Читать книгу "Я люблю Вегас - Линдси Келк"

— Луч солнца, а не юрист. — Джеймс взял оливку из моего бокала и бросил в рот. У меня в животе громко заурчало, напомнив, что я не ужинала. Нельзя же существовать исключительно на пропитанных джином оливках! — Красивый хоть?

Я кивнула, выловив две оставшиеся оливки, пока Джеймс не стянул и их.

— Ну хоть что-то, — задумчиво произнес он. — Давай я поговорю с юристами. Может, что и подскажут. Они умеют добывать людям визы.

— Это было бы прекрасно. — Охватившая меня благодарность была столь сильна, что я отдала бы ему проглоченные оливки, если б могла. А стоит отметить: я ненавижу делиться едой. — Джеймс, ты просто фантастика!

— Они могут сказать то же, что и твой Лоуренс, — предостерег Джеймс, чокаясь бокалом о мой. — Но спросить не повредит. Так, а что у нас с Алексом?

Послав к чертям сдержанность, я отпила половину мартини и покачала головой.

— По-моему, я в глубокой заднице. — Закрыв глаза, я дала алкоголю добраться до дна желудка. — «По-моему» означает «точно».

— Я так понял, брак ради визы не был идеей Алекса?

Я покачала головой.

— Но как я вижу, и ты мечтала не об этом? — Какой он умный, этот Джеймс. Если и существовала знаменитость, которой стоило открыто заявить о своих наклонностях, так это он. Я чувствовала, что от этого он только выиграет, но я понятия не имела, как сказочно это скажется на его умственных способностях. — Подобная ерунда ни к чему хорошему не приводит, особенно когда у тебя настоящая любовь. Это срабатывает лишь в отсутствие чувств и даже в этом случае долго не длится.

— Где ты шлялся, когда я слушала советы всех подряд? — простонала я. — Это очень, очень важная информация, которая еще вчера была страшно полезна.

— А почему ты слушала других, а не себя?

— Дура потому что.

После этой фразы Джеймс выдержал подобающую паузу. Я поглядела на свои босые ноги и поджала пальцы. То спринт по Вегасу в слишком тесных босоножках, то расхаживание босиком — никакой педикюр не выдержит. Ну хоть за шлюху меня никто не примет. По крайней мере за дорогую шлюху: в таком виде я могу и не пытаться заломить сто долларов за минет. Ах, счастливые воспоминания…

— Хотелось бы сказать, что все у тебя образуется, — прервал мои грезы Джеймс, постучав по колену. — Но только ты знаешь, правда это или нет. Я не настолько хорошо знаком с Алексом, хоть и вижу, что он любит тебя до беспамятства.

— Не знаю. — Я поставила на стойку локти и принялась лакать мартини. Очень сексуально. — Чем больше я об этом думаю, тем больше убеждаюсь: просить его жениться на мне ради визы, несколько раз повторив, что брак — это ерунда и формальность, оказалось неудачной мыслью, до беспамятства он меня любит или нет.

— Особенно если до беспамятства. — Джеймс спихнул мои локти со стойки и шлепнул по руке. — Ты ему ничего такого не говорила, надеюсь?

— Сказала, я же дура, — бросила я, потирая руку. Что-то часто мне достается в эти выходные.

— Энджел, ты идиотка, — застонал Джеймс. — Ты хоть представляешь, каково это услышать? Вот ты любишь человека, хочешь прожить с ним жизнь, а он просит тебя нас…ть на заветную мечту ради официальной бумажки, распространяясь о том, что брак фигня и ничего не значит? Что бы ты сказала в таком случае?

— Огромное спасибо за предложение.

— А точнее?

— Да пошла ты, бессердечная, черствая, бестактная стерва!

— Вот.

Я опустила голову на стойку.

— Бли-и-и-ин!

— Да уж. — Нежной рукой Джеймс потер мне шею сзади. — Не паникуй, дело небезнадежное. Я уверен, ты ему все объяснишь.

Я издала звук, означавший согласие. На большее меня не хватило.

— Под «объяснишь» я разумею «будешь униженно просить и пресмыкаться», — продолжал он. — Наверное, и уговаривать придется. Подкупать. У тебя есть хороший подарок на Рождество?

Я покачала головой, покатав лоб по гладкой стойке. Почему даже второй мартини не притупил боль? Если уж на джин нельзя положиться, то я не знаю…

— Что-нибудь придумаем, — пообещал Джеймс, все еще поглаживая мне шею. — Сегодня дай ему остыть, а завтра разберемся.

— Но я хочу с ним поговорить, — встрепенулась я. — Объяснить. Я хочу, чтобы он со мной поговорил.

— Он же мужчина, — объяснил Джеймс. — Если он не хочет говорить, ты его не заставишь. Дай ему свободу.

Как ни противно, но он был прав. Ну отчего мужики не могут быть такими разумными, как женщины?

— А до тех пор мне что делать?

Подняв голову, я увидела третий бокал мартини рядом со вторым пустым. Действительно, другого варианта нет.

— Ладно, — глубоко вздохнула я. — Давай так и сделаем.

— Ты неправильно вставил, — заканючила я несколько часов спустя.

— А иначе не вставишь, — отозвался огорченный Джеймс. — Это ты виновата!

— Как — я? — Съехав на пол, я прислонилась спиной к двери нашего сьюта. — Это же ключ, неужели дверь сложно открыть?

— Сложно. — Он с силой пихнул карту в щель и резко выдернул.

— Так она и сказала, — засмеялась я. — Слушай, дергать туда-сюда делу не поможет.

— Это не то, что твоя мать вчера говорила. — Он пнул меня в бедро. — Обычно я в такие проблемы не влезаю.

— Я это уже слышала. — Я закрыла глаза и запрокинула голову — Джеймс был таким высоким… — Хотя нет, не слышала.

— Значит, ты очень везучая. — С мрачной решимостью он еще раз провел картой через щель. Послышалось тихое жужжание, дверь со щелчком открылась, я не успела сгруппироваться и шлепнулась спиной в гостиную, вцепившись в длинные ноги Джеймса и повалив его на себя.

— Энджел, ну ты бы спросила сначала, — сказал он мне, угодив лицом между грудями.

Захохотав так неудержимо, что испугалась описаться, я подняла глаза и увидела незнакомого человека, стоявшего над нами с бокалом в руках.

— Вы как, в порядке? — спросил он. — Что вы делаете в моей комнате? — спросила я, спихивая Джеймса в сторону. Он еще бормотал, что с Блейком у него таких проблем не возникало.

— Так вечеринка же. — Незнакомец оглянулся на салон, где я увидела несколько десятков людей, стоявших на диванах, пивших, танцевавших и морально разлагавшихся. Конечно, все смотрели на меня — я же вошла с большой помпой.

— Энджел! — раздался знакомый вопль, правда, не тот, какой я надеялась услышать. Ко мне танцующей походкой подошла Сэди, и все в комнате уставились на нее. Если я не могу удержать внимание аудитории разведенными ногами, обхватившими известного актера-гомосексуалиста, на что я вообще гожусь?

Сэди была не то чтобы так уж известна, она была мучительно красива. Не подумайте, что я не привыкла находиться в обществе красивой девушки: при виде Дженни мужчины на улице сворачивали шеи, а женщины, считая меня, жалели, что не потратили на свою прическу на пять минут больше. Но Сэди была другой: с одного взгляда становилось ясно — соперничать бесполезно. Даже представить не могу, какой мужчина пройдет мимо, увидев ее. На долю секунды я задумалась, каково знать, что автоматическая реакция на тебя у каждой особи с пенисом — слюноотделение и эрекция. Я собирала комплименты, хомяча их на черный день (когда растолстею), раскладывая одежду по цвету, сезону и «про это платьице незнакомец в поезде сказал “красиво”». Мне до сих пор льстят одобрительные свистки со стройки, когда я иду мимо. Я посмотрела на Сэди в платье подружки невесты с граффити и вздохнула. Представьте, что вы никогда-никогда не поправляетесь, не имеете проблем с лишним весом…