Читать книгу "Метро 2033. Летящий вдаль - Виктор Лебедев"

Вдруг кусты впереди раздвигаются, и из лесу выходит мужик. Бросает взгляд на меня, затем переводит на дирижабль и удивленно крякает. Оружия в руках нет, агрессивным не выглядит. В темноте тлеет огонек самокрутки, зажатой в зубах. Еще пару мгновений неизвестный осматривается, а затем деловито вопрошает:

– Присяду? – и показывает рукой на место напротив меня.

Я киваю, приглашая.

Мужик плюхается на бревно напротив, скидывает свои бесформенные ботинки и с удовольствием вытягивает ноги, зарывая их в примятую траву.

– Хорошо-о! – нараспев протягивает он, одним щелчком сбивая кепку с головы на землю вслед за обувью. Я вижу, что в его спутанных волосах застряли репья, да и сам он какой-то неопрятный, грязный, и пахнет от него мерзко – застарелым потом и помойкой. Типичный колдырь.

– Лёша, – представляется он и смотрит на меня внимательно, но я не спешу называть себя. Хорошо бы понять, что это за фрукт? Почему он шляется один по зарослям? А вдруг он – лишь отвлекающий маневр, призванный заговорить, сбить меня с толку, пока остальные его товарищи незаметно окружают нас? Стоит быть осторожнее вдвойне. Я ведь не знаю, как местные аборигены настроены по отношению к гостям.

– Хорошая машинка, – продолжает Лёша, не обращая внимания на мое молчание и оглядывая проступающие в темноте контуры дирижабля. – Издалека?

– Проездом. Спасать вас прибыли.

– От кого спасать? – мужик выглядит растерянным. Он явно ожидал услышать от меня что-то иное.

Сейчас бы Данилова разбудить. Это ведь его задание, а он дрыхнет там, зараза, и в ус не дует. Но орать в ночи не хочется, и спиной разворачиваться к этому подозрительному типу тоже.

– Сигнал SOS кто давал?

– Какой еще сигнал? – еще пуще удивляется Лёша и в недоумении чешет затылок.

Тут я вовремя прикусываю язык – не сболтнуть бы лишнего. Я ведь только в общих чертах знаю ситуацию, тут Иван нужен.

– Погоди, – я нащупываю камешек под ногой, подхватываю его и заряжаю в кабину дирижабля. В тишине раздается звонкий стук по алюминиевому корпусу гондолы. Спустя полминуты в дверях появляется заспанная физиономия Данилова. Но сон тут же улетучивается, когда он видит, что я не один.

– Мало нас осталось, Сынов Сопротивления, – задумчиво говорит Лёша. – Раньше веселее было. Процветали, можно сказать.

Он выковыривает очередной репей из волос и бросает его в разведенный костерок, на котором сейчас кипятится котелок с водой. Потом скребет щетинистую щеку и продолжает рассказ:

– Нас с десяток-то здоровых еле наберется. Думаю, в этот раз у нас уже не получится захватить флаг.

– Какой еще флаг? – удивленно спрашиваю я.

– Переходящий. На самом деле там и не флаг вовсе. Книга одна затасканная. Это мы ее так зовем, флагом, в память о ролевых играх.

В следующие пару часов мы узнаем от нашего нового знакомого, что аккурат в день Хэ в Калуге проводился конвент, на который съехались ролевики с ближайших населенных пунктов. Тогда-то и состоялся так называемый Первый Маневр, положивший начало ежегодным состязаниям, целью которых являлся захват флага. Та группировка, которая любыми правдами и неправдами овладевала им, правила весь следующий год. Затем все повторялось заново. О Маневре обе стороны заблаговременно извещало Великое Жюри во главе с Буривухом (дурацкое имя; спрашиваю, что оно означает. Лёша, немного смутившись, говорит, что точно не в курсе. Кажется, так звали какого-то героя старой книги, очень-очень умного). Так группировки из года в год нещадно истребляли друг друга, и сейчас, по рассказу Лёши, представляли собой жалкие остатки внушительных когда-то групп, вконец измотанных такой жизнью. Весь год после захвата флага приходилось сдерживать орды диких, особо активизирующихся в теплое время года. Для защиты от них по улицам Гагарина, Кирова и Степана Разина был сооружен частокол, укрепленный жестяными листами и тем, что осталось от автомобилей. С юга естественным барьером служила Ока. Что там, на правом берегу реки, никто не знал. Лишь изредка вспыхивали и тут же гасли странные зеленоватые огоньки, да при южном направлении ветра тянуло таким смрадом, что у людей слезились глаза, они заходились кашлем и затыкали носы респираторами и марлевыми повязками.

У власти сейчас находилась другая группировка – Новое Братство, со ставкой в государственном университете имени Циолковского. Там же хранилась и книга, она же флаг, который Братству предстояло защищать от атак Сынов Сопротивления в следующие сутки. Что удивительно – все остальное время две группировки жили мирно, и лишь в один день беспощадно истребляли друг друга, совершали подлости, насиловали и убивали.

– А как же дикие? И не логичнее было бы не вырезать друг друга, а совместно, не растрачивая силы, обороняться от внешнего врага? – спрашиваю я Лёшу и тут же вспоминаю свой родной город, «Атоммаш», Республику, казаков и степных. Да уж, люди не меняются. Одни уничтожают других ради ресурсов и пространства, третьи четвертых – ради забавы, во имя глупых смертельных игр. Найдется еще с десяток причин, но суть одна: человек убивает человека.

– Понимаешь, – говорит Лёша, – дикие – они там, за стеной. Они как будто в другом мире. А мы все тут. Да и сам посуди, это адекватная и честная замена любой войне за власть. С тех пор, как день Хэ наступил, у нас не было ни одной революции, ни одного переворота или захвата власти. Не хочешь участвовать в Маневре – полезай в подвал, схоронись в яме, отсидись где-нибудь. Только мы так не делаем. Не в нашем это характере.

– А дикие, – встревает Данилов, – кто они все-таки? Люди?

– Там от людей уже давно ничего не осталось. Неразумные они, стадо, жаждущее плоти и крови, тупое мясо. Пули на них жалко тратить – забиваем камнями, насаживаем на колья и копья, расстреливаем из луков и арбалетов. Я уж и не знаю, что там произошло, но нормальных людей за Частоколом давно нет.

– Мы получили сигнал из Калуги…

Лёша фыркает, перебивает:

– Какой, блин, сигнал? В городе ни одной уцелевшей вышки, вся электроника давно вышла из строя. В нашей общине кроме догнивающих батареек из супермаркетов да простеньких динамо-машин ничего нет. Да и устраивает все нас. Не в обиду вам сказать, чужаки в Калуге не нужны. – Лёша переводит взгляд с Ивана на меня и повторяет: – Не в обиду.

– Да сдалась нам твоя Калуга! – хмыкаю я. – Нам и без вас есть чем заняться. А вы и дальше убивайте друг друга и с пафосом заявляйте, что не такие, как все, а особенные. А на деле – просто облекли жажду крови в другую форму, прикрылись правилами и деградируете с каждым днем!

Лёша хмурится, пытается возразить, но я его останавливаю:

– Веришь, нет, но мне по фиг. Нынче каждый сам себе доктор.

Данилов не так категоричен. Он сомневается, не скрывает ли что-то Лёша. Да и сигнал – кто-то же связывался с Конфедерацией Печатников. Разве здесь может быть ошибка?

– Я, собственно, к чему все это рассказываю, – подает голос Лёша. – Мы бы не отказались от вашей помощи в захвате флага. У вас вон какая машинка, – мечтательно бормочет он, тыкая в дирижабль, – что вам стоит забросить нас в нужное место? Всего лишь высадите нас на крышу университета.