Читать книгу "Я подарю тебе все... - Марина Серова"

Кстати, Геннадий Владиленович Мирошников даже не подозревал о том, какие дела творятся у него прямо под носом – ни о Ковалеве, ни о Виватенко, ни о Летове, работавшем направо и налево. Геннадий Владиленович был слишком увлечен наукой. И если бы не изготовление фальшивых лекарств, Мирошников оказался бы чист как младенец. А эту свою деятельность он объяснял нехваткой средств на оборудование и необходимостью повышения технологического уровня оснащения.

– Эти деньги я тратил на развитие науки! – пафосно заявил он следователю.

Но вопрос, насколько это является смягчающим обстоятельством и является ли таковым вообще, решать предстояло суду по окончании следствия. Словом, все трое членов руководящего звена объединения – Мирошников, Ковалев и Виватенко – оказались под опекой правоохранительных органов. Фармакологическому объединению «Поволсжк-фарм», еще вчера столь надежному и успешно развивающемуся, кажется, «светил» скорый и бесславный конец…

* * *

Финал «Битвы экстрасенсов» назначили на три часа дня, в воскресенье. Тетя Мила еще с утра была немного нервной и какой-то торжественной одновременно. Я старалась не донимать тетушку вопросами, видя ее волнение. Она никак не могла дождаться начала своей любимой телепрограммы, телевизор включила с самого утра, хотя обычно старалась экономить электроэнергию, и постоянно посматривала на экран, расхаживая по комнате.

Наконец без двух минут три тетя устроилась перед экраном поудобнее, чинно сложив руки на коленях. Появился ведущий, замелькали кадры из предыдущих передач, отрывки из бесед с участниками. Потом, как водится, зачитали статистику: кто из участников какие получил проценты зрительских голосов. Сообщили мнения независимых экспертов о том, кого зрители считают наиболее вероятным победителем. Разумеется, называли разные фамилии, обозначив шансы участников на победу как приблизительно равные, чтобы баланс более или менее соблюдался и интерес к интриге сохранялся.

Тетя Мила терпеливо выдержала все это, внимательно слушая и сосредоточенно глядя на экран. Наконец через двадцать пять – тридцать минут, потраченных на пустую болтовню и рекламу, началось, собственно, само действо.

Каждый из участников по очереди проходил испытание. И каждый ошибался. До конца не дошел никто. Тетя сидела, затаив дыхание и смяв в руке бумажку с предсказанным его результатом. Я тоже сидела перед телевизором, исключительно ради тети, чтобы быть наготове, если от радости и подтверждения ее «сверхспособностей» с ней, не дай бог, случится припадок. Поэтому я, невозмутимо пощелкивая орешки, периодически посматривала на тетю и следила за ее состоянием. Пока что оно было стабильно-напряженным.

Наконец программа достигла своей кульминации: остались последние двое участников, самые сильные и почти никогда не ошибавшиеся. Победа должна была достаться кому-то одному. И это во многом зависело от того, как он справится с задачей, ответ на которую тетя Мила уже неделею назад записала на своем листке бумаги. Записка трепетала в ее руке – тетя страшно волновалась.

Один из последних участников поначалу держался достаточно многообещающе. Он уверенно повел группу какими-то тропами, проследовал через проходные дворы и вышел к гаражам, заявив, что копать нужно здесь. После чего его отправили восвояси – без шанса на победу, поскольку, как оказалось, копать вообще не требовалось.

Клад нашла последняя участница, женщина примерно одних с тетей лет. Она привела всех в какую-то квартиру, открыла дверцу шкафа и под общие аплодисменты вытащила оттуда шкатулку, наполненную драгоценностями. По заверению ведущего, это были украшения императрицы Екатерины. Ну надо же!

Тетя Мила, окаменев, смотрела на экран, на вручение награды, слушала поздравления и видела слезы счастья победительницы. Я с легкой тревогой поглядывала на нее, не зная, на что именно мне следует списать подобную «ступорную» реакцию: на отчаяние или предельное счастье?

Наконец тетя тихо поднялась, не выпуская бумажки из рук, и с видом полководца, проигравшего крупнейшее в жизни сражение, прошествовала в кухню. Я услышала, как повернулся вентиль газовой плиты…

Я вскочила с места и быстро прошла в кухню, испугавшись, не решила ли тетя этим трагическим способом – открыв газ – уйти из жизни и смыть тем самым позор со своей души? Мне совсем этого не хотелось и в отношении ее самой, и в плане своего личного участия.

Войдя в кухню, я увидела, что тетя стоит у плиты и держит в руках тарелку, на которой превращается в пепел бумажка с начертанной ее рукой разгадкой тайны…

Дождавшись, когда от листочка не осталось ни клочка, тетя выставила тарелку в открытое окно и развеяла пепел по ветру. Потом медленно повернулась ко мне и торжественно произнесла:

– Женя! Я больше никогда не стану заниматься экстрасенсорикой!

Я облегченно вздохнула и хотела было сказать, как здорово, что тетя оставила это дурное дело, но тут она добавила:

– Лучше я займусь целительством! Я уже купила одну прекрасную книгу…