Читать книгу "Чеченский угол - Ольга Тарасевич"

– Теперь вспомнил, – сокрушенно покачал головой следователь. – Кто-то из ребят именно в таком контексте и возмущался делом Румянова. И что мы будем со всем этим делать?

Перечень требований Лики Вронской коротким назвать было бы сложно. Во-первых, она настаивала на получении информации из Чечни по четырем уголовным делам – одному давнему и трем, возбужденным буквально несколько недель назад. Во-вторых, ей взбрело в голову пообщаться с обвиненным по делу об убийстве генерала Румянова чеченцем. Третья просьба – проверить, совершались ли еще в Москве аналогичные преступления. И еще…

– Нет, дорогая. Хватит, – решительно заявил Седов. – Имей совесть. Не надо злоупотреблять моим терпением.

– Хорошо, – со вздохом сказала Лика, спрыгивая с подоконника. – Попытаюсь быть скромнее.

«Вряд ли у тебя это получится, – обреченно подумал следователь. – Чует мое сердце, вся эта история может плохо закончиться».

Попрощавшись с Вронской, следователь и оперативник приступили, наконец, к обсуждению текущих проблем.

* * *

– Месье, же не манж па сис жур!

Лали произнесла фразу с такой очаровательной улыбкой, что Леонид Штейнер сразу же простил ей все. И недавнее нытье у витрины «Картье», закончившееся покупкой очередного колье с крупными слезами бриллиантов («Шери, ты жениаль»), и странное желание провести ночь в отеле «Скриб» («я хочу увидеть призрак Гранд-опера»).

Драгоценностями уже давно завалена небольшая квартирка в Латинском квартале, куда возвращается после дефиле его девочка, красавица, умница. А отель «Скриб», при всей его уютной пятизвездочности, все же не «Риц», не «Бристоль» и даже не «Крийон», и зачем иметь хорошее, когда можно позволить себе лучшее? Но идеальное тело манекенщицы-мулатки вкупе с тонким юмором и нетипично высоким для красивой женщины уровнем образования – что ж, ради этого стоит проявить снисхождение к капризам своего любимого ребенка.

– Пойдем в ресторан или закажем завтрак в номер? – спросил Леонид, любуясь длинными смуглыми ножками Лали. Она прекрасно знала, как выигрышно смотрится ее тело на белизне простыни, поэтому и откинула легкое одеяло, соблазняя шоколадом нежной кожи. – Думаю, надо все же подниматься. Еще пару минут в номере – и я просто не впущу сюда официанта с едой.

Лали грациозно встала с кровати, сладко потянулась в лучах льющегося через полуприкрытые ставни солнца и, покачивая стройненькими бедрами, скрылась в душе. Каждый ее жест, изящно отточенный, вызывал у русского олигарха противоречивые чувства восхищенного благоговения и с трудом сдерживаемого вожделения.

– Шери, позавтракаем в «Галери Лафайет»! – прокричала из ванной Лали.

– Нет, дорогая! Только рыбный ресторан. Оставь свои плебейские замашки!

Штейнер слегка лукавил. Может, в ресторане «Галери Лафайет» возле посетителей и не крутится пяток официантов, но для завтрака это вовсе и не обязательно. Просто потом девочка обязательно невзначай скажет: «Пройдемся по бутикам». Придется долго наблюдать, как она вертится у зеркала. Нет, лучше уж вручить ей кредитку. Это позволит сэкономить то, что куда дороже денег – время.

– Я готова, – провозгласила Лали, встряхнув темными колечками влажных коротких волос. – Идем!

«Купил дорогую игрушку, – читалось во взглядах двух французов, забывших от зачаровывающей красоты Лали нажать кнопку лифта. – Он годится ей в отцы, невысокий, плюгавенький, горбоносый».

Штейнер снисходительно улыбнулся, прикасаясь к кнопке «о». Если мозг выстраивает комбинации быстрее мощного компьютера, если умеешь много работать и (самое главное!) идти прямо к цели, не задумываясь о средствах ее достижения, – то все приходит. Лучшие женщины и роскошные машины, известность и власть. А уж как это воспринимается окружающими – дело десятое. Не можешь наслаждаться своей жизнью – завидуй чужой.

Улица Скриба огибает серый торец Гранд-опера, величественный, взрыхленный полукружьями окон. Улица узкая и небольшая, утыкается в площадь Гарнье, а это уже слегка другой Париж – жужжат автомобили, туристы то и дело хватают за рукав: «Не подскажете, как пройти к “Кафе де ла Пэ”?»

Лали терпеливо объясняет:

– Проходите улицу прямо, на следующем перекрестке кафе. Кстати, там рядом бульвар Капуцинок, тоже можете посмотреть.

У Штейнера неожиданно вырвалось:

– Знаешь, я им завидую.

– Туристам?

– Да. Я чуть не плакал, когда первый раз увидел Париж. Голубовато-розовое вечернее небо подсвечивает Сену, я стою на мосту. По реке плывет теплоходик, и на его палубе жадно и отчаянно целуется парочка. В тот момент я подумал, что никогда уже не буду таким счастливым…

– Я поняла, о чем ты. Теперь ты смотришь на этот город и видишь город. Он стал привычным, утратил очарование мечты. Но счастье, – она хитро улыбнулась. – Сейчас проверим.

Нагнувшись, Лали поцеловала Леонида так нежно, что он пробормотал:

– Вернемся в отель?

– Месье, же не манж па сис жур!

– Научил тебя на свою голову.

Большой минус любого французского ресторана – неторопливость официантов. Дожидаясь заказанных устриц, Леонид успел несколько раз осмотреть интерьер старинного зала с тяжелой хрустальной люстрой, темными картинами в золоченых рамах и мраморной копией луврской Афродиты.

Охранников, как обычно, не видно. Свое дело ребята знают: он так и не заметил, как они проводили его от отеля до ресторана.

Леонид ответил на звонок жены, сказал, что еще на пару дней дела задерживают его в Париже, но мысленно он уже с ней, на вилле в Ницце, любит, целует, обнимает.

Лали при первых же русских фразах ревниво закусила губу и с деланным равнодушием уставилась на красную розу в хрустальной вазочке, стоящей на столике рядом с горящей свечой.

Ревность француженки была приятна. Чем черт не шутит, может, девочка, и правда, интересуется не только золотой кредиткой?

Следующий телефонный звонок заставил Леонида нахмуриться. В окошке аппарата высветился код Москвы, но даже люди, знавшие этот номер, всегда связывались с секретарем. Штейнер умел ценить свое время.

– Леонид Иосифович, здравствуйте! Виктор Рогов вас беспокоит.

Знакомое имя, но оно теряется в веренице других имен, никак не желая идентифицироваться ни с внешностью, ни с совместными делами. Хотя голос тоже знакомый.

И только когда на том конце провода человек коротко изложил суть вопроса – проявляется интерес к делу об убийстве генерала Анатолия Румянова – Штейнер, наконец, понял: разговаривает с бывшим начальником службы безопасности одной из уже не существующих в России фирм.

Да, он вспомнил. Но это так мелко и несерьезно… Лишь один из немногих, кого пришлось убрать. Глупец этот Анатолий Румянов. Хорошие деньги ему предложили за его документы, узнав, что конкуренты уже вот-вот готовы выкрасть архив. Отказался. Не стало человека.