Читать книгу "Земля в иллюминаторе - Юрий Иванович"

Официант сразу же обернулся к аппарату делать кофе и не видел того испепеляющего взгляда, которым одарила и его, и меня моя попутчица. Видно было, с каким трудом она сдержала себя от готовых сорваться с ее уст, возможно даже, ругательств. Она сердито взобралась на высокий стул, а я бесцеремонно уселся рядом.

И хотел было что-нибудь сказать, как вовремя замер на полуслове, рассмотрев, что она набрала в грудь побольше воздуха и, возможно, собирается визжать. Хоть я и не боялся подобного, но всегда считал: если можно этого избежать, то лучше не провоцировать. Мы так и замерли оба: девушка – ожидая моего первого слова, а я – сжав намертво губы, но готовый в любой момент закрыть руками свои уши. Бармен поставил на стойку перед нами кофе и круассаны и удивленно переводил взгляд с меня на нее и обратно. Я боялся даже поблагодарить и поэтому тихонечко взял свою чашку, круассан и стал пить горячую жидкость и откусывать булку большими кусками. Девушка медленно поднесла свой кофе к губам и замерла, оценивающе рассматривая мои белые отутюженные шорты. У меня внутри все сжалось от нехорошего предположения: «А ведь может и плеснуть! Кажется, я и в самом деле перегнул палку со своим знакомством!»

Но ее трепетные ноздри уловили приятный аромат – и ей перехотелось делать новый заказ, она стала пить. Я чуть не подавился от облегчения и закашлялся, прочищая гортань от попавшей крошки. Она посмотрела мне в глаза безжалостно и немилосердно и изрекла:

– Наказание всегда неминуемо! – потом скривилась и поставила полупустую чашку на блюдце. – Я даже не получаю удовольствия от выпитого кофе! – соскочив со стула, с независимым видом достала из кармана брюк банкноту в пять евро и небрежно бросила на стойку: – Сдачи не надо! – и пошла в сторону туалетов.

Я с таким вожделением смотрел на ее вихляющую попку, что даже вздрогнул от обращенного ко мне вопроса:

– Поссорились?

Бармен был очень заинтересован увиденной им сценой и пытался отгадать ее подоплеку. Я решил подыграть. Пусть думает, что он отличный психолог и всегда прекрасно оценивает сложившуюся ситуацию. Тем более что вижу я его в первый и наверняка в последний раз в моей жизни. Мне-то все равно, а ему будет приятно убедиться в своей догадливости.

– Видите ли, – я говорил самым доверительным тоном, на какой был способен. – Жена сейчас находится в некоем состоянии… – я выразительным жестом округлил свой живот. – И ее все раздражает, нервирует. А тут еще и дорога, укачивает вдобавок.

– Да, да, да! – сочувственно закивал бармен головой. – Бедняжка! У меня самого трое детей, и прекрасно знаю, как все бывает. Очень, очень вас понимаю! – если бы я только мог представить, во что мне выльется его чрезмерная понятливость. Он тем временем положил сдачу на блюдце, но я, понимая, что деньги не мои, да еще и сам выпил кофе и поел булок за чужой счет, укорил:

– Я всегда все делаю, как скажет моя жена. Я ее слишком люблю и никогда не ставлю ее действия под сомнения. Спасибо, всего хорошего! – и тоже отправился облегчиться.

– И вам спасибо! До свидания! – раздалось мне вслед со стороны стойки.

Вернувшись в автобус, я обнаружил, что полтавчанин находится на своем прежнем месте у окна и дремлет. Услышав мои движения, приоткрыл один глаз, потом открыл оба. Заговорщически мне подмигнул и снова сделал вид, что засыпает. Я улыбнулся, но и забеспокоился одновременно: вроде бы все пассажиры были на местах, а красотка все еще отсутствовала. Но вот и она появилась, остановилась возле меня и с нескрываемым осуждением уставилась на притворяющегося соседа. Пришлось за него заступиться:

– Устал человек. Все-таки глубокая ночь.

Она ответила мне презрительным молчанием и шумно уселась на свободное место.

И тут в автобус ввалился запыхавшийся бармен, у которого мы пили кофе. Сказав недоумевающему водителю: «Я буквально на две секунды!», осмотрел салон, увидел меня и девушку и, радостно махнув рукой, направился прямо к нам. С собой он имел белую бутылку из-под молока, которую сразу же сунул в руки ничего не понимающей красавицы.

– Здесь чай, настоянный на специальных травах, – стал он ей объяснять заговорщическим шепотом. – Очень успокаивает нервную систему, особенно при беременности. Моя жена всегда брала его с собой в дорогу. Удачного вам пути и… – он взглянул в мою сторону. – Желаю, чтобы ваш муж любил вас всегда так же сильно и преданно, как сейчас. Прощайте!

И тут же выскочил из автобуса, который сразу тронулся в дальнейший путь.

С первых же его фраз я пришел в неописуемый ужас, и мне стало невыносимо жарко от редко испытываемого мною невероятного стыда. Только и мелькнуло в голове: «Сейчас весь этот чай будет на мне!» Ничего не оставалось, как крепко зажмурить глаза и, затаив дыхание, ждать неминуемого.

Но прошло пять, еще десять минут, а ничего не происходило. Только слышался успокаивающий гул мотора уже выехавшего на автомагистраль автобуса, да негромкие разговоры бодрствующих пассажиров.

Я выждал на всякий случай еще какое-то время и, чуть приоткрыв глаза, скосил их в сторону девушки. Она полулежала, сомкнув веки, и было трудно рассмотреть: спит она или притворяется. Весь вид ее был таким умиленно-трогательным, прекрасным и беззащитным, что я почувствовал еще большие угрызения совести, и мне захотелось тут же извиниться за свое, мягко говоря, не совсем корректное поведение. И просто объяснить, что она мне очень и очень нравится и от ее красоты я, совершенно отупев, веду себя, как мальчишка.

Я уже даже собрался было ее окликнуть, но вовремя остановился. А если она действительно спит? Тяжело и громко вздохнув, я принялся снова, на этот раз терпеливо, ждать, пока она откроет свои прекрасные глаза и посмотрит в мою сторону. И ждал я долго. Так долго, что даже не заметил, как уснул. И проснулся только от нового объявления водителя:

– Бургос! Стоянка двадцать пять минут! – автобус как раз подъезжал к автостанции, расположенной возле древней живописной крепости почти в самом центре города. Я вздрогнул, выходя из сна, протер глаза и повернулся к девушке. Та пила чай! Прямо из принесенной барменом бутылки, отхлебывая маленькими глоточками и блаженно полуприкрыв глаза. Заметив мое бодрствование, мило улыбнулась и сказала:

– Доброе утро! Как спалось?

Я даже растерялся от такой доброжелательности:

– Могло бы быть и лучше. И вам… доброе утро! – заметив, что многие пассажиры встают и берут свои вещи с собой, я забеспокоился: – А вы выходите?

– Нет! – последовал охотный ответ. – Еду до самого Сантьяго.

– Как здорово! – не удержался я. Настроение мое моментально улучшилось, остатки сна как рукой сняло, а в голове зароились десятки вопросов, которые я приготовился задать, и сотни смешных анекдотов, могущие ей понравиться за предстоящие еще полтора часа путешествия до конечной остановки. Но девушка меня опередила и первой задала вопрос, совершенно для меня неожиданный:

– А почему вы сразу не сказали, что работаете врачом?