Читать книгу "Тест на любовь - Вера Копейко"

Потом я встречалась с мужчинами. Были увлечения, но без особой страсти. Было и было. Я считала себя не слишком горячей женщиной.

Она вздохнула, пожала плечами и продолжила: — Мы вышли из поезда, он хотел взять мой кофр с аппаратами, но я не дала. Вот чего я никому не доверяю — аппаратуру. — Она усмехнулась. — Представляешь? А себя доверила. Станция Каган. До Бухары пятнадцать километров. Доехать ночью не на чем, и надо искать гостиницу, переночевать, объяснил он мне.

Рассказывая, Ольга как наяву увидела мокрую пустынную улицу. Возле магазина горбился сторож в стеганом полосатом халате. Верная собака, не жалея себя, лежала на мокром асфальте у его ног.

— Кто идет? — Незлобивый голос сторожа потонул в туманной мороси.

— Где у вас гостиница, отец?

— Идешь прямо, потом направо, зеленый дом видишь, идешь налево. Прямо — дом-камень. Стучи, она выйдет. Скажи — спать надо…

Они быстро нашли дом-камень. На стук отодвинулась задергушка на окне. Дежурная с заспанным лицом открыла дверь, и в ее глазах зажглось любопытство.

— Откуда к нам?

— Из Москвы.

— Муж-жена? — насмешливо спросила она, отлично понимая, что нет.

Ольга затрясла головой изо всех сил: нет-нет, не муж и жена. У дежурной даже спина дышала любопытством, когда она отвернулась от них и направилась к стойке.

— Мы попутчики, — объясняла Ольга, а незнакомец насмешливо наблюдал за ней.

Они отдали паспорта, он вложил в свой волшебную бумажку, которая обрадовала дежурную. Она протянула ключ. Один.

— Только семейный номер остался. — Дежурная подмигнула Ольге.

Ольга дрожала, переступая порог комнаты. Потом услышала скрежет ключа в замке.

Ольга покачала головой, до сих пор недоумевая, что это было с ней: туман? Воздух Азии? Что? Рассказывая Тане, она не переставала удивляться — неужели это была она?

— Ну, вот и все.

— То есть как все?

— Да вот так. Больше ни слова не скажу, дорогая подруга. Только сделаю одно признание: о существовании такой страсти в себе я не подозревала. Никогда. Мы не спали до утра. А дальше включай воображение. Смелее, смелее, не ошибешься… — Ольга засмеялась. — Потом мы вместе приехали в Москву, осели в его квартире. Все шло замечательно. Пока я не узнала, что растет у меня внутри.

— Ты ничего ему не говорила?

— Нет. Я не хотела, чтобы он стал несчастным. Я знала, он хочет настоящую семью, детей. Нет. — Ольга покачала головой.

— А сейчас ты что-то предчувствуешь?

— Хотела бы, чтобы нет. Но…

— И что? — Глаза Татьяны расширились.

— Не пойму точно, но мне кажется, мы с тобой получим какое-то известие.

— А в виде чего оно тебе представляется?

— «И тучи над землями Цинь небосклон застилают», — процитировала Ольга.

— О Боже, ты знаешь Сыкун Ту? Откуда ты знаешь этого средневекового поэта? Его читают только китаисты!

— Я же очень образованная женщина, — ехидным голосом проговорила Ольга. — Учусь, читаю, цитирую. Ладно, поживем — увидим, что нас ждет.

Под большим персиковым деревом лежат, развалившись, курильщики опиума. Не спеша толкуют о торговле оружием и контрабандной переправе серебра в Бирму, в Китай. Они стараются укрыть от посторонних глаз свою трапезу — крутой мясной отвар и лепешки, купленные на ярмарке, никогда не присаживаются к бамбуковой скамье, где продает водку старуха из племени мео. День и ночь они пьянствуют в заведении китайца. Он, желая зазвать побольше гостей, выносит фаянсовый кувшин с водкой. Вот он плеснул немного себе на ладонь и поджег спичкой. Синий язычок пламени поднимается на ладони, хозяин скалит зубы в улыбке и выплескивает пламя на землю. Убедившись в крепости напитка, гость не отказывается посетить заведение.

Андрей смотрит, как вьетнамцы, одетые в синее, любимый цвет трудящихся, вереницей втягиваются в дверь. Гудит ярмарка — раздаются визгливые голоса, смех, крики, все это смешивается с запахами варящегося риса, морских водорослей и живности. Андрей любил окунуться в атмосферу толпы. Внезапно раздался вой мотоцикла, он с ревом понесся прямо на торгующих и покупающих. Народ шарахнулся в сторону, сметая нагромождения товаров, полетели в разные стороны кроссовки китайской выделки, привезенные контрабандой, плоды манго, бананы, словно желтые запятые на бессмысленно заполненной буквами-фигурками странице. Крики, вопли, подзатыльники.

Треск автомата.

Андрей отошел в сторону. Разборки, вечные разборки…

Везде свои.

Люди в форме, подлетевшие следом, быстро затолкали дерущихся в машину.

На рынке воцарился мир, но он уже не кажется надежным и безмятежным, как полчаса назад. Андрей вдруг подумал — а ведь его нынешняя поездка тоже не обещает быть мирной и безмятежной.

Он не ошибся.

Андрей направился дальше вдоль рядов, потом внезапно, неожиданно даже для себя, остановился возле торговки с огромным синяком под глазом. Перед ней лежала разная мелочь. Он увидел складной бронзовый нож, не больше перочинного. По рукоятке вился дракон. Он знал: дракон — это знак королевской власти, и ему показалось, что внезапную дрожь, пробежавшую по телу, он сможет унять, если положит его в карман.

— Сколько? — спросил он, пристально глядя на женщину.

— Тридцать, — коротко бросила она, ответив таким же пристальным взглядом.

Ее глаз, утонувший в синюшности, сверлил его. Андрею стало не по себе. Но не от цены. Сейчас он отдал бы и триста, потому что необъяснимый мистический страх охватывал его от одной мысли, что он может остаться без этого ножа.

— Ты должен его купить. В нем твоя жизнь, — свистящим шепотом проговорила она, точно прочитав его мысли. Внезапно ее пальцы вцепились ему в локоть, надавили на нерв. Андрей дернулся от боли, пронзившей его, кажется, до пяток. — Тебе будет еще больнее, если не купишь его. Купи, за пятьдесят. Не торгуйся! — приказала она, а он, сам не понимая как, вынул из бумажника деньги и протянул. — Ха-ха-ха! — раздался громкий скрипучий смех старухи.

Глаз в синем окаймлении сверкал, но не жадностью и радостью, а каким-то адским огнем. Андрей опустил нож в карман джинсов.

— Теперь они обломают об тебя зубы!

Андрей и не подозревал, насколько пророческими были ее слова.

Он пришел в гостиницу, изрядно поплутав по рынку. Ему помогло обостренное обоняние, которым его наградила природа, он уловил запах моря и пошел туда, откуда тянуло сырой рыбой, креветками, водорослями.

Андрей Широков после разговора с Петрушей сразу же полетел во Вьетнам. Потому что знал точно, что Ольга во Вьетнаме. Ее надо было оттуда немедленно вытащить. Вывести из игры. Ради нее самой и ради Славы Воронцова.