Читать книгу "Жемчужная Тень - Мюриэл Спарк"

— Извините за подвязки. Это подвязки мисс Оверэнд…

Но больше всех веселился Лотти.

Прошло еще несколько минут перед тем, как до гостиной, где Дэйзи настраивала какую-то журналистку против мистера Джеймисона, донесся шум. Это собравшиеся в прихожей гости обменивались рукопожатиями, чокались и приплясывали вокруг Лотти, который, подцепив подвязки щипцами для сахара, держал их высоко над головой. Том Пфайффер забылся настолько, что просто мирно свернулся калачиком на диване.

Вижу Дэйзи, стоящую в проеме раздвижной двери в своем черном выходном платье и напоминающую не-распустившийся слабенький бутон тюльпана. Позади нее сгрудились новые друзья, несколько фраппированные происходящим, но готовые разделить общий дух веселья, чем бы оно ни было вызвано. Старшее поколение под предводительством Лотти танцевало простейшую джигу. Одной рукой он высоко держал щипцы для сахара с зажатыми в их челюстях подвязками, другой одергивал в коленях брюки, словно это была дамская юбка.

— Ай-ай-ай, — распевал Лотти, — старые грязные подвязки Дэйзи, ай!

— Ай-ай-ай, — дружно откликался хор меж тем, как мисс Рильке, с любовью взирая на происходящее, в одной руке держала бокал Лотти, в другой свой собственный.

Помню Дэйзи, застывшую на месте, с трудом сдерживающую себя, хоть и сохраняющую светский вид. Изо рта у нее, отскакивая от зубов, вырывался короткий смешок, а глазами она сверлила меня, испытывая нею артиллерию своего гнева. Рот Дэйзи кривился в смехе целых три минуты.

Я редко бываю в лондонском Уэст-Энде. Но иногда мне приходится поспешно переходить через Альбермарл-стрит в районе Пиккадилли, где с грохотом проезжают автобусы, напоминающие охваченных оргиастическим восторгом гигантских длиннохвостых попугаев. Несутся они со скоростью, превышающей скорость королевской конной гвардии, и шума производят больше, чем она. По левую руку от меня — вереница магазинов, по правую погруженный в летнюю дрему обширный простор Грин-парка. Вот тогда-то моему внутреннему взору является слоняющаяся без дела Дэйзи Оверэнд — беспомощная, славная, до предела развращенная.

На следующий после той встречи день, уже ранним утром, местный нарочный принес мне от нее записку. В моих услугах больше не нуждаются. Чек прилагается. Подвязки — часть самой Дэйзи, и я должна понять ее чувства.

Чек оказался фальшивым. Я не стала затевать дела и, по правде говоря, забыла настоящее имя Дэйзи Оверэнд. Я забыла ее имя, но вспомню его в Судный день.

ВВЕРХ И ВНИЗ

© Перевод. Т. Кудрявцева, 2011.

Сколько пар познакомилось в лифте (элеваторе, ascenceur, ascensore, или как там еще называют его в мире)? Сколько браков за этим последовало?

В их лифте обычно есть служитель, иногда его нет.

Она поднимается и спускается каждый день. В 1.05, когда давка, и в 2.35, когда она возвращается, она обычно обнаруживает его в переполненной кабине — он смотрит вверх на мелькающие цифры этажей, опускает взгляд вниз, в пол. Иногда кроме них — никого. Он — замечает она — спускается с 21-го этажа.

Его контора? На доске внизу указано шесть контор на 21-м этаже: юридическая контора, контора по недвижимости, офтальмолог, швейцарская аптечная ассоциация, агентство «Палестинский калий» и — хотите — верьте, хотите — нет, ревматолог. В какой из них он работает? Она не смотрит на него в упор, но, бросив взгляд, всегда мысленно проверяет вытекающие возможности.

Он вежлив. Он всегда отступает назад, когда втискивается толпа. Они подобны монетам в кошельке.

Однажды их взгляды скрещиваются, и она тотчас отводит взгляд.

Он замечает, что в руке у нее портфель, а она в это время глядит на номера этажей. Они спускаются. Она выплескивается из кабины в болтающей человеческой массе, поворачивает налево (у вестибюля два входа) и исчезает. На доске внизу на ее этаже, 16-м, числятся четыре конторы. Две юридические фирмы, литературное агентство и контора под названием «У. Х. Джилберт» без дальнейших обозначений. «Она работает у мистера Джилберта? — недоумевает он. — Джилберт — частный детектив? У. Х. Джилберт вполне может быть связан с чем-то скрытным».

День за днем она смотрит на его портфель из светло-коричневой кожи и думает, чем он занимается. Лифт останавливается на 9-м этаже, и в кабину входит полноватый седовласый мужчина с необычайно веселой улыбкой. Поехали — вниз, вниз. Она думает о том, как проходит повседневная жизнь молодого мужчины — где он живет, где и что ест, читал ли он когда-нибудь Библию? Она ничего, абсолютно ничего не знает о нем, кроме одного: он пытается успеть взглянуть на нее, пока она смотрит в другую сторону или выходит из лифта.

На нижнем этаже — секунды, и его уже нет. Он исчезает так быстро, словно смотришь на него в окно поезда. Она думает, что ему, наверно, мало платят на 21-м этаже — возможно, он работает в конторе по недвижимости или у специалиста по ревматизму. Должно быть, ему около двадцати пяти. Возможно, он рассчитывает получить лучшую работу, а пока после уплаты за квартиру, еду, одежду и спрей от насекомых у него остается очень мало свободных денег.

Ее длинные светлые волосы лежат на плечах поверх темно-зеленого пальто. Возможно, она проводит дни, рассылая новые членские карточки участникам таинственной деятельности м-ра Джилберта: «Да, я подтверждаю, что готов поддержать „Космическое паранормальное апостольское движение“, и продлеваю подписку». В карточках указаны суммы в соответствии с категориями: индивидуальное членство, парное, а также пенсионер/не получающий дохода/студент.

А что, если отключится электроэнергия?

Она смотрит на его портфель, его галстук. Она видит начало во сне. Она даже представляет себе днем неизбежную встречу в комнате, там, где они будут только вдвоем, куда никто не вломится, — например, в амбаре, где они укроются от бури, где их засыплет снегом. Наверняка есть такой фильм.

С виду он не похож на женатого. Правда, это невозможно установить, кроме как по обручальному кольцу, которое в данном случае отсутствует, но на женатого он не похож. Тем не менее, возможно, он женат и в уикэнд чистит картошку для них двоих. А какой у него знак зодиака? Был ли у него в прошлом — как у нее — фруктовый сад? Какие каналы по телевидению он смотрит?

Волосы ее лежат на плечах. Интересно, думает он, крашеная ли она блондинка; на лобке волосы у нее, наверное, черные. Из тех ли она девушек, которые не едят, и потому в ресторане платишь огромный счет за еду, к которой она едва притронулась.

Однажды вечером дежурный отсутствует. Они — одни. Маньяк-убийца?.. Неужели? Ему пришлось бы только снять галстук, если рук недостаточно. Но руками он вполне может ее задушить. Когда они на нижнем этаже выходят из лифта, он произносит: «Доброй ночи» — и исчезает в толпе.

Здесь, в закрытом пространстве, тебя словно привязывают. Он думает о том, как в удаленных местах, когда ухаживающему мужчине невозможно вечером прийти в дом, старики повязывают пару — они повязывают молодежь в одежде. Пара будет дышать друг на друга, но они недоступны друг для друга — это стерильная репетиция того, что произойдет. «Возможно, — раздумывает он, — она ходит в церковь и в этом отношении лучше меня». Мысль о ее моральном превосходстве не дает ему покоя всю ночь, и на следующее утро он несет эту мысль с собой в лифт.