Читать книгу "Русская кулинарная книга. Кушать подано! - Андрей Сазонов"

Готовые расстегаи вынимаем из духовки, укладываем на блюдо и аккуратно вливаем в каждый по парочке столовых ложек рыбного бульона, после чего сразу же начинаем их есть, ведь расстегаи положено есть горячими.

И не забудьте подать к расстегаям в соуснике оставшийся рыбный бульон!

Приятного аппетита!

Пастухов, как пишет Гиляровский, потребовал подать таинственное «лампопо по-горбуновски, из Трехгорного пива».

Слово лампопо (анаграмма от «пополам»), употреблялось нашими предками как в качестве карточного термина, так и для обозначения освежающего и бодрящего напитка, приготовленного из холодного пива с медом, лимоном и ржаными сушками (гренками).

«Назавтра чердак трещать будет», – так в «Соборянах» Николая Лескова объяснял простодушный дьякон Ахилла свое нежелание пить лампопо.

«– У тебя питра какая-нибудь дома есть?

Бизюкина сконфузилась. Она как нарочно нынче забыла послать за вином и теперь вспомнила, что со стола от обеда приняли последнюю, чуть не совсем пустую, бутылку хересу. Термосесов заметил это смущение и сказал:

– Ну, хоть пиво небось есть?

– Пиво, конечно, есть.

– Я знаю, что у акцизных пиво всегда есть. И мед есть?

– Да, есть и мед.

– Ну вот и прекрасно: есть, господа, у нас пиво и мед, и я вам состряпаю из этого такое лампопо, что… – Термосесов поцеловал свои пальцы и договорил: – язык свой, и тот, допивая, проглотите.

– Что это за ланпопо? – спросил Ахилла.

– Не ланпопо, а лампопо – напиток такой из пива и меду делается. Идем! – И он потянул Ахиллу за рукав.

– Постой, – оборонялся дьякон. – Какое же это ланпопо? Это у нас на похоронах пьют… «пивомедие» называется.

– А я тебе говорю, это не пивомедие будет, а лампопо. Идем!

– Нет, постой! – опять оборонялся Ахилла. – Я знаю это пивомедие… Оно, брат, опрокидонтом с ног валит… я его ни за что не стану пить.

– Я тебе говорю: будет лампопо, а не пивомедие!

– А лучше бы его нынче не надо, – отвечал дьякон, – а то назавтра чердак трещать будет.

Препотенский был тоже того мнения, но как ни Ахилла, ни Препотенский не обладали достаточною твердостью характера, чтобы настоять на своем, то настоял на своем Термосесов и забрал их в дом Бизюкиной. По мысли вожака, «питра» должна была состояться в садовой беседке, куда немедленно же и явилась наскоро закуска и множество бутылок пива и меду, из которых Термосесов в ту же минуту стал готовить лампопо».

С Трехгорным пивом все ясно, но почему «по-горбуновски»? Кто таков этот Горбунов? Трактирщик? Или известный любитель лампопо?

Иван Горбунов, бытописец и историк, был также великолепным рассказчиком и талантливым актером. Он превосходно владел языком XVII и XVIII веков, писал этим языком письма к приятелям и рассказы. Составленное Горбуновым описание поездки русского боярина в Эмс ряд ученых знатоков старины сочли подлинным, удивившись лишь тому, что, оказывается, уже в XVII века за границей существовала рулетка. Столь же блистательно написал Горбунов указ царя Алексея Михайловича о немцах и еретиках.

Но более всего прославился Иван Горбунов своими шуточными приветствиями и наставлениями, написанными на старославянском языке. В одном из них «статьи, како увещати глаголемого лампописта» от имени москвича, полюбившего лампопо, говорилось: «Рци ми, о лампописте, коея ради вины к душепагубному и умопомрачающему напою – алемански же речется лампопо – пристал еси? Не веси ли, о лампописте, егда ти сущу в пьянственном пребывании вси беси великого града Москвы, со слободы и посады, ликоствуют и гласом радования восклицают: се, книжник лампопистом содеяся и сыном отца нашего Вельзевула учинися; руками плещут, очима помизают. Оле, твоего безумия лампописте! Не имаши тайного зрения и не разумеваеши, яко в белых ризах, окрест тя стоящие, не слузи гостинника Тестова, а беси ярославские, от них же главоболезненные напои приемлеши; не веси, нерадения твоего ради, яко дым, исходящий из сосуда – дыхания Вельзевуловы суть». С этого письма-то и пошло лампопо «по-горбуновски»

Владимир Гиляровский перепробовал множество самых различных профессий – от бурлака до журналиста. Одно время он служил в актерах и, разумеется, не мог не написать о своих товарищах-актерах в повести «Люди театра»:

«Жили мы попросту: большой стол в сенях, кухня рядом. Щи хлебали из общих чашек деревянными ложками. Помню, подали огромный противень – бараний бок с кашей. И князь с нами ест, угощали водкой – не пьет. А бараний бок ему понравился. Своего повара сейчас же прислал учиться, как его жарить. На другой день князь всей нашей труппе ответный обед закатил… Что было! И шампанское, и всяческие бламанжи, и рябчики, а посуда вся с царскими орлами, и служат нам лакеи в ливреях. Сперва молча ели, потом стали стихи читать, монологи, петь начали, а потом уже дошли до точки. А князь смеется да радуется…»

В наше время слово «бланманже» вышло из употребления. Если кто и слышал его, то скорее всего в известном фильме «Формула любви» где Анисья Ивановна говорит:

«Бог с вами граф, вы меня как хозяйку позорите! Фимка, что ж ты стоишь? Неси бланманже с киселем!»

Что же такое бланманже?

Бланманже — это непрозрачное желе, основой для которого служат молочные продукты. Благодаря этому бланманже отличается от обычных фруктовых желе более нежной, «трепетной» консистенцией и характерным кремовым цветом. Разумеется, само по себе молоко в желе не превратится, понадобится добавить к нему крахмал (муку) и желатин.

Давайте приготовим миндальное бланманже! Возьмем две горсти миндаля зальем его кипятком, оставим на полчаса, а затем снимем кожицу. Впрочем, кожицу можно и не снимать, тогда наше бланманже получится чуть темнее, а вкус его будет более резким. Короче говоря – поступайте по своему усмотрению.

Миндаль измельчаем в блендере или аутентично толчем в ступке, заливаем его полутора стаканами подогретого молока, добавляем полстакана сахара, размешиваем, не прекращая помешивать, доводим до кипения и сразу же снимаем с огня.

Теперь наша заготовка для бланманже, миндальное молоко, должно немного отдохнуть. Накрываем ее крышкой и оставляем в покое на полчасика, а затем процеживаем через марлю.

Берем два стакана сливок, перемешиваем с половиной стакана сахара, нагреваем почти до кипения и снимаем с огня. 2 столовые ложки молока смешиваем с 1 столовой ложкой муки и, помешивая, вливаем в сливки, после чего доводим их до кипения и снимаем с огня, после чего перемешиваем с миндальным молоком.