Читать книгу "Явка с повинной - Николай Леонов"
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Крошин постепенно втянулся в разговор, забыл о сегодняшнем деле, о доказательствах. Сейчас его больше интересовало, что же еще знает этот седой огромный старик о нем, Александре Крошине?
– Закончив школу, я уехал в Москву и поступил в институт, – Крошин придерживался в ответах максимального лаконизма и точности.
– Я мог остаться в Ленинграде, но не захотел. Устал от материнской опеки, хотелось самостоятельности. Нет, она не урезала моих прав. Она говорила, что живет лишь для меня, и я все время чувствовал себя должником. Нет, мне не жаль было расставаться ни с мамой, ни с городом. Я торопился уехать. В институт поступил сразу. Да, хотел быть строителем. Не знаю почему, сейчас не помню.
– В пятьдесят пятом вы закончили институт, – подвел итог следователь. – Когда вы совершили свое первое преступление?
– Я никогда не совершал… – Крошин запнулся, встретился с сочувствующим взглядом следователя и длинно, грязно выругался.
Следователь громыхнул кулачищем по столу так, что зазвенела люстра под потолком.
– Не сметь! Вы в прокуратуре!
Крошин от неожиданности отшатнулся, со страхом посмотрел на седого гиганта. Следователь указал на графин. Опередив Леву, Крошин налил следователю воды. Выпив подряд два стакана, тот вытащил из кармана платок, какой можно увидеть только у клоуна в цирке. Следователь долго вытирался и обмахивался, наконец сказал:
– Убирайтесь отсюда. Интеллигент! Сильная личность! Смотреть противно! – он говорил так, будто вся вина Крошина состояла не в том, что он убил человека, а в том, что он позволил себе ругань. – Мой вам совет: на работе увольняйтесь. Пообедаете и завтра к четырнадцати приходите сюда.
– Хорошо. До свидания, – Крошин поклонился и вышел.
– Надо было задержать, – сказал Лева.
– Умница ты, дружок, да дурак отчаянный, – ответил следователь.
Крошин совершенно напрасно считал, что полностью находится на свободе, волен уехать когда угодно. Когда, отпущенный следователем обедать, Крошин рванулся за город, его не стали преследовать, но посты ОРУДа регулярно сообщали о пути его следования. По просьбе прокуратуры уголовный розыск осуществлял наблюдение за преступником таким образом, что у него создавалось впечатление абсолютной свободы.
Николай Тимофеевич не арестовывал Крошина совсем не из-за боязни ответственности. Следователь хотел сбить преступника с толку, снять с него маску героя, сверхчеловека, которую Крошин старательно удерживал. Будучи арестованным, он, безусловно замкнется, начнет разыгрывать невинно пострадавшего, даже поверит в это. Оставаясь формально на свободе, Крошин постепенно сдавал свои позиции. Он уходил из кабинета, когда ему об этом говорили, возвращался к назначенному часу, даже ждал в коридоре. Доказательством его устное признание не являлось, и Крошин, зная об этом, не придавал своим беседам с Николаем Тимофеевичем особого значения. Однако атмосфера, созданная следователем в кабинете, оказывала на психологию Крошина серьезное влияние. Главное, он внутренне признал себя преступником. И хотя бессонной ночью, продумывая вновь и вновь всю ситуацию, он пришел к выводу, что доказательств против него не хватает, радости Крошин от данного вывода не испытывал. Что-то в нем треснуло, у него выбили из рук рулевое управление. Он перестал быть хозяином положения.
Утром он послушно явился в отдел кадров и подал заявление об увольнении. Сам ходил к директору, в местком, наконец получил трудовую книжку. Он пошел в милицию и попросил опечатать квартиру, в которой когда-то жила Наташа, и оставил для хозяев ключи. Он уже подумывал продать «волгу». Крошин, не отдавая себе отчета, готовился к аресту.
Следователь лишил Крошина зрителей, оставив его одного. Не арестовывая, Николай Тимофеевич лишил Крошина и позы великомученика. Бороться не с кем, героя и властелина изображать не перед кем. Крошин невольно расслабился, ездил по городу без всякой цели, поглядывая на часы, скорее бы два.
Неожиданно он вспомнил последний вопрос следователя, на который так и не дал ответа. Когда вы совершили свое первое преступление? Вспомнив, он даже обрадовался, есть о чем подумать.
В институте учился, как большинство, – не хуже, не лучше. Получал стипендию, выигрывал в преферанс. Крошин отлично играл, – и половина курса ходила у него в должниках. Роскошной жизни не вел, однако не нуждался, прирабатывать, как некоторым, не приходилось. Он был лидером, ему подчинялись, многие с большой охотой. Но все это не выходило за рамки обычной студенческой жизни. О распределении он как-то забыл, когда же получил направление… Куда его направили? Крошин силился, но не мог вспомнить. В общем, он считал, что это место не для «белого» человека. Он не поехал. Он стал преступником потому, что не поехал по распределению? Отнюдь.
Он снял комнату, нужны были деньги, и тут подвернулись ребята, которые скупали у иностранцев различное барахло. Крошин сносно знал английский, умел хорошо держаться, нравился людям. Началось с покупки какого-то костюма, очень быстро Крошин сориентировался и переключился на валюту. Какое преступление! Одни хотят продать, другие купить. Он помогает и тем и другим, ни государство, ни людей не грабит. Появились деньги. Увеличивались операции и доходы. Ребят, с которыми начинал, он полностью подчинил себе. Так все и катилось, обрастая, как снежный ком. Деньги – власть, большие деньги – большая власть. Он опьянел от азарта, но рассудка не терял и принял меры безопасности. Незаметно, исподволь в нем росло чувство собственного величия, он создавал миф о своей Неуязвимости. Крутившиеся вокруг девочки и мальчики смотрели на него с обожанием. Когда же гром грянул и он оказался за решеткой, спасла его предусмотрительность. Валюту, золото и деньги Крошин хранил сам, выдавал участникам группы понемногу. Он установил такой порядок, чтобы полнее чувствовать свою власть. Арестованные не назвали Крошина, не дали против него показаний. Для этого существовало две причины. Раз ценности не обнаружены, преступников судили как мелких фарцовщиков. Кроме того, после освобождения они рассчитывали получить у Крошина свои доли. Крошин освобождение приписал целиком и полностью собственному уму и силе. Раз я победил МУР, значит, я могу все, решил он. Несмотря на такой вывод, из Москвы он уехал. Временно. Приехав сюда, он устроился на работу. Людей на стройках не хватало, его приняли.
Существовал в биографии Крошина еще один факт, о котором он старался не думать, считал, что никому об этом ничего не известно.
Ровно в два Крошин вошел в кабинет следователя. Николай Тимофеевич был один, что-то писал, увидев Крошина, сказал:
– Садитесь, пора с вами кончать. У меня дел накопилось невпроворот, – он был сегодня сух и деловит. От вчерашней неторопливости не осталось и следа. Гурова следователь попросил не приходить, так как собирался предложить преступнику капитуляцию. В подобной ситуации зрители были совершенно ни к чему.
Крошин приготовился к спокойной беседе, заготовил рассказ о своей жизни в Москве, о превратностях судьбы и незаконном аресте. И такое начало сбило его с толку.
Внимание!
Сайт сохраняет куки вашего браузера. Вы сможете в любой момент сделать закладку и продолжить прочтение книги «Явка с повинной - Николай Леонов», после закрытия браузера.