Читать книгу "Кремль 2222. Петербург - Дмитрий Силлов"

Я рассмотрел, что в кирпичной стене были прорублены бойницы, из которых торчали жерла чугунных пушек. Когда мы пролетали мимо острова на своем катере, эти пушки дали нестройный залп в сторону Крепости. После чего у меня за спиной тоже нехило грохнуло – это из Петропавловки ответили. Я успел заметить, как ядра ударили в стену, которая немедленно окуталась кирпичной пылью.

Дальше мне было неинтересно – когда у меня чуть ли не над ухом свистят раскаленные чугунные шары, я на редкость нелюбопытен. К счастью, проток круто поворачивал налево, в мертвую зону, куда точно не долетят ядра, – чем я и не преминул воспользоваться. Ну не любитель я под обстрелом носиться по открытой местности, что на катере, что на своих двоих. Здесь же довольно высокий берег надежно укрывал наше плавсредство от шальных ядер. Плюс возле берега имелась кривенько сколоченная пристань, возле которой покачивались две плоскодонки. Ну и замечательно. Мощный катер, конечно, вещь неплохая, но все-таки я увереннее чувствую себя на твердой земле.

Кормчий из меня еще тот, поэтому пока я причалил с третьей попытки, одна из плоскодонок оказалась раздавленной в щепки между бортом катера и пристанью. Тем не менее, я справился, даже обрубленный ранее швартов связал петлей и с первого раза набросил на деревянный столбик, заменяющий причальную тумбу. После чего заблаговременно поднял руки, так как вооруженных людей, прячущихся в прибрежных кустах, я заметил даже раньше, чем они меня.

Но в мои планы не входило носиться на катере по протоку, тем более что стрелка указателя уровня топлива подрагивала возле красной отметки. Плюс еще хорошо, что неважно замаскировавшаяся береговая охрана сразу стрелять не стала. Хороший признак, так что можно рискнуть. Да и напарник не дергался, не отговаривал, так что по-любому я все правильно сделал. Наверное…

Они вышли из-за кустов, держа наперевес весьма разнообразное оружие – начиная от арбалета и заканчивая вполне себе настоящим АК-12, которые в моем мире вживую видел далеко не каждый матерый ветеран локальных конфликтов. Характерно, что владелец навороченного «калаша» был упакован в не менее навороченный «Ратник», который в моем мире пока еще называют «экипировкой солдата будущего». В то же время на троих спутниках продвинутого воина наблюдались гораздо более древние кирасы, золоченые боярские шлемы и дорогие кольчуги с рельефными зерцалами. Вся четверка старательно целилась в меня, полностью игнорируя Толяна. Ну и ладно, их дело.

Сочтя, что уже достаточно постоял с поднятыми руками, демонстрируя мирные намерения, я взялся за борт и перемахнул на пристань.

– Стоять! – рявкнул «Ратник» – вернее, тот, кто был в него упакован. – Р-руки н-на!

И при этом сделал два шага вперед, демонстрируя подчиненным удаль и отвагу. То, что это начальник крохотного отряда, было понятно без пояснений. Причем, начальник не особо умный, так как я бы, например, не стал подходить так близко к человеку, в которого целюсь из огнестрела.

– Неласково вы гостей встречаете, – заметил я, и не думая поднимать руки, тем более «н-на». – Рычите, стволами тыкаете. А мы, может, к вам и направлялись…

– Молчать! – вновь рыкнул «Ратник», делая еще один шаг. – Выполнять, с-сук…

Договорить я ему не дал. Незачем ему такое договаривать, потому, что не люблю я, когда меня обзывают всякими нехорошими словами. А, приняв в ущерб сказанное, вполне могу не рассчитать силу воздействия, о чем, возможно, буду после жалеть. Потому и предпочитаю действовать на опережение, чтоб потом с расстройства не наделать себе еще больших проблем.

Мягко, но быстро уйдя по диагонали влево и вперед, я одновременно так же мягко взялся за ствол автомата. После чего потянул его, закручивая так, чтоб палец «Ратника» соскользнул со спускового крючка. Получилось. Ну и всё. Теперь, когда АК-12 перестал быть верным другом невежливого «Ратника», я вполне могу использовать автомат, как мне заблагорассудится, – например, в качестве средства для удушения противника.

Со стороны это выглядело, наверное, немного странно, непохоже на классические сцены из боевиков. Просто один мужик эдакой кошачьей тенью молниеносно обошел вокруг другого мужика с автоматом, в результате чего АК-12 сменил хозяина, и вот уже мужик номер один душит этим самым автоматом камуфлированного «Ратника», одновременно прикрываясь его телом от нацеленных на него арбалетов и винтовок.

– Ребята, давайте жить дружно, – как можно более миролюбивым голосом произнес я, одновременно усиливая давление на горло «Ратника», так как тот вздумал дернуться.

– Ну да, – очнулся от шока Толян. – Мы ж это… С миром пришли, ага. Нам с вами биться без надобности.

И вдруг, разглядев что-то знакомое под широким козырьком массивного кавалерийского шлема, надетого на голову одного из «ратниковых» бойцов, заорал:

– Федька! Это ж ты, а? Рожу-то железной шапкой прикрыл, родная мамка не узнает!

– Таллий? – неуверенно произнес тот, кого я мысленно окрестил «Кавалеристом». – Ты, что ли? А чо грязный такой, будто из могилы выполз?

– Дык я из нее и выполз! – радостно заорал Толян, вылезая из катера. – Вернее, меня вот этот парень спас, Снар. Боец обалденный, мы с ним и Оператора грохнули с его шайкой, и кучу осмов в капусту покрошили.

Я мысленно пожал плечами. Ну, мы так мы, ну кучу – так кучу. По крайней мере, процентов десять правды в словах напарника было. Ну и ладно. У других зачастую и того нет.

– Ну, если он такой молодец, пусть нашего командира отпустит, – решительно заявил кирасир с арбалетом. – А то не успел сойти на берег, и сразу давай крутизну показывать. Нехорошо.

– Нехорошо обзываться и оружием в мирных людей тыкать, – сказал я, ослабляя давление на горло «Ратника». – Ну, мы договорились, мир-дружба-жвачка?

В это время наверху несколько раз глухо бумкнуло, раздался жуткий крик боли.

– Нормально все, – прохрипел «Ратник». – На тебе ж не написано, кто ты, а белоглазые в последнее время навострились маскироваться под людей.

– Лады, – сказал я, отпуская пленника и возвращая ему автомат – правда, с отомкнутым магазином. Я многое в жизни видел и по глазам вполне смогу понять, собирается ли человек, примыкающий магазин к оружию, стрелять в меня.

«Ратник» не собирался, хотя был явно раздосадован происшествием.

– Лихо ты меня, – сказал он, глядя вверх, словно пытаясь разглядеть сквозь нависший берег, что творится внутри кирпичного укрепления. – У нас сейчас с людьми не очень, бойцы нормальные нужны до зарезу. Присоединяйся к нам. Поможешь раздавить людов, народ тебя не забудет, отблагодарит достойно…

Он говорил что-то еще, но до меня вдруг стали как-то плохо доходить его слова. Нет, я понимал смысл сказанного, но в то же время мне показалось, что внутри моей головы раздался чей-то тихий, смутно знакомый голос. Слов было не разобрать, но этот слабый, едва заметный фон наложился на последние слова «Ратника» и помешал понять их смысл. Но я на всякий случай кивнул.