Читать книгу "Интриганка - Татьяна Тронина"

Зоя схватила мобильный, нашла номер Луки…

Но он не отвечал.

«А что, если он сидит сейчас в другом салоне, где делают татуировки, и мастер выжигает ему на коже какой-нибудь орнамент?» – похолодела Зоя.

Махнула рукой, поймала такси, поскольку сама сейчас была не в состоянии сесть за руль, да и долго бежать за ключами домой…

«У него прямо в доме – такой салон!»

– Быстрее, пожалуйста.

– Да куда быстрее, все равно впереди пробка… – буркнул водитель.

– А дворами если?

…Зоя выскочила из такси прямо перед домом Луки, сунула водителю купюру («Сдачи не надо!»), и… увидела своего возлюбленного.

Он стоял на крыльце салона татуировок, рядом с тем мужиком, хозяином салона, что вечно ходил в меховом жилете, с голыми руками, разрисованными причудливыми узорами. Лука о чем-то с ним оживленно беседовал. Рядом – девица готического вида, умильно поглядывала на Луку.

Два чувства в первый момент охватили Зою:

1) Радость. От того, что на лице ее возлюбленного никаких татуировок, уродующих его, не наблюдалось.

2) Ревность. Вот чего эта фифа так пялится?!

Зоя вздохнула. Потом встряхнулась. Улыбнулась.

Лука вдруг увидел ее, тоже улыбнулся краешком губ, что-то сказал хозяину салона и спустился по ступеням. Подошел к Зое, встал перед ней.

Высокий, красивый. В джинсах, кожаной куртке, с небрежно растрепанными волосами… Не юнец, но и до старика далеко. Мужчина в самом расцвете сил. Этакий мачо-мэн…

– Привет, – сказал он.

– Я тебе звонила, – сказала она.

– Да? – Он вытащил из кармана мобильный. – Звук отключил. Что-то случилось?

– Случилось, – кивнула Зоя. – Мне одна мысль в голову пришла. Глупая мысль, но я очень испугалась…

– Очень типично для женщин… сама придумала, сама испугалась. Что за мысль?

Зоя секунду колебалась – вроде как стыдно признаваться в подобном. Но потом ответила:

– Я вдруг подумала, что ты решил сделать татуировку. На лице.

Он негромко засмеялся, засунув руки в карманы джинсов и переваливаясь с пятки на носок.

– Очень глупо, да? – помрачнела Зоя.

Лука обнял ее, прижал к себе. Он смеялся и обнимал ее.

– Нет, ты скажи!

– А с чего ты взяла? С чего бы вдруг мне делать тату, да еще на лице?

– Ну глупо, да, я знаю… – буркнула Зоя.

Лука поцеловал ее. Произнес с нежностью:

– Ты моя милая… Вот чего я тебя так люблю, а? Сам не понимаю. Даже тараканов твоих люблю, – он звонко поцеловал Зою в лоб.

– Я больше не буду тебя ревновать, – произнесла Зоя решительно. – Честно.

– Значит, ты не жалеешь, что тебе достался такой красавец, как я? – Он театрально зашевелил бровями.

Зоя не выдержала, расхохоталась. Потом сказала:

– С ума сошел. Какое там – «не жалею ли»! Да мне страшно повезло. Я сама собой горжусь, что мне такой красавец достался!

– Значица, так, – заговорил Лука, подхватив Зою под локоть. – Сейчас я беру ключи от машины, и мы едем в какое-нибудь красивое место. В парк. В Царицыно. Или Кусково? Ты посмотри – весна, солнышко, почки на деревьях… Тепло как!

Обнявшись, они пошли к подъезду, в котором жил Лука.

Зоя оглянулась и увидела, что хозяин салона татуировок курит и смотрит ей вслед. Молодая женщина сощурилась и мстительно погрозила ему пальцем, пока Лука придерживал дверь, и только потом шагнула вперед.

Эпилог

Володя не смог дождаться суда над братом – его забрали в армию в конце июня. Мать потом звонила и сказала, что Ярику дали по максимуму, аж пятнадцать лет. Правда, есть вероятность, что отпустят пусть и ненамного, но раньше – если будет вести себя примерно в заключении, и, потом, возможно, амнистия еще какая случится… Словом, есть шанс, что вернется раньше.

Но в любом случае – несправедливо!

Ярик же не нарочно Полину задушил, а в состоянии аффекта…

Был бы хороший адвокат, удалось бы скостить срок.

Когда Володя вернулся из армии, оказалось, что живет он теперь в другом месте. Не в Москве (пусть даже и на окраине, но Москва же!) – а далеко от столицы, в пригороде. До Москвы аж полтора часа на электричке. Вот как так матери все удалось провернуть за спиной у Володи?..

Но мать сказала, что московскую квартиру пришлось продать за долги и купить другую, дешевую.

Вот тогда Володя взбесился… Это же все из-за Ярика. Если бы Ярик не повел себя тогда как дурак, не стал бы душить Полину, они не оказались бы сейчас с матерью в этой дыре!

А мать все продолжала – Ярик то, Ярик се, надо ему еще передачу послать, да как же он там, бедный…

Пришлось Володе забыть об институте, и он пошел работать.

Иногда он вспоминал о Полине и той ночи, что они провели вместе.

Теперь, пытаясь анализировать прошлое, Володя то злился на Полину, то жалел ее.

Он женился, потом развелся. Потом Ярика выпустили из тюрьмы действительно намного раньше срока. Лет через семь. Мать обрадовалась, но, оказалось, радоваться рано – брат побыл с семьей недолго и уехал куда-то в Сибирь, на заработки. И почти не писал, не звонил – чем очень ранил мать, которая души не чаяла в старшем сыне.

Вот так всегда – мать любит сына беспутного, блудного, а того, кто все время рядом с ней, кто заботится о ней – словно в упор не замечает…

Володя снова женился и снова развелся, но на этот раз от брака осталась дочь. Вторая жена вновь вышла замуж.

Жалко. Вот дочь теперь без отца растет…

Вот почему так? Почему жизнь покатилась в какую-то не ту сторону, что стало причиной?

Все сломалось в тот момент, когда Ярик задушил Полину? Или когда та женщина, Зоя, отказалась дать денег на адвоката? Или когда мать продала втихаря старую квартиру?

В какой момент все случилось?

Володя не мог найти ответа. А может, его и не существовало вовсе, этого ответа. Может, на роду было написано маяться, как мать говорила.

* * *

Родченко-старшие добились своего, оформили наконец опеку над внуками.

Галина Гавриловна долго сопротивлялась, устраивала истерики, не открывала двери родне покойного зятя, настраивала внуков против них…

Но потом сломала ногу и месяц провела в больнице. За это время Родченко полностью взяли под свое крыло внуков. Можно даже сказать, Левушка и Глеб оказались во власти других бабки с дедом.

У близнецов нашли кучу болезней. Родченко только и делали, что таскали внуков по врачам, диеты всякие им устраивали да закаливания… Сам-то дед Родченко – из военных, теперь в отставке, а его супруга – заведующая больницей была, только в другом городе.