Читать книгу "Мельник из Анжибо - Жорж Санд"

— Но, мой друг, я не могу разжигать в ее сердце любовь к вам, если вы лишаете меня возможности воспользоваться жадностью ее отца. Я ничего не стала бы предпринимать, если бы не придумала этого пути; ибо преступлением с моей стороны было бы возбуждать в этом юном и прелестном создании страсть, которая принесла бы только несчастье.

— Вы верно говорите! — отозвался Большой Луи, сразу помрачнев. — И я вижу, что я безумец… Поэтому, прося вас приехать на мельницу, я вовсе не хотел говорить с вами ни о себе, ни о Розе, госпожа Марсель; в вашей безграничной доброте вы ошиблись на этот счет. Я хотел говорить с вами только о вас самой. Но вы меня опередили, заговорив обо мне. А я, как недоросль, развесил уши. Потом мне пришлось отвечать вам. Но теперь я уже не отклонюсь от своей цели, а цель моя — заставить вас по-серьезному задуматься о ваших делах. Дела господина Бриколена мне известны; известны его намерения и то, что он сгорает от желания купить ваши земли; он от них теперь ни в какую не отступится, но, чтобы получить от него триста тысяч франков, нужно запросить триста пятьдесят. Вы их получите, если будете твердо стоять на своем. Но, уж во всяком случае, нельзя допустить, чтобы он уплатил за имение меньше его настоящей цены. Не бойтесь ничего. Ему слишком охота обтяпать это дельце.

— Повторяю вам, друг мой, что не смогу выдержать эту борьбу; она длится всего два дня, а силы мои уже иссякли.

— Да вам и не нужно ее самой вести. Вы поручите свои дела честному и опытному нотариусу. У меня есть один на примете; сегодня вечером я пойду потолкую с ним, а завтра вы его увидите, и вам для этого не придется никак побеспокоиться. Завтра в Бланшемоне престольный праздник. Перед церковью соберется много народу. Нотариус придет сюда прогуляться и, по обычаю, побеседовать со своими клиентами среди крестьян. Вы, словно невзначай, войдете в некий домишко, где он будет вас ожидать. Вы подпишете доверенность, скажете ему в двух словах, что к чему, я объясню кое-какие подробности, и вам останется только отослать господина Бриколена к нему, пусть с ним воюет. Если Бриколен не захочет с ним иметь дело, нотариус вскорости найдет вам другого покупщика; нужно только, чтобы Бриколен не пронюхал, что это я порекомендовал вам другого поверенного, вместо того, который ему свой человек. Он, уж наверно, вам его предлагал, и вы, может быть, даже были настолько безрассудны, что согласились взять его?

— Нет! Я ведь обещала вам ничего не предпринимать без вашего совета.

— Вот и хорошо! Значит, завтра, когда пробьет два часа пополудни, пойдите прогуляться по берегу Вовры как бы для того, чтобы оттуда обозреть всю картину праздника. Я буду ждать вас и провожу в дом к надежному и не болтливому человеку.

— Но, друг мой, если господин Бриколен обнаружит вашу руку в этом деле, направленном против его интересов, он вас выгонит из дома, и Розы вам больше не видать.

— Надо быть уж очень проницательным, чтобы дознаться до этого! Но коли, на беду, так случится… Я сказал вам, госпожа Марсель, бог совершит чудо ради меня, и тем охотнее, что ему будет известно: Большой Луи выполнил свой долг.

— Мой верный, мой самоотверженный друг, я не могу пойти на то, чтобы вы так рисковали из-за меня!

— Да как же я-то могу не сделать этого для вас, когда вы согласны были разориться, чтобы только мне помочь! Ну полно, оставим ребячество, дорогая госпожа Марсель; право, мы с вами квиты.

— Глядите, Роза идет сюда. Выразить, как я вам благодарна, — и то уже нет времени.

— Нет, мадемуазель Роза сворачивает на большую дорогу; они вдвоем с матушкой, а ей я шепнул, чтобы она немного задержала барышню, потому как разговор у меня с вами большой, госпожа Марсель! Мне нужно сказать вам еще одну важную вещь! Но вы, поди, утомились от ходьбы, мы уже долго бродим. Так как двор сейчас пуст, а на мельнице тихо, пойдемте присядем на скамью у ворот. Роза думает, что мы на том берегу, и еще погуляет по лугу, прежде чем вернется. То, о чем я собираюсь вам рассказать, для вас будет поинтереснее, чем денежные дела, и требует еще большей секретности.

Марсель, удивленная этим предисловием, последовала за мельником и уселась вместе с ним на скамью, как раз против слухового окошка сеновала, откуда Лемор мог видеть и слышать ее.

— Скажите-ка, госпожа Марсель, — несколько неуверенно протянул мельник, не зная, как приступить к теме. — Вы помните, что поручили мне отправить письмо?

— Ну как же! — откликнулась госпожа де Бланшемон, и ее спокойное, бледноватое лицо вдруг покрылось густым румянцем. — Но неужели я ошибаюсь и вы не сказали мне сегодня утром, что мое поручение выполнено?

— Минуточку, простите… Дело в том, что я не передал его на почту.

— Вы о нем забыли?

— Ну что вы!

— Потеряли?

— Это совсем невозможное предположение. Я не опустил его в ящик для писем, но сделал лучше этого — отдал письмо в руки адресату.

— Что вы хотите сказать? Письмо было адресовано в Париж.

— Да, но я случайно встретил человека, для которого оно предназначалось, и решил, что проще отдать пакет ему в собственные руки.

— Боже мой! Ваши слова пугают меня, Луи! — воскликнула Марсель, снова побледнев. — Вы наверное, ошиблись!

— Не так-то я глуп! Я ведь, может быть, и знаком с господином Анри Лемором…

— Вы с ним знакомы! И он здесь, в этих краях? — продолжала удивляться Марсель, не скрывая волнения.

В нескольких словах Большой Луи объяснил, как он узнал во встреченном им в *** молодом человеке того путешественника, который побывал раньше у него на мельнице, и адресата порученного ему письма — господина Лемора.

— Куда же он направлялся? И что делал он в ***? — спросила ошеломленная Марсель.

— Он направлялся в Африку, а в *** находился проездом, — ответил мельник, не спеша открыть карты. — Ближайшим образом дорога ему лежала на Тулузу. Он воспользовался утренней остановкой дилижанса, чтобы, пока другие пассажиры завтракают, сходить на почту.

— А где он теперь?

— Точно не скажу, где он может быть, но он уже не в ***.

— Вы говорите, он направлялся в Африку? В такую даль! Зачем?

— Именно затем, чтобы убраться как можно дальше. Так он ответил и на мой вопрос.

— Ответ этот яснее, чем вы думаете! — бросила Марсель, чье беспокойство все нарастало и невольно прорывалось наружу. — Друг мой, вы не так несчастны, как вам кажется! Есть судьбы более горькие, чем ваша.

— Ваша, например, сердечная вы моя?

— Да, мой друг, моя судьба много горше.

— Но не сами ли вы в том отчасти виноваты? Зачем вы наказали бедняге молодому человеку прожить целый год, мирясь с тем, что о вас не будет ни слуху, ни духу?

— Как! Значит он дал вам прочитать мое письмо?

— Вовсе нет! Он достаточно осторожен и скрытен, будьте спокойны! Но я так настойчиво выспрашивал его, так приставал к нему и столько угадал сам, что волей-неволей пришлось ему передо мной раскрыться. Ах, черт возьми! Я, видите ли, госпожа Марсель, больно охоч совать нос в секреты тех, кто мне по сердцу, потому как нельзя помочь людям, не зная, что у них на уме. Разве не так?