Читать книгу "Лепестки на воде - Кэтлин Вудивисс"

— Да, ей нравится мелодия, — блаженно вздохнула Колли.

— Вот вы и заулыбались, миссис Тейт, — заметила Шимейн. Женщина в удивлении открыла глаза, а Шимейн рассмеялась. — И боль прошла.

— И верно! — повернув голову на подушке, Колли взглянула на Шимейн покрасневшими от слез глазами. — Значит, я и вправду могу помочь ребенку появиться на свет живым?

— Не знаю, миссис Тейт, — честно ответила Шимейн. — Но, по-моему, надежда и спокойствие помогут и ему, и вам больше, чем волнение.

— Зовите меня Колли, — предложила женщина. — Мне кажется, вы — настоящая леди. Я всегда считала мистера Торнтона истинным джентльменом. Ему нужна такая жена, как вы.

— Я — всего лишь служанка, — напомнила Шимейн. После испытания прошедшей ночи ей меньше всего хотелось, чтобы миссис Тейт посоветовала Гейджу жениться. Шимейн хорошо помнила, что в последнее время ей и без того приходилось часто извиняться перед Гейджем Торнтоном.

— Это не страшно, — с уверенностью заявила Колли. — Думаю, Ремси согласится со мной. Он считает, что мистер Торнтон уже влюбился в вас.

— Мистер Торнтон влюблен в мою стряпню, — возразила Шимейн, — и не более. Ваш муж ошибается.

— Неужели вы отказали бы ему, если бы он сделал вам предложение?

— До прибытия в колонию я была помолвлена… — Шимейн осеклась. Воспоминания о помолвке показались ей вдруг далекими и чужими.

— Англия далеко, мисс, а мистер Торнтон рядом, да к тому же он вдовец. А может, он вам не нравится?

— Конечно, нравится, но я… — Шимейн вновь не сумела договорить.

— Ваш жених был таким же красавцем, как мистер Торнтон? — не отставала Колли.

— Трудно сказать… — смущенно протянула Шимейн. По меркам всех достойных невест Англии Морис дю Мерсер считался самым привлекательным мужчиной Лондона. Но, по мнению Шимейн, Гейдж Торнтон с легкостью пленил бы сердце любой, даже самой знатной леди. Почему-то эта мысль вдруг показалась Шимейн предательской. Нелепо сравнивать Мориса и Гейджа. Видимо, к Гейджу Торнтону ее влечет сильнее, чем к Морису, только потому, что Морис далеко, а Гейдж рядом.

— Вы до сих пор любите своего жениха?

— Когда-то думала, что люблю, — запинаясь, призналась Шимейн. — Но это было так давно! С тех пор я многое пережила. Возможно, теперь, после того как я побывала в тюрьме, я не нужна Морису.

— Зато вы нужны мистеру Торнтону…

— По-моему, гадать об этом бессмысленно, — перебила Шимейн, надеясь избавиться от дальнейших расспросов и предположений. — Невозможно узнать, что думает по этому поводу сам мистер Торнтон. Я — всего лишь его служанка, и пока он сам не заговаривает о браке, глупо строить догадки.

— Да, не стоит гадать, каковы намерения мистера Торнтона, — согласилась Колли. — Для этого найдется немало охотников и без нас.

Шимейн вздохнула с облегчением, добившись своего. Пожав руку женщины, она улыбнулась ей:

— Ну, как вы себя чувствуете?

— Гораздо лучше, — призналась Колли. — Разве что немного устала…

— Постарайтесь уснуть. Это пойдет на пользу вам и ребенку.

— Да, я попробую уснуть… с надеждой.

— А я ненадолго оставлю вас. Если понадоблюсь, я буду в кухне.

Колли смежила веки, а Шимейн бесшумно выскользнула из комнаты. Ремси ждал, стоя у камина, и, увидев его перепуганное лицо, Шимейн поспешила развеять его опасения:

— Теперь вашей жене гораздо лучше, она немного поспит. — Заметив, как осунулось от переживаний лицо Ремси, Шимейн посочувствовала ему: — Сон не повредит и вам, если что-нибудь случится, я разбужу вас.

Гейдж Торнтон спрыгнул с повозки и подошел к коттеджу врача. Невысокая женщина за забором полола заросший сад, но, завидев Торнтона, выпрямилась и прищурилась, разглядывая его. Когда Гейдж постучал в дверь, женщина окликнула его:

— Если вам нужен врач, то он уехал на реку — кто-то сломал ногу. Вернется нескоро. Если вы умеете писать, оставьте ему записку — так просил доктор Феррис. На веранде перо и все, что полагается.

Гейдж Торнтон присмотрелся к оборванной женщине: ему казалось, что он где-то видел ее, слышал этот голос. Подойдя поближе, он обратил внимание, что вся щека женщины потемнела и распухла. Наконец его осенило: именно она уговаривала его купить Шимейн на «Гордости Лондона».

— Энни Карвер? — недоверчиво произнес Гейдж. При ближайшем рассмотрении синяк на лице оказался еще больше и ужаснее, и Гейдж не удержался от вопроса: — Господи, что с вами стряслось?

Энни удивленно приоткрыла рот и приставила перепачканную землей ладонь козырьком ко лбу, защищая глаза от солнца.

— Кто это?

— Гейдж Торнтон. Я купил Шимейн О'Хирн, помните?

Женщина ахнула и всплеснула руками.

— Чтоб мне провалиться! Как же не помнить? Если бы солнце не било в глаза, я вмиг узнала бы вас. А как Шимейн? — Ее глаза внезапно наполнились тревогой. — С ней ничего не случилось? Может, ей нужен врач?

— Нет, с ней все в порядке, Энни. Я приехал за врачом по просьбе друга. Его жена должна родить в начале лета, но ей нездоровится… похоже, у нее будет выкидыш.

— Я знаю, как принимать роды, — робко сообщила Энни. — Моя мать была повитухой, научила меня, как помогать роженицам. Но хозяин нипочем не отпустит меня с вами.

— Это работа вашего хозяина? — мягко спросил Гейдж, указывая на огромный синяк на щеке Энни.

Смутившись, Энни повела плечами.

— Мистер Майерс считает, что я заслужила наказание — его ужин подгорел. Он велел мне наколоть дров и растопить камин — в гостиной было холодно, а я замешкалась. — Она вопросительно уставилась на Гейджа. — А как вы, мистер? Довольны стряпней Шимейн?

— Она бесподобная кухарка, Энни. Лучшей хозяйки я не нашел бы даже в Лондоне.

Энни искоса взглянула на него.

— Вчера вечером к хозяину приходила миссис Петтикомб. Болтала, будто бы вы купили себе каторжницу ради блуда и чуть не убили боцмана с «Гордости Лондона», когда тот попытался отнять ее.

Гейдж взъярился, поняв, что старая сплетница распускает о нем гнусные слухи по всему городку.

— Миссис Петтикомб преувеличивает, Энни — на вашем месте я не стал бы слушать ее. Похоже, ей нравится искажать истину, чтобы приукрасить свои сплетни.

Энни молчала, ожидая продолжения, но Гейдж так и не объяснил, зачем купил Шимейн, ибо считал, что не обязан оправдываться перед теми, кто прислушивается к болтовне городских кумушек. Стоит оправдаться один раз, и конца этому не будет, ведь назойливая матрона и ее подружки всегда найдут о чем посудачить.

Дверь соседнего дома распахнулась, и Сэмюэл Майерс вышел, подбоченившись, на веранду. Застыв в надменной позе, он воззрился на Гейджа и Энни.