Читать книгу "Черный выход - Денис Бурмистров"

– Жалко его, – сокрушенно покачал головой Сёмка. – Я ведь его последний раз видел, когда он еще почти нормальный был. А тут вдруг…

– Ты это, Сём, – остановился, крутя в руках футболку, Игорь и серьезно посмотрел на друга. – Ты только его жалеть не вздумай. По крайней мере не в его присутствии. Гоша через такое прошел, такое пережил, нам и не снилось. Уж не знаю как его лечили, какие эксперименты ставили, но он до сих пор врачей боится до чертиков. На нем же все крест поставили, даже родные. А он выжил, да еще и жизнь себе построил такую, какая ему нравится. Потому не жалей его, не умаляй его достижений.

– Понял, – без сарказма ответил Старцев. – Буду знать.

– Завтракал? – поинтересовался Игорь.

– Нет.

– Ладно, давай перекусим чего-нибудь, а потом Гошке через скайп позвоним.

Дом оказался пустым. Отчим опять где-то решал свои дела, а мать, судя по записке, пошла в гости к старой подруге. Покопавшись в холодильнике, Игорь по-быстрому соорудил нехитрый завтрак.

– Какие у тебя планы на день, – спросил Семен, пережевывая бутерброд с колбасой.

– Была пара небольших дел, – уклончиво ответил Игорь.

Говоря по чести, дел у него почти никаких не было. Хотел сходить к Фаготу, быть может, найти Рябу. Если повезет, встретить Машу. А еще нужно было решить, как поступить с «малахитом», припрятанным в укромном местечке. Неужели Старцев все же заберет артефакт в Новосибирск?

– А у тебя какие планы? – забросил удочку Игорь.

Семен пожал плечами, отхлебнул чаю с лимоном.

– У меня еще есть несколько дней, так что, считай, я в отпуске. Похожу, вспомню старые места. Может, знакомых повстречаю.

– Не торопишься ты домой, – отметил Фомин. – А перед своими отчитаться? Все же двое людей погибли.

– Выпроваживаешь? – перестал жевать Семен.

– Не придумывай. Просто любопытно.

– Кому надо, я уже позвонил, – ответил Старцев. – Остальное не мое дело. И не твое.

– Ну извини…

– Да ты не дуйся! Я как лучше хочу. Нечего тебе в эту историю влезать.

После завтрака, как и договаривались, позвонили Чеснокову. Гоша долго не отвечал, чем заставил друзей поволноваться, но потом его сонная рожа наконец появилась на экране. Парень убедил Игоря и Семена, что в порядке, хотя его нос распух и из ноздрей торчали ватные тампоны. Тем не менее он предложил встретиться через пару часов в «Саманте» и пообедать, благо время близилось к полудню. Никто возражать не стал, потому Гоша махнул на прощание рукой и отключился.

– Я посмотрю пока? – Семен отошел от компьютера и указал рукой на стопку фотоальбомов, лежащих на книжной полке.

– Валяй. Я пока почту проверю, – разрешил Игорь и полез в свой почтовый сервис. Потом выбрался на искитимские новости, попытался найти сообщения о ночной потасовке со стрельбой, но ничего похожего не обнаружил. Тем лучше, нечего без нужды светиться в сводках.

– О, круто! – воскликнул Семен. Игорь обернулся.

Друг склонился над раскрытым фотоальбомом и с горящими от восторга глазами разглядывал старые черно-белые фотографии, на которых они, все трое, еще дети. На рыбалке, на снежной горке, с родителями. Улыбающиеся, неразлучные, счастливые. Словно из совсем другой жизни.

– Помнишь этот меч? – Старцев ткнул пальцем в одну из фотокарточек. – Я его у тебя тогда за сколько выменял?

– Ни за сколько, – улыбнулся Фомин. – Это ты Гоше какие-то марки отдал, чтобы тот не обижался, что я тебе меч отдал, а не ему.

– Точно! Он тогда филателистом заделался, со всех конвертов марки повырезал… А меч был знатный, как настоящий!

Игорь вновь вернулся к Интернету. Забрался на форум, который для непосвященного человека выглядел как скучный и блеклый ресурс о румынской этнической музыке, но на деле являлся закрытым местом общения сталкеров и приближенных к теме людей. Впрочем, совсем уж откровенные секреты здесь были не в ходу – за очередным ником мог скрываться сотрудник профильного силового ведомства.

– О, а это кто? – вновь отвлек Игоря от чтения очередного поста озадаченный голос Семена.

– А? – переспросил Фомин, оборачиваясь.

Семен листал очередной альбом в потертой коричневой обложке и с металлическими уголками на титульном листе.

– Это отцовский альбом, – прокомментировал Игорь. – Там наших снимков нет.

– Я понимаю, – кивнул Семен. – Но ты вот эту фотографию видел?

Игорь все же вылез из-за компьютера и подошел поближе, рассматривая вытащенную из альбома карточку.

Фотография была старая, с пожелтевшими краями. Игорь когда-то видел ее, но специально не разглядывал, не особенно интересуясь незнакомыми лицами.

На фотографии был запечатлен какой-то пикник где-то возле реки. Летний солнечный день, легко одетые люди, дымящийся за спинами костерок с притуленным к углям закопченным котелком. В кадр попали преимущественно мужчины, развеселые, с полупустыми шампурами шашлыка. Их было пятеро, и среди них Игорь знал только отца.

– Не узнаешь? – спросил Игорь.

– Нет. Кого?

– Да вот же, – Семен ткнул пальцем в одного из мужчин – статного, со светлыми кудрявыми волосами. Он приобнимал отца за плечи и широко улыбался.

– Нет. А должен?

– Ну приглядись.

Фомин честно старался вспомнить или узнать незнакомца, но тщетно. В итоге он сдался, качая головой.

– Помнишь, мы пошли к орешнику шпаги ломать?

– Ну.

– Помнишь, наткнулись на умирающего сталкера, который Гоше передал…

– Ну.

– Баранки гну! Это ж он, тот самый сталкер!

– А ну-ка!

Игорь вновь взялся за фотографию и новым взглядом посмотрел на улыбающегося мужчину.

Ну возможно. Чем-то похож, конечно, но… Если бы не Семен, Игорь вообще бы не смог сопоставить этих двух людей. Сталкер из прошлого – обезображенный, измученный человек с остывающим дыханием, и мужчина с фотографии – пышущий здоровьем, счастливый, живой.

– Да он, точно тебе говорю, – уверил друга Старцев. – У меня на лица отличная память.

– То есть они с отцом были знакомы, – проговорил Игорь, вглядываясь и в другие лица. – А это значит…

Что конкретно это значит, Фомин еще толком не мог сказать, но что-то уже чувствовал – как мысли в голове пришли в движение, обтекая пока неявную, невидимую, но уже существующую идею.

Игорь перевел взгляд на другого мужчину, стоящего с другой стороны от отца и махающего с фотокарточки рукой.

– Твою мать! – выругался Фомин.

Идея обрела форму и вид. Мысли ударились о нее, зацепились и вытащили на свет.