Читать книгу "Вихри перемен - Александр Лапин"

– И то дело! – облегченно вздыхает Андрей Паратов. – Мурдаков все же зачинатель движения. Выжать его, конечно, надо. Подонка такого! Отобрать, отсудить все, что можно. Завести дело. А там – как пойдет. Конечно, придется заплатить нашим бравым правоохранителям. Но «мочить» его не надо. Тогда мы навсегда потеряем регионалов. Не будет уже того доверия и драйва.

На том и порешили.

Стали расходиться.

– Сань, давай поговорим! Зайди ко мне! – Чулёв в коридоре остановил бег Дубравина по ковровой дорожке.

Ну что ж, зайти, так зайти.

Кабинет у Петра Чулёва хороший. Светлый, строгий. Он тяготеет к Европе. Во всем. Поэтому у него секретарша со знанием английского. Да и сам он взялся его осваивать. Машина – подержанный, но «мерседес». И ищет он партнеров за границей. Чтобы помогли инвестициями их издательскому делу.

Виктор – парень дипломатичный. В отличие от Протасова никогда не лезет на рожон, не закипает. Физиономия у него постная. Но внутри… В душе… Не зря говорят: «В тихом омуте черти водятся».

Пригласил секретаршу. Маленькие мужчины обожают больших женщин. Татьяна – роскошная, мощная, видно, что горячая кучерявая брюнетка. Принесла дымящийся кофе, какие-то иноземные крекеры.

– Слушай, Саня! Мы тут с Протасовым подумали и решили сделать тебе предложение. Работаешь ты нормально. Человек вменяемый. Вступай в наш кооператив. Будешь вместе с нами учредителем рекламно-информационного агентства «Завтра», – и хитро щурится, поглядывая на Дубравина: «Что, мол, не ожидал? А мы вот такие. Друзья-товарищи!»

Но Дубравин давно ожидает чего-то подобного. И ему лестно, что его заслуги наконец-то оценили. Собственно, в данный момент никаких материальных благ от участия в этой самой фирме, ясное дело, не получишь. Это скорее моральное поощрение. Но душу греет. Хотя есть у него в ней, в душе то есть, одна закавыка. И он старается донести ее до Чулёва:

– А Андрей Паратов? С ним-то как? Вступит в ваше товарищество? Он ведь тоже пашет. Не жалеет сил. Редакционно-издательский центр строит. Двигает технологии. Как я ему буду смотреть в глаза? Я вроде вхожу в состав совладельцев, а он? Чем он хуже?

– Ну, этот вопрос мы не рассматриваем, – заминается Чулёв.

Помолчав и подумав, Дубравин говорит:

– Без Паратова мне лучше не вступать в учредители…

– Ну что ж, я поговорю с Протасовым. Но ты учти, что тогда долю, которую мы предлагаем тебе, придется поделить на двоих. Тебя и Андрея.

– Я не жадный! – только и находится что ответить Александр.

Часть V

Поминальная песня

I

Симон-фарисей пригласил Христа к себе в гости. Мол, чего же не послушать умного, а тем более известного бродячего философа.

Христос пришел. Но встретили его не слишком радушно. Ноги не омыли, волосы не расчесали и не умаслили благовониями.

Много, мол, чести будет для бродяги.

Но тут к лежащему на ложе Иисусу приблизилась красивая женщина. Плача и смеясь, омыла его ноги слезами и вытерла собственными роскошными волосами. А потом из прекрасного алавастрового сосуда оросила их благовониями. И давай целовать.

А Симон, увидев это, Христу и говорит:

– Значит, ты не пророк, не провидец, раз позволяешь грешнице к себе прикасаться! Был бы пророком, погнал бы ее от себя!

Христос же в ответ спрашивает его:

– У одного заимодавца было два должника. Один должен был пятьсот динариев, а другой пятьдесят. Но так как оба не имели, чем заплатить, он простил долг обоим. Скажи, который из них больше полюбит его?

Симон-фарисей отвечает:

– Разумеется, тот, которому более простил!

– Правильно! Я пришел в твой дом. Но ты меня не приветствовал лобызанием, ноги мне не омыли, маслом не намазали. Потому что ты не веришь. А значит, и не любишь. А она все сделала, как надо. Потому что раскаялась и возлюбила. Сказываю тебе: прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много! А кому мало прощается, тот мало любит.

II

Полнолуние. Бессонная ночь. Горы за спиною возвышаются темными громадами. А где-то далеко внизу зарево света. Там Алма-Ата. А он завис здесь. Между небом и землею. В гостинице у катка «Медео».

Приехал вечером. Занял самый большой и роскошный, но холодный номер. Решил побыть один. Осмыслить происходящее.

Амантай выходит на широкий балкон номера. Зябко ежится. Прохладно. Ну, да ладно. Садится в пластмассовое кресло. Закуривает. Ставит на стол пузатый бокал с коньяком. И смотрит, потрясенный, в небо. В обыденной городской жизни человек звезды не видит. Некогда смотреть вверх. А тут. Тучи над катком разошлись. И ему открылась Вселенная. Звезды в горах огромные, крупные. Светят ярко. Прямо в душу. Млечный Путь сверкает россыпью алмазов. Рукоятка «ковша» с полярной звездой на конце словно пульсирует в темном небе. Здесь нужно думать о высоком. О вечности. О бренности и тщетности человеческого существования. Но его не отпускают текущие сегодняшние тревожные мысли.

«Зять президента – это уже сама по себе высокая должность, – думает он о Рахате Алиеве. – Наверное, неплохой человек. Помог нам вылечить отца. Сделать операцию в самой лучшей клинике.

Но у нас как-то так стало получаться, что вместо «старой гвардии» – людей, которые с президентом с советских времен, появилась новая – из родственников. По пальцам можно пересчитать тех, кто был с ним раньше. Самый, может быть, интересный из них – это бывший охранник Кунаева. Шабдарбаев. Можно сказать, что он достался ему в наследство. Ну, еще Ни… А остальные?

Вот и Рахат Алиев стал нынче весьма влиятельным человеком. Сначала командовал налоговой службой. Теперь в Комитет национальной безопасности попал. Какая карьера для бывшего врача!»

Вчера они с ним долго говорили. В основном о приватизации госпредприятий. Амантай не мог понять смысл продажи предприятий, даже не продажи, а передачи в руки иностранных компаний. В России отдают своим людям. А у нас почему-то чужим. Чудно! За какие такие заслуги американцы, англичане получают самые лакомые куски – месторождения нефти, газа, медеплавильный комбинат. Официальная версия простая. Они, дескать, платят большие деньги, которых у наших нет. Принесут новые технологии, культуру производства. Так-то оно так. Но очень уж закрытыми являются эти сделки. Что мы знаем о продаже транснациональному «Шеврону» Тенгизского месторождения? Ровным счетом – ничего!