберись! Ты ещё напишешь главную свою книгу! Повтори!

– Я напишу главную свою книгу.

– Конечно, напишешь, – тепло сказала Светлана и, улыбнувшись, по-доброму посмотрела на меня. – Ты многое ещё сможешь. И у тебя всё получится.

– Ты так думаешь?

– Я знаю…

Я провожал Светлану до её машины, оставленной на улице перед въездом во двор дома. В нашем дворе много места занимала детская площадка с качелями и песочницами, и мест для стоянки машин почти не оставалось даже для своих.

– Чтобы наступило будущее, надо принять своё прошлое без осуждения, – говорила мне Светлана, пока мы неторопливо шли к выходу со двора. – Это важно, Витя. У любого человека было что-то, за что ему стыдно и хотелось бы забыть. А когда мы прощаем и отпускаем прошлое, оно перестаёт влиять на наше настоящее и будущее.

– А то, что ты мне говорила сегодня про свою жизнь – правда? – Я смотрел на неё в ожидании ответа, и от него сейчас зависело многое в наших дальнейших отношениях. Она поняла.

– Хороший ты друг, Витя! – Светлана открыто посмотрела мне в глаза. – Не всё, что говорит женщина, нужно принимать всерьёз. Мне нужно было достучаться до твоего подсознания.

– Значит…

– Значит, у меня всё нормально с Николаем.

– Эксперименты ставишь! А я чуть не поверил.

– Прости. Зато теперь ты вполне адекватен, можешь контролировать свои поступки. А то, что я говорила про твой талант – правда. И я понимаю, как тебе самому нелегко с этим даром. Но я всегда рядом. Можешь звонить в любое время.

Мы подошли к белому «Мерседесу», припаркованному у края тротуара.

– Знаешь, Витя, – Светлана остановилась, повернулась ко мне, – ты ведь по природе своей – одиночка. Нет, не одинокий, а одиночка.

– А в чём отличие?

– Одинокий – это когда ты никому не нужен, а одиночка – это когда тебе не нужен никто. Но у тебя сильный козырь: одиночки независимы, а к независимым люди тянутся.

– Интересно про козырь… но что-то несладко быть одному. У тебя, Света, есть муж, у Кольки – жена, у брата – брат или сестра, а у одиночки – только он сам. Что ж тут хорошего?

– Не скажи! Одиночка всегда сильнее любого человека из толпы. По жизни он всегда рассчитывает только на себя, ему нечего терять, и он уверен в себе. Он знает, что он может. И ты это про себя знаешь. Есть и другой плюс: у одиночек нет обязанностей и привязанностей, а это – свобода! Ещё один плюс: одиночки, как правило, очень талантливы. Художник, поэт, писатель, музыкант, успешный предприниматель – вот наиболее часто встречающиеся профессии одиночек. В вас очень легко влюбиться. Хотя ваше счастье не зависит от других людей. Но этого никто не знает, кроме вас самих. Больше всего на свете вы цените свободу. И это – ваше уязвимое место. В остальном вы практически неуязвимы. И одиночки мудры. Глупый ищет, как преодолеть одиночество, мудрый – находит, как насладиться им. Так то!

– Значит, по-твоему, я – закоренелый одиночка?

– Один из ярких представителей этой плеяды. Надеюсь, Витя, то, что я сказала, поможет тебе в дальнейшем в выборе жизненных ориентиров. Ну, пока! – Светлана поцеловала меня в щеку и нажала кнопку на брелоке. Машина отозвалась коротким звуковым сигналом и одновременным щелчком всех четырёх открываемых дверей.

– На субботу ничего не планируй – поедем за город на природу! – Будто только вспомнив, она кинула на меня быстрый взгляд, затем открыла дверь салона, легко по-спортивному запрыгнула на сиденье и запустила двигатель. Потом внимательно посмотрела через открытую дверь: – Мы с Колей познакомим тебя с интересными людьми.

– Может, я бы дома поработал…

Но Светлана не дала мне возразить:

– Не спорь! В субботу едем! – Она захлопнула дверь и надавила на газ.

– Пока, – вздохнул я, взмахнув рукой. Слишком много сегодня я узнал о себе. И не всё из этого радовало.

Подружная укатила на своём роскошном «Мерседесе» по направлению к центру города. Я стоял и смотрел вслед удаляющемуся автомобилю, испытывая противоречивые чувства. Женщины! Кто поймет ваши мысли? Ваши улыбки противоречат вашим взорам, ваши слова обещают и манят, но в реальности не значат ничего, иногда звук вашего голоса отталкивает, а душа ваша ждёт, что кто-то её услышит. Я очень сомневался, что в жизни Светланы Подружной всё было так хорошо, как она попыталась меня в этом убедить.

Не возвращаясь обратно в свою квартиру, я решил поехать к маме на кладбище.

Стемнело. Я только что вернулся. За мной закрылась входная дверь квартиры. Включив свет, я прошёл в комнату, облегчённо вздохнув – здесь мой мир, и здесь всё моё. Впереди ночь. Моя ночь. Никто и ничто не сможет её забрать или потревожить. В душе отражение тишины и величия погоста, и контрастом этому – воспоминания о бестолковой суете городских улиц, которым наплевать на отдельно взятого человека и его проблемы. Но это уже и не важно. Я дома.

Взор и мои мысли обращены к столу. На нём лежат белые листы бумаги, осквернённые безжалостной рукой рассерженного творческим бессилием автора. Некоторые из них смяты, словно простыни после бурной бессонной ночи. Я не люблю эти листы и сейчас ненавижу их, как неверную женщину. В последнее время они всё чаще остаются чужими и холодными, когда я пытаюсь заполнить их словами. Многие говорят, что я талантлив. Листы доказывают обратное. Хотя, возможно, и талантлив, если талант – это ненависть к собственной бездарности. За целый месяц я не смог написать ни строки. Муки творчества! С чем сравнить их? С болезнью матери, с изменой любимой женщины или со смертью близкого человека?

Я подхожу к столу и включаю компьютер. Сдавшись на милость рождающегося вдруг желания, просматриваю последние записи на листках. Затем сажусь и набираю на клавиатуре следующее:

«В депрессии есть один позитивный нюанс – появляется возможность изменить свою жизнь. Нужно лишь постараться забыть обо всём, во что когда-то верил, к чему шёл и поставить новую цель. В этом заключена надежда на спасение…».

Смерть мамы и отъезд Веры обнажили, сделав очень незащищённой, мою душу, в которую теперь без особых препятствий, словно инфекция в пораненный организм, могут входить такие пороки как пьянство, наркотики, карты и беспробудный разврат. Значит, теперь мне придётся жить в постоянной борьбе с собой, антибиотик и спасение у меня одно – писать. Писать много и хорошо. Но смогу ли? Вот в чём вопрос.