Читать книгу "Храбры Древней Руси. Русские дружины в бою - Вадим Долгов"

Более того, в древнерусской литературной традиции, предшествовавшей «Сказанию», нет произведений, сравнимых с ним по степени подробности изложения. Плотность изначального летописного упоминания столь велика, что там подобного рода мелкие подробности просто были невозможны. Поэтому, если у автора XV века возникла потребность эти подробности найти, он должен был обратиться прежде всего к устной традиции. Что, как свидетельствует «фольклорный колорит» сюжета о Пересвете, и было сделано.

Таким образом, позднее появление сюжета об Александре Пересвете само по себе не может быть свидетельством его вымышленности. Понятно, что степень гипотетичности этой исторической личности остается все-таки достаточно велика, но не многим больше остальных действующих лиц событий 1380 года.

Наконец, в-третьих. Поскольку никаких прямых литературных параллелей этому пассажу не выявлено, приходится считать, что летописец, описывая поединок Пересвета с татарским воином, ориентировался на реалии своей эпохи. Начинать битву с поединка было давней традицией. Поэтому в этом вопросе мы «Сказанию» вполне можем доверять.

Обратимся к тексту «Сказания».

В нем говорится, что перед тем, как отправиться в глубь ордынских степей, Дмитрий Донской приехал за благословлением к величайшему духовному деятелю XIV века, подвижнику, основателю Свято-Троицкого монастыря Сергию Радонежскому. Сергий принял его, отслужил литургию, пригласил вкусить хлеба в монастырской трапезной и благословил на битву:

«Князь же великий скоро от трапезы встал, и преподобный Сергий окропил его священной водою и все христолюбивое его войско и осенил великого князя крестом Христовым — знамением на челе. И сказал: «Пойди, господин, на поганых половцев, призывая Бога, и Господь Бог будет тебе помощником и заступником», — и добавил ему тихо: «Победишь, господин, супостатов своих, как и подобает тебе, государь наш». Князь же великий сказал: «Дай мне, отче, двух воинов из своей братии — Пересвета Александра и брата его Андрея Ослябу, тем ты и сам нам поможешь». Старец же преподобный велел тем обоим быстро собраться идти с великим князем, ибо были известными в сражениях ратниками, не одно нападение встретили. Они же тотчас послушались преподобного старца и не отказались от его повеления. И дал он им вместо оружия тленного нетленное — крест Христов, нашитый на схимах, и повелел им вместо шлемов золоченых возлагать его на себя. И передал их в руки великого князя, и сказал: «Вот тебе мои воины, а твои избранники», — и сказал им: «Мир вам, братья мои, твердо сражайтесь, как славные воины за веру Христову и за все православное христианство с погаными половцами». И осенил Христовым знамением все войско великого князя — мир и благословение».

Пройдя татарские степи, перейдя Дон, Дмитрий с полками изготовился к битве. Сначала он сам, взяв копье свое и палицу железную, рвался первым кинуться в битву, но воины его остановили: войску нужен командир, иначе оно будет, говоря словами «Сказания», как «стадо овечье». Два войска сходились…

«Уже близко друг к другу подходят сильные полки, и тогда выехал злой печенег из большого войска татарского, перед всеми доблестью похваляясь, видом подобен древнему Голиафу: пяти сажен высота его и трех сажен ширина его. И увидел его Александр Пересвет, монах, который был в полку Владимира Всеволодовича, и, выступив из рядов, сказал: «Этот человек ищет подобного себе, я хочу с ним переведаться!» И был на голове его куколь, как у архангела, вооружен же он схимою по велению игумена Сергия. И сказал: «Отцы и братья, простите меня, грешного! Брат мой, Андрей Ослябя, моли Бога за меня! Чаду моему Якову — мир и благословение!» — бросился на печенега и добавил: «Игумен Сергий, помоги мне молитвою!» Печенег же устремился навстречу ему, и христиане все воскликнули: «Боже, помоги рабу своему!» И ударились крепко копьями, едва земля не проломилась под ними, и свалились оба с коней на землю и скончались».

Хочется еще раз, теперь уже по-древнерусски, повторить спокойную, безо всякой патетики фразу, сказанную Александром Пересветом, принимающим вызов на смертный бой:

«Сей человекъ ищеть подобна себе, азъ хощу с нимъ видетися!»

Глава 9 «ТОМУ МЕЧУ ОТ ЦАРЯ НЕБЕСНА НЕ ОТХАЖИВАТИ, А МЕНЯ, РАБА БОЖИЯ ИМЯРЕК, НЕ УБИВЫВАТИ»

Боевая магия Древней Руси

Война для людей всех времен и народов была величайшим испытанием физической силы, крепости духа и совершенства технологий. Поэтому для достижения успеха привлекались все возможные ресурсы: человеческие, технологические и духовные. В древнерусские времена, когда мало кто сомневался в том, что помимо материального земного мира существует еще реальность высшего, мистического порядка, для военных надобностей старались привлечь и потусторонние силы. Ничем нельзя было пренебречь в борьбе, которая велась не на жизнь, а насмерть. Человек не властен над силой удачи, а без нее врага не одолеет даже сильный воин. Это хорошо понимали наши предки. Поэтому военная сфера всегда была очень тесно связана с религиозной.

Отправляясь в бой, человек обращался за помощью к богам, стремился предугадать, что уготовила ему судьба, стремился поразить врага колдовством и укрепить свое оружие непобедимыми чарами.

О применении боевой магии древними славянами еще в VI веке свидетельствуют византийские авторы. Подробное описание штурма греческого города Фессалоники в 586 году содержится в «Чудесах св. Дмитрия Солунского», написанных архиепископом Иоанном, очевидцем событий. Элементы боевой магии славян, упомянутые в этом произведении, выявлены и детально изучены в работе известного историка-русиста В. В. Пузанова.

Славяне, осадив город, окружили его огромным огнем, полностью замкнутым огненным кругом. Поверхностный читатель мог бы подумать, что таким образом они собирались поджечь город. Но ведь стены города были каменными и поджигать их смысла не имело. Кроме того, в произведении сказано, что огонь напоминал осажденным «огненную реку» и, значит, был расположен на некотором удалении от стен.

Смысл действий осаждавших был совсем иной: в них сочеталась магия огня и магия круга, которые должны были обезопасить славянское войско от вредоносного воздействия греческих священников, которых славяне в меру своего понимания считали опасными колдунами. Возжигание огня сопровождалось ритуалами, подробностей которых византийцам со стен города было не видно. Они лишь слышали единодушный страшный боевой клич, который издали славяне.

Огонь и голос — наиболее древние элементы славянской боевой магии, сохранявшиеся, однако, на протяжении нескольких столетий. Маврикий Стратег, детально описавший тактику славян, отмечал, что славяне всегда нападают с громкими устрашающими криками.

Кроме того, характерной чертой средневековых представлений о мире было широкое распространение веры в магические свойства материальных предметов. Если современный человек понимает святость и священную силу прежде всего как абстрактное морально-религиозное состояние, то сознанию человека эпохи раннего Средневековья необходимо было облечь сакральную энергию в зримые формы, которые бы дали возможность оперировать ею в повседневной жизни как любой другой ценностью.