Читать книгу "Клуб желаний - Ким Стрикленд"

В круглом зале все было готово для демонстрации, подиум в семьдесят сантиметров высотой протянулся от сцены с занавесом в дальнем конце зала до его середины. Зал мог медленно вращаться, открывая чудесный вид на город и озеро. В конце 1970-х, подчиняясь моде на вращающиеся рестораны, «Метрон» открыл здесь ресторан. С тех пор зал и остался. Столики, расставленные по кругу в соответствии с очертаниями зала, предполагалось накрыть скатертями цвета экрю, под стать пляжам озера Мичиган, которое виднелось далеко внизу за огромными, от пола до потолка, окнами.

Но скатерти оказались отнюдь не песочного цвета. Они были лиловыми. Цвет так досадно отдавал 80-ми, что у Линдси, лишь только она ступила в зал, отвисла челюсть. Лиловые! Она подошла ближе и содрогнулась. Ужас! О чем они только думают? От этого кошмарного оттенка ей стало тошно — в буквальном смысле заныла грудь. Линдси перевела дух и потрясла головой. С этим она разберется после. А сейчас надо выяснить, что творится на кухне.

Длинным изогнутым проходом она направилась в кухню. Крики стали громче. Она уже была в конце зала, почти у самых дверей, когда заметила в круглом стекле стремительно приближающийся белый колпак. Двойные двери распахнулись, и Линдси пришлось прижаться к стене, чтоб ее не сбили с ног. Мимо, пыхтя и чертыхаясь, пронесся повар-гигант.

Он помчался дальше, а Линдси принялась тереть спину, которой больно припечаталась к панели выключателей. Средний, самый большой, впился прямо под лопатку. В основном все они включали-выключали свет, каждый был помечен: «передние слева», «передние справа» и так далее, и только на том, который пырнул ее, значилось «вращение пола», и над ним была маленькая красная лампочка. Чудно, что этот рубильник поставили здесь, у всех на виду. Разве таким штуковинам не место под замком или где-нибудь в задней комнате? Хорошо хоть накрыли колпаком — правда, на беду Линдси, колпак уж очень твердый, с острыми углами.

Двери все еще ходили ходуном туда-сюда, и до Линдси доносились (то громче, то тише) чьи-то крики или брань — не разберешь, по-гречески ведь. Оставив в покое ноющую спину, Линдси ринулась на кухню.

Никки, сотрудница отеля и помощница Линдси по организации обеда, стояла к ней спиной, что-то громко кричала и хлопала в ладоши над головой, будто повторяя: «И вот еще что!»

— Никки?

Никки замерла и смущенно повернулась.

— Как дела? — поинтересовалась Линдси.

— Все хорошо. Все будет просто замечательно.

— Прекрасно. Надеюсь, все в порядке, потому что обед через три часа, и если его некому будет приготовить…

— Это был всего лишь шеф-кондитер. Такой наглый! Желает делать только то, что самому хочется, а не то, что заказано…

Линдси понимающе кивнула.

— Надумал для вашего десерта стряпать яблочный торт с лимоном и корицей! — продолжала Никки. — Якобы после салата из охлажденных морепродуктов это лучший десерт. А еще ягоды ему сегодня что-то не нравятся. Не спелые, говорит. Это он так считает. Я ему тычу в нос заказ, смотри, мол: сезонные ягоды с мятой и соусом «Гранд Марньер», а он в ответ: после креветок и кальмаров во рту останется вкус базиликового уксуса, у ягод тогда будет странный привкус. Я, говорит, опытный кондитер, мне и решать. С этим, конечно, не поспоришь, но мы же должны придерживаться заказа, платят-то нам за него. А с этим ему не поспорить. Вот и умчался, потому как ему не дают сделать по-своему.

Никки с надеждой воззрилась на Линдси: не согласится ли на яблочный торт с корицей?

Линдси улыбнулась в ответ: ягоды с мятой — и точка!

— Мы вам сделаем чудесный десерт, мисс Линдси, — не очень уверенно пообещала Никки.

— Спасибо, Никки, — Линдси одарила ее бодрой улыбкой, — ты ведь знаешь, я на тебя рассчитываю. — Немного постояла с той же улыбкой на лице, выдохнула: — Ладно, не буду мешать, пойду разбираться со скатертями.

И, покинув кухню, Линдси отправилась разбираться.

Скатерти — одна из тех мелочей, которые никто никогда не замечает, и распрекрасно вписываются в «теорию свадебного торта». Линдси ее разработала сама, и касалась она деталей. Линдси полагала, что, если вдуматься, на свадьбе никто никогда не обращает внимания на торт. Есть торт и есть. Так положено. Даже в голову не приходит хорошенько к нему присмотреться до того, как разрежут, — все они, в общем-то, похожи друг на друга как близнецы. И все же невесты часами и днями мучаются, выбирая идеальный торт, терзаются по поводу деталей — три яруса или два яруса, белые цветы или розовые? Ради чего, спрашивается? Для гостей, которые его съедят, он все равно будет обычным свадебным тортом. Не лучше и не хуже других.

Однако сегодня у Линдси решающий день. Она отвечает за обед и участвует в показе мод. Если справится со всем — перед ней распахнутся врата в рай. А потому — пропади она пропадом, «теория свадебного торта», все должно быть безупречно. Согласиться с лиловыми скатертями и заурядным яблочным тортом? Ни за что! Для Линдси это была бы катастрофа. С лимоном и корицей. Право слово. Еще воздушный рис предложили бы! А там, глядишь, угостят тебя баночным желе.

Во второй раз лиловый уже не так резанул по глазам, все-таки Линдси была подготовлена. В зале разместилось сорок лиловых столов на восемь персон каждый. А если вообще снять эти пакостные скатерти? Натуральный цвет дерева как раз и даст тот самый тон экрю. Это выход… да только в одиночку не управиться. Ей бы сейчас парочку фокусников, что выдергивают скатерти прямо из-под тарелок и приборов, и при этом ни капельки воды из стаканов не проливается, — столы-то уже накрыты. Линдси приподняла угол скатерти, чтоб глянуть на цвет дерева (если то, что надо, тогда бы она рискнула предложить свой вариант), но взору предстала металлическая ножка. Линдси разочарованно опустила скатерть.

Выскочив из зала, Линдси бросилась к лифтам, с силой вжала кнопку со стрелкой вниз. Сейчас она спустится и уж потолкует с этим организатором мероприятий. Лиловые скатерти — это ж надо!

23

Какая-то штуковина на воротнике желтого костюма от Гермес беспрестанно царапала шею Линдси. Дожидаясь за кулисами своего выхода, Линдси то и дело залезала себе за шиворот, крутила головой. Рядом толклись другие манекенщицы и, судя по всему, психовали не меньше, чем она.

За весь день Линдси сумела проглотить лишь пару кусочков тоста, нервное напряжение обручами сковало тело. А тут еще костюм, чтоб сидел как следует, закололи булавками прямо на ней, да так небрежно, что теперь она дышать боялась. Очевидно, тощая Нэнси Блейдс все ж таки толще ее.

Но обед — по крайней мере, до сих пор — шел без сучка без задоринки. Линдси краем уха уловила, всего парочку язвительных замечаний по поводу лиловых скатертей. Правда, одно — от самой Эвелин Кентвелл.

— Лиловые! И кому такое пришло в голову? — хохотала Эвелин.

Линдси затормозила и вернулась, чтобы объяснить:

— Никому не пришло. Это «Метрон» все перепутал.