Читать книгу "Обет мести. Ратник Михаила Святого - Алексей Соловьев"

Когда Иван вернулся к тому месту, где выбил из седла Амылея, тот сидел, прислонившись к чьему-то мертвому коню. Бронь нойона, оружие лежали на снегу, двое тверских воев, вытащив стрелу, торопливо перевязывали рану.

— Эй! Что вы делаете, мать вашу! — изумился Иван. — Вам что, помочь боле некому? Вон сколь своих раненых валяется!

— Отвали! — властно бросил один из ратных князя. Обернувшись, присмотрелся и вдруг воскликнул: — Ванька? Ты? Вот чертушка, живой и здесь был! Молодец! А я думаю, кто это охрабрел и горло дерет?

— Юрко?! Ты? — не веря глазам и чувствуя, как радость от встречи с бывшим другом по десятку начинает заполнять сердце, воскликнул Иван. — Брось эту гниду, это я его продырявил, теперь добаять надо.

— Не встревай, Иван, — опять властные нотки зазвучали в голосе Юрко. — Сам князь распорядился, чтоб всем уцелевшим татарам почет и уважение оказывать, а всех раненых немедля подобрать и до лекарей доставить. А этот, вишь, не простой нукер, вон справа какая богатая.

— Это нойон Амылей, — почти по слогам произнес Иван и, заметив, как татарин вздрогнул и вскинул глаза, усмехнулся: — Вишь, отзывается! Значит, и я не ошибся.

— Откуда ты его знаешь?

— Юрко! Это ж Амылей, неужто забыл? Один из тех трех, что брата мово…

У десятника невольно опустились руки, полоса ткани для перевязки пала на снег. Ничего не понимающий второй дружинник недоуменно уставился на старшего:

— Так мотать его аль не мотать?

Юрко не отвечал, закусив губу. Иван понимал, что творится у приятеля в душе, и не торопил его.

— Не могу ослушаться, Ваньша! — наконец выдавил из себя десятник. — Сам князь приказ отдал!.. Михайле перечить не посмею никак!

— Тогда вам придется отволочить его в обоз через мой труп, — тихо, но жестко ответил Иван. — Я его несколько лет искал! Я два обета дал, что досягну эту нечисть!..

Парень отбросил щит и вытащил вторую саблю. В тот миг он действительно готов был на все! Выпустить Амылея, этого убийцу Андрея и скорее всего и Торгула, было выше его сил. Он видел не только испуганное жирное лицо князька, за ним незримо парило иное. Любаня, столь далекая теперь и все равно близкая, будто с мольбой смотрела на бывшего соседа. Вернувшийся живым в степи Амылей не преминет отыграться за свой позор на русских полоняниках, и месть его будет ужасна!

Немая сцена затянулась. Второй дружинник обнажил меч, ожидая приказа старшего, но тот медлил. В это время, увидев троицу в напряженных позах, проезжавший мимо боярин властно крикнул издалека:

— Вы что, сукины дети? Из-за добычи рубиться решили? Вон сколь ее вокруг валяется! А ну не сметь!!!

По голосу Иван тотчас узнал Василия. Резко обернулся:

— Прости за речь дерзкую, боярин! Подъедь на минутку, рассуди нас!

И когда знакомое лицо оказалось над ним, добавил:

— Мне князь за службу и победу любую награду обещал! Христом-богом клянусь!! Отдай мне этого князька, боярин, это убийца моего брата.

Амылей что-то залопотал, но Василий его не слушал. Пристально оглядев всех четверых, он приказал Юрию:

— Поехали со мной, оставь их!

— Да, но…

— Знаю! Поехали, я за все отвечу! Скажете, что на рати его срубили. Доспехи можете забрать себе.

Немного понимавший по-русски Амылей начал торопливо обещать за свою жизнь сказочные золотые горы. Но Василий уже завернул коня.

— Спасибо, боярин!

Два давних врага остались на поле смерти лицом к лицу. Иван подошел вплотную и выдохнул:

— Ты узнал меня, Амылей?

Татарин закивал с такой поспешностью, словно у него начался нервный тик.

— Где сейчас жена твоя, Любаня? Отвечай, ну!

— Любаня карош жена. Любаня люблю очень. Хочешь, тебе подарю. Красивый жена, жарко любит!

— Где она, спрашиваю?!!

— В Орда она. С моей матерь она. Устье Яик кочует, меня ждет. Поедем вместе, тебе отдам! Серебро, золото дам! Братом твоим кровным стану!

— А ведь двум твоим братцам я помог на небеса отправиться, нойон! — пристально глядя в глаза собеседнику, выговорил Иван. — За то, что Андрея моего безоружного убили. За то, что жену его украли и издевались над ней как хотели…

При этих словах истинные чувства, обуревавшие татарина, вырвались-таки на волю. Он зло сжал губы и блеснул глазами, но тотчас вновь надел на лицо подобострастную улыбку.

— Моя твой брат не убивал! Моя Любаня подарок получил.

— Ну да! От Андрюхи! Бери саблю, Амылей, и умри, как мужчина. Безоружного мне совесть срубить не позволяет.

Он воткнул перед Амылеем одну из двух своих сабель. Тот тотчас перенял рукоять, сжал ее до белизны в пальцах и залопотал:

— Моя руски союзник есть! Моя ранен есть, моя сил драться нет! Моя полон есть!..

— А наших пленных вы тоже милуете?

Иван еще какое-то мгновение смотрел на врага, затем перевел взгляд вниз:

— Экая у тебя, паря, бронь-то дорогая! Не видал еще такой…

Он опустился на колено, ощупывая действительно ценную бухарскую кольчугу с железными наплечниками. Лишь пущенная из арбалета стрела смогла б пробить творение древних мастеров.

Сталь сверкнула быстрее молнии, но Иван ждал этого. Ловко отбив левой рукой сильный удар, он сделал длинный выпад и погрузил острие своего оружия в горло Амылея.

— Ты первый ударил, паря!.. — поднявшись с колен, произнес Иван, глядя на агонию давнего врага. — Так что все было по-честному. Теперь все вы там собрались. Говоришь, на Яике Любаня? Значит, снова придется вернуться в степь, коли так!

Взгляд парня упал на левую руку нойона. Иван нагнулся и стащил со среднего пальца дорогой золотой перстень с витиеватой печаткой. Подумав, накрепко зажал его в кулаке.

Через полчаса ратник нашел Юрко и сбросил перед ним на землю доспехи Амылея.

— Это твое, брат! Татарину они больше не нужны. Спасибо тебе.

— Дак ведь это не я, боярин… — растерялся десятник, не отводя, однако, загоревшегося взгляда от дорогого подарка.

— Бери, бери, добрая бронь!

— А тебе?

— У меня есть. Прощай, Юрко, не поминай лихом!

На следующий день Иван по приказу боярина Василия предстал перед победителем-князем. Михаил был необычайно хмур. Славная победа, одержанная им, явно тяготила хозяина Тверской земли. Татары впервые были биты в открытом бою, и теперь от него требовался недюжинный талант, чтобы отвести от своих рубежей гнев Узбека. Иван уже успел заметить, что всех уцелевших татар привечали, словно дорогих гостей.

— А-а-а, Иван! — узнал князь, и лицо его на краткий миг отмякло. — Спасибо тебе, славно бились. Что хочешь за службу?