Читать книгу "Огненная бездна - Александр Воробьев"

– Добро, – разрешил Манн, и тут же оба командных центра заполнил плещущий эмоциями голос капитана Перри:

– Есть контакт! Клянусь всеми святыми, есть контакт, мы сели без повреждений!

– Мои поздравления, Оливер! – Манн, которому все это только предстояло, вел себя более сдержанно. – Как корабль?

– Отто, я первый капитан, сумевший посадить фрегат! Пилоты, я выбью вам медали и премию в размере месячного жалованья! Двухмесячного, черт побери!

– Оливер, повреждения есть? – нетерпеливо переспросил Манн.

– Никаких! Повторяю, никаких повреждений! – Перри коротко хохотнул и, посерьезнев, отдал приказ: – Выдвигайтесь!

– Есть, сэр! – почти одновременно ответили Манн и Роум. Успешная посадка «Котлина» добавила им оптимизма и веры в будущее.

– Удачи, парни! – пожелал капитан Перри. – На посадке не торопитесь, конец связи!

Манн оглядел боевой информационный центр, на миг задержавшись на обращенных к нему лицах.

– Господа, что получилось у «Котлина», получится и у нас. Но на всякий случай будьте готовы к вакууму. – Он пробежался пальцами по экранной клавиатуре. – Аварийные партии, готовы?

– Так точно, капитан. – Похоже у Фаррела барахлил микрофон, по крайней мере, Анри не сразу узнал в сиплом басе голос приятеля.

Манн удовлетворенно кивнул и дал отмашку пилотам:

– Старт!

На таком расстоянии пилоты вели фрегат в ручном режиме. Главный экран боевого информационного центра тут же расцветился зеленым маркером траектории, текущими скоростью и ускорением. Правый пилот, как всегда, вывел всю требуемую ему информацию на всеобщее обозрение.

На этот раз Анри едва почувствовал толчок. Одна десятая тяги, меньше половины грава.

– Вейли, доведи скорость до трехсот метров в секунду.

– Понял, капитан.

Теперь, когда к планетоиду летел их фрегат, Манн даже и не вспоминал, как ругал «Котлин» за медлительность. Самим повторять проделанное пилотами и навигатором «Котлина» оказалось куда тяжелее, чем смотреть и сопереживать. Даже не глядя в сторону пилотажного пульта, Анри чувствовал исходящее оттуда напряжение. Оба пилота, и левый, и правый, готовились превзойти самих себя. Ведь для удачной посадки требовалось неимоверное мастерство и филигранная точность движений.

Путь до Метиды занял немного времени, уже через три минуты, подготавливаясь к торможению, фрегат стал разворачиваться кормой вперед. Теперь двигатель включили еще аккуратнее. Требовалось точно уравнять скорости с планетоидом, чтобы опускаться на него идеально ровно, иначе не приспособленный к посадкам корпус мог не выдержать. Одно дело – легкое касание почти с нулевой вертикальной скоростью, и совсем другое – если корабль притрет к поверхности с непогашенной горизонтальной скоростью. Вот тут-то сто две тысячи тонн себя и проявят. Перед глазами Анри пронеслись картины стесываемой о камень брони, свист вырывающегося воздуха, переборки, гнущиеся, как пластилин.

– Скорость относительно Метиды ноль, – доложил Вейли.

– Место для посадки видишь? – От ледяного спокойствия в голосе капитана мурашки побежали по коже.

– Вижу, капитан.

– Посадка по готовности.

– Понял.

На сей раз толчок двигателей был такой слабый, что Анри даже не сразу его почувствовал. Вейли дал не больше одной десятой грава, но повышал ускорение очень медленно, плавно, легчайшими касаниями, готовый в любой момент дать тормозной импульс. Анри вызвал на консоль компьютерную модель, развернув ее так, будто бы фрегат опускался на бугристую равнину. Впрочем, почему будто бы, «Церам» и впрямь готовился сесть на маленький планетоид. Маленький настолько, что даже на этом небольшом плато, куда они собирались опуститься рядом с «Котлином», чувствовалась кривизна поверхности.

Три километра до серого безмолвия Метиды. «Церам» падал к ней со скоростью десять метров в секунду, немногим быстрее бегущего человека. Вейли перестраховывался, большую часть пути можно было бы проделать быстрее, затормозив у самой поверхности. Но Анри его прекрасно понимал, ведь, если что-то пойдет не так, лучше иметь больше времени в запасе.

Рядом опускался «Виконт», в точности повторяя маневры соседа. Вряд ли его пилоты следили за действиями коллег, скорее всего, посчитали оптимальным именно такой режим спуска. Анри припомнил, что «Котлин» тоже опускался около пяти минут.

В рубке царила полнейшая тишина, лишь изредка прерываемая хриплыми напряженными фразами, которыми перебрасывались пилоты. Остальные молчали, понимая, что Вейли и Сорокина сейчас лучше не отвлекать. От точности движений Правого и Левого сейчас зависела судьба фрегата.

Анри переключил часть консоли на внешние камеры и, затаив дыхание, смотрел, как приближаются застывшие в вечном покое валуны. Вряд ли сюда когда-нибудь ступала нога человека. Обычный кусок скалы глубоко в радиационном поясе. Ни полезных ископаемых, ни военной ценности планетоид не представлял. На повернутой к Юпитеру стороне воткнули автоматическую станцию, на другую сторону вывели передающую антенну да и убрались отсюда в более приветливые края. А на повернутой наружу части спутника и вовсе никто никогда не садился, ибо в этом не было смысла.

В километре от Метиды Вейли первый раз включил двигатели. Ненадолго, только чтобы снизить скорость до пяти метров в секунду. Дальше они поползли как черепахи. Последняя миля всегда самая длинная, вспомнил Анри старинную поговорку. Сегодня он безоговорочно поверил в ее мудрость. Последний километр пути тянулся неимоверно долго.

Анри немногое понимал в пилотировании, максимум ему случалось управлять легким орбитальным катером – те десять обязательных часов, которые обязан был налетать любой обучающийся на четвертом курсе Академии ВКФ. С тех пор ничего серьезнее турбинника в руки Анри не попадало. И тем не менее происходившее на его глазах вызывало искреннее восхищение.

Пожалуй, даже больше, чем глаза, пилоту помогало в управлении чувство корабля, умение ощущать маневры всем телом. И сейчас, когда к поверхности Метиды пилот сидел левым боком, требовалось огромное мастерство, чтобы интерпретировать рывки и ускорения правильным образом и не вогнать тушу фрегата на пару метров в глубь спутника.

В ста метрах от Метиды пилоты, судя по всему, и вовсе перешли на индивидуальное управление каждой дюзой маневровых двигателей. По крайней мере, в их хриплых возгласах Анри узнал цифровые обозначения дюзовых групп. Узнал – и посмотрел на пилотов с еще большим уважением. Ведь помимо контроля за скоростью снижения им также приходилось предотвращать вращение корпуса, держа дюзы выбранных групп строго параллельно поверхности.

Они приблизились настолько, что на экране консоли уже можно было разглядеть отдельные камни. Анри до боли стиснул кулаки, ему вдруг показалось, что эти тускло освещенные валуны приближаются слишком быстро и через несколько секунд «Церам» врежется и покатится по равнине, размалывая в пыль валуны, а внешняя обшивка сомнется, как консервная банка.