Читать книгу "Жена из России - Ирина Лобановская"

— Я… не к тебе… — шепотом уточнила Маша, чувствуя, как щеки загорелись костром.

— Ну да! — усмехнулся он. — Якобы к моему отцу… К нашему общему любимому папеньке… Предположим… Наши знания ничего не меняют! Иногда мне даже кажется, что было бы лучше, если бы их стало поменьше… Странная парадоксальная и антинаучная мысль… Ты помнишь? Прямая слишком часто — далеко не самое кратчайшее расстояние между двумя точками! Гораздо чаще нас соединяют жуткие и страшные зигзаги. Жизнь такая большая и сложная, что в ней бывает все. Длиннушка, а ведь твои ноги мы так и не измерили! Прямо какой-то рок. — Вовка ласково ткнулся носом в ее волосы. — Мышонок… Я улетаю завтра днем… Сегодня вечером позвоню… А потом буду звонить из прекрасной столицы Англии…

Он улыбнулся, выпустил Машу из рук и шагнул к поезду. Но потом неожиданно обернулся и хитро промурлыкал:

Позову я голубя,

Позову я сизого…

Пошлю дролечке письмо,

И мы начнем все сызнова…

— Держись крепко на ногах, длиннушка! Я приеду, и мы обязательно их, наконец, вымеряем! Там не меньше метра двадцати пяти! Неужели ты еще до сих пор растешь? Привет американцу!

Он махнул рукой, засмеялся и вошел в вагон. Подходивший встречный поезд почти заглушил его слова.

Маша вышла из метро на Сухаревке и остановилась. Ей показалось, что дороги под ногами нет. Есть лишь изодранное в клочки, зажатое со всех сторон жесткой линией горизонта холодное небо над головой. Сырой ветер принес вдруг откуда-то смех. Наверное, смеялись рядом, и Маша оглянулась, но прохожие шагали далеко. Значит, смеялись земля, небо, ветер, хохотало огромное пространство вокруг нее. Смеялось над ней. И Маша торопливо бросилась домой.

Инна Иванна увидела ее и побледнела. Масяпка, родненькая!..

— Не волнуйся, мама! Все в порядке! — заверила Маня. — Мужиков более чем достаточно. А женихи так просто одолели! Вот приехала к тебе от них отдохнуть. Антошка в школе?

Инна Иванна судорожно кивнула и торопливо стала собирать на стол.

— Мне никто не звонил? — спросила Маша, прогуливаясь по гостиной и бесцельно перекладывая вещи с места на место.

— Неужели еще кто-то должен тебе звонить? — испугалась мать. — Это какой-то ужас! Скажи, что и кому мне отвечать в случае чего! Звонил отец… Спрашивал о тебе…

— Который? — весело справилась Маша.

Инна Иванна возмутилась.

— Ты бы поимела совесть! Павел тебя вырастил…

— Да ладно! — махнула рукой Маша. — Я прекрасно знаю, кто меня вырастил. Вот только никак не могу догадаться, почему и зачем. А у тебя есть водка или коньяк? Если нет, я могу сбегать! Тут недалеко. Давай напьемся! Ты как себя чувствуешь?

Мать села, сжав в руках кухонное полотенце. Масяпка, родненькая!..

— Хуже, чем вчера, но лучше, чем завтра…У меня давление, ты же знаешь… — прошептала она. — Если только немножко, за компанию…

Они сели напротив друг друга, поставив посередине стола бутылку коньяка.

— Как давно мы не сидели с тобой вдвоем, вот так, без мужчин и детей… — пробормотала Инна Иванна.

Маша повертела в руках вилку.

— Мама, расскажи мне об отце… О настоящем.

Мать растерялась.

— Зачем тебе это? С тех пор прошло столько лет…

Маня хмыкнула.

— Это лишнее и ненужное напоминание о твоем и моем возрасте. И все-таки… Что он за человек? Почему вы с ним не поженились? Разве он любил жену?.. И… сына?..

Последнее слово далось ей с большим трудом.

Инна Иванна быстро и внимательно взглянула на нее.

— Плохо, когда совершают ошибки… Но это неизбежность… Куда хуже, когда повторяют чужие…

— Но, видишь ли, — возразила Маша, — в нашем случае это тоже неизбежность: дочери очень часто повторяют материнскую судьбу. В отличие от сыновей. Есть известная статистика. И в ней зарыт какой-то глубокий определенный смысл…

— Абсолютно никакого! — заявила Инна Иванна. — Полная бессмыслица! Подумай сама: какой толк может быть в повторении?

— Ну, как же… — протянула Мася. — Повтор — художественный прием, средство выразительности!

— Да? Мыслюха! — иронически прищурилась мать. — И что же оно выражает?

— Любовь… — пробормотала Маша. — Оно всегда выражает одно и то же: любовь… Разве непонятно?

Инна Иванна смутилась. Маня встала.

— Я позвоню… Извини, это две минуты…

Бройберг взял трубку мгновенно.

— Мария! — радостно сказал он. — Ну, наконец-то! А ведь я ждал твоего звонка…

Раз, два, три, четыре, пять… — безрадостно автоматически посчитала своих мужчин Маша.

— Мне нужна твоя помощь… — пробормотала она.

— Конечно, ты всегда звонишь мне только с просьбами. Я привык. Что тебе требуется на сей раз?

— Леня, мне нужно скрыться от одного человека, — с трудом сказала Маша. — Хорошенько спрятаться и на какое-то время исчезнуть… Нужно, чтобы он меня никогда не нашел… Понимаешь? Меня нет — и все… Взята в заложники… Уехала… Умерла… Сгинула навсегда…

Понимаешь ли, знаешь ли, помнишь ли… Три глагола плюс частица… И целая жизнь позади…

Бройберг секунду помолчал.

— Вашу Машу… Это так серьезно, Мария? — спросил он очень серьезным, резко изменившимся тоном. — И надолго эта детская игра в прятки?

Маня невесело усмехнулась, рассматривая свои подрагивающие пальцы.

— Мне трудно сказать, сколько времени ему потребуется, чтобы он перегорел, забыл меня и отказался от мысли меня найти… Но когда-то ему все равно надоест безуспешно меня разыскивать… Мама моего нового адреса не выдаст…

— А Антон? — спросил Леонид.

— Закалюкину давно нет до меня никакого дела, — удивилась Маша. — Кроме того, он тоже не будет ничего знать.

— Да я не про большого! — сказал Бройберг. — Я о твоем сыне. Он ведь вполне может проболтаться, где ты живешь! А на работе?

Маня через силу вдохнула тяжелый воздух.

— С Антошкой я постараюсь договориться. А с работой… Леня, мне ведь нужно как можно скорее оттуда уйти… Чтобы никто ничего не знал…

— Вот это финт! — восхитился Бройберг. — Мало того, что тебя позарез нужно срочно прятать на явочных квартирах, так еще и на работу устраивай в спешном порядке! А что мне за это будет, Мария? Какие выплаты? И какие проценты? Учти: я беру только в натуре!

— Леня… — еле выговорила Маша. — Сейчас ни к чему так шутить! Мне больше не к кому обратиться… У меня никого нет… Отец уже не в силах ничем помочь. Ты сам знаешь… И потом у него теперь есть оранжевая Вера Аркадьевна… Ему не до меня.

— Да ладно, все знаю, чего там, я бездарно пошутил! — сказал Леонид. — Но твои условия жесткие до крайности. На какой срок мы можем рассчитывать?