Читать книгу "Опасный обман - Линн Керстен"

Но как ему устроить это? Для засады потребуется хорошо продуманный план, соблюдение строгой тайны и гораздо больше помощников, чем он сможет собрать. Не говоря уж о том, что он неправильно рассчитал время. Злодеев нужно поймать до того, как они приступят к действиям, когда их намерения уже будут очевидны, но они еще не успеют принести вред.

Ко всему прочему, он не учел, что у Каррингтона, конечно, слегка поехала крыша, и лорд не просто устраивает оргии и приправляет их несколькими жуткими ритуалами. Жестокость, свойственная Шефферу, – это одно. Но что, если проститутки и мальчики-педерасты добровольно нанимаются для того, чтобы их использовали? Не такое уж необычное дело, хоть и нелегальное, оно было недостаточно мерзко, для того чтобы заслуживать всех этих усилий «Черного Феникса». Ничто из того, что ему удалось узнать об этих мужчинах и их жертвах, не оправдывало риска, которому подвергали себя они с Кэт.

Хотя использование детей или, Господи сохрани, приношение их в жертву было бы совсем другим царством зла. Если бы выяснилось, что они занимаются именно этим, он не смог бы остаться в стороне. Но он не в силах справиться с дюжиной мужчин, даже с помощью Джона Гиллиама.

В каком бы направлении он ни надумал действовать, все дороги шли или по кругу, или вели в никуда. «Вы сделаете все необходимое, чтобы закрыть ворота "Рая"», – сказал Джорди. Легко сказать. Так какого черта «Феникс» не снабдил его всем, что требовалось для этого?

– Извините, что помешал, лорд Деринг. Позвольте поговорить с вами?

Фидкин, что его не удивило, стоял у него за спиной на самом краю бассейна. Джаррет и не подумал обернуться.

– Идите сюда, – сказал он, взмахнув рукой, возможно, обрызгав водой Фидкина. – Я хотел сказать вам, что сумасшедший турок стоит тех денег, которые вы ему платите. Сегодня вечером мне показалось, будто он размягчает мои мышцы кувалдой, но тут же я почувствовал заметное облегчение.

– Нам приятно слышать это. Но мой тягостный долг – поговорить с вами о нынешнем инциденте. Остров – частное владение, и если кто-нибудь из гостей захочет воспользоваться им, то тариф, даже по меркам «Рая», заоблачный.

– Милое местечко, хотя странновато украшенное. Вы его сдаете, да?

– Редко. Мы выступаем только как посредники. Но, милорд, дело в том…

– Я вас понял, Фидкин. Нужно было сообщить это до того, как я нарушил предписание, неизвестное мне до сих пор.

– Эта информация, милорд, есть в тех материалах, которые я вручил вам по прибытии.

– Значит, мне придется их теперь прочитать. Пока примите мои извинения за нарушение границы. Я смотрел на остров каждый день со своей террасы и, проплывая мимо, взял на себя смелость разглядеть его поближе. Больше это не повторится.

– Благодарю вас, милорд. Желаю вам приятного вечера.

Подобострастный идиот. Джаррет положил голову на край бассейна, мысли у него были такие же нечеткие, как и затуманенный паром вид. Слава Богу, его отсюда не выселили, хотя он, возможно, и обрадовался бы этому как предлогу для бегства.

– Должен признать, – раздался голос Каррингтона с того места, где только что стоял Фидкин, – что ваши шансы избежать моей цензуры существенно уменьшились. Как вы оправились от унижения быть высаженным на пустынный остров?

– Начнем с того, что сначала мне нужно было пережить унижение. Нельзя вылечиться от болезни, которой у тебя нет. – Джаррет проводил время в бассейнах, чтобы не попадаться на глаза назойливым наблюдателям. Но теперь это не спасло. – Цыганка сорвалась с цепи, вот и все. Ей придется заплатить за это. Однако сегодняшний день был немного более интересным, чем другие.

– Между тем уже вечер, а она еще не понесла наказания.

– Вы путаете меня с Шеффером, который предпочитает быстрое жестокое наказание медленной изощренной пытке. Моя цыганка сначала опьянела от гнева и временного триумфа. Но вскоре после этого осознала, что натворила и что я могу за это сделать с ней. Время идет, и страх ее растет. Ожидание наказания не дает ей покоя. И когда я наконец приду к ней, она сдастся. Она будет молить меня о прощении, вот тогда-то я и проявлю свое неудовольствие.

Две голые ноги, белые, как фарфор, скользнули в воду рядом с Дерингом. Каррингтон сел на край бассейна и поставил ноги на скамеечку.

Теперь время подходящее, предположил Джаррет. Если странный маркиз испытывает к нему склонность, то лучше выяснить это, прежде чем ему сделают прямое предложение. Подняв локти назад, он положил руки на кафель и подтянувшись, сел, голый, на борт бассейна.

На Каррингтоне была длинная рубаха с поясом. Деринг испытал облегчение, поняв, что на мужчину рядом с ним не произвела ни малейшего впечатления его нагота. Никаких взглядов ниже пояса и вообще на него. Эту неприятность можно исключить, обрадовался он, хотя эксперимент и нельзя было считать законченным.

– Мне хотелось бы больше узнать о вашей тактике, – сказал Каррингтон. – Отложенное наказание, хотя и изысканное в своем роде, едва ли ново. У вас есть особые приемы для того, чтобы справляться с непослушными женщинами?

– А вам зачем? У вас есть такая, с которой вы не можете справиться?

– Нет, нет. У меня нет ни жены, ни любовницы. Я сейчас интересуюсь чисто теоретически, но в свое время мне пришлось жить среди кучи деспотичных и, похоже, ненормальных женщин. Вы можете подумать, будто я одержим темой наказания женщин, но лучше сказать, это удерживает меня от мести.

– Отмщение из вторых рук? – Джаррета удивили такие откровенные признания, и он пытался понять, насколько они искренни.

– Не совсем. Жестокость никогда не приносит удовлетворения надолго, потому что преступления сами по себе нельзя аннулировать. Я предпочитаю дирижировать оркестром, и пусть другие играют на различных инструментах, но я непременно хочу знать, как они делают свою музыку. Это позволяет мне пополнять колодец, поддерживать ощущение, будто я не уступил силам, когда-то неподвластным мне, Точнее, не совсем спасовал перед ними. – Впервые Каррингтон взглянул ему прямо в глаза. – Расскажите мне, как вы делаете более изощренным наказание для своей цыганки. Это поможет мне вынести правильное суждение о вас на нашем сборище в субботу.

– Меня это совсем не заботит, знаете ли. Но как человек, потерявший свое наследство из-за лживой, хитрой женщины, я не возражаю против того, чтобы поделиться с вами своей особой музыкой.

Джаррет почувствовал себя плохим актером в очень плохой пьесе. Затянувшийся разговор заставлял его нервничать. Однако по какой-то непонятной причине Каррингтон решил довериться именно тому человеку, которого прислали сюда, чтобы уничтожить его. Это неожиданное преимущество, на которое еще минут десять назад Джаррет и рассчитывать не мог, нужно было закрепить всеми возможными средствами.

– По-настоящему изощренная пытка, – сказал он, – относится не к телу, а к разуму. И нужно знать не только способ, как содрать живьем кожу, но как затронуть самые чувствительные места в сердце женщины. Цыганка привыкла к грубому обращению, и, попав в мои руки, она покорно приняла это. Мне это удовольствия не доставило, уверяю вас, и я стал выяснять ее тайные надежды и страхи, вот на них-то я и играю. Ей хочется доброты, даже помощи, так что временами я добр к ней. Я внушил ей, что могу взять ее с собой в Лондон в качестве любовницы. Поэтому она изо всех сил старается угодить мне.