Читать книгу "Проклятье музыканта - Наталья Калинина"

Как ни в чем не бывало он добавил в мой кофе сахара, как я любила, и размешал.

– Пойдем? – спросил он, кивнув в сторону дивана и журнального столика, и взял обе чашки в руки. Я замешкалась, не зная, как реагировать. Правильней было бы закрыть тему с журналом, удовлетворившись комментарием Рауля. Но невыясненная до конца ситуация так и останется в моем сердце занозой. Муж безошибочно прочитал по лицу мои мысли. Вздохнув, поставил чашки на стол и присел на другой табурет.

– Понимаю, что тебе очень неприятно видеть такие «новости», но постарайся не обращать на этот мусор внимания. Подобных гадостей еще может быть достаточно, что в прессе, что в Интернете. Переживать за все слухи никаких нервов не хватит. Постарайся пропускать сплетни не через себя, а мимо.

Я кивнула, соглашаясь с ним, но, однако, неуверенно.

– Я тебе собирался рассказать о том, что встретился с Эстер вчера до концерта. Она прислала мне сообщение, что все еще чувствует себя виноватой и что, если у меня будет минутка, пригласит на кофе. Я согласился. Мы встретились, посидели в ближайшем кафе, немного поболтали. Времени у обоих было очень мало, мы лишь выпили по чашке кофе и обменялись новостями. Народу в кафе было много, так что заметить, что кто-то нас снимает, было невозможно. Мне нужно было возвращаться, Эстер вызвалась проводить меня. Этот папарацци, который следовал за нами, не мог не заметить, что я хромал, и наверняка понял, что под руку Эстер я взял потому, что у меня просто разболелась нога. Но хлеб журнала – слухи и скандалы. Сплетни о новом романе знаменитой актрисы читательницам будут куда интересней, чем домыслы о том, что случилось с малоизвестным музыкантом.

– Так уж и малоизвестным, – поддела я его. – Мне почему-то думается, что главный герой этих сплетен не Эстер, а ты. Раскручивают имя группы всеми способами, продвигают диск. Помнишь, что сказал Хосе Мануэль? Чем больше музыканты будут везде мелькать…

– Не думаю, что к сплетням в Интернете и в этом журнале причастны наши пиарщики, – усомнился Рауль. – Все согласовывается с Хосе Мануэлем, а это не его методы.

– Надеюсь, – вздохнула я. – А эти слухи могут тебе помешать?

– Могут, – серьезно ответил Рауль. – Потому что портят настроение тебе. Только этим. Не отравляй себе настроение без причины.

– Я постараюсь, Рауль, – сказала я, но избавиться до конца от неприятного осадка все же не смогла. Рауль нравится Эстер, и ее симпатия была так явна, что только слепой ее мог не заметить.

Мы провели в номере всего полчаса, затем встретились в холе отеля с остальными и поехали в клуб, где должен был проходить концерт.

Проба звука прошла без проблем. И я с какой-то внутренней радостью отметила, что Эстер не пришла. От моего внимания не ускользнуло, как Чави несколько раз рассеянно оглянулся на двери, видимо, ожидал появления девушки, и огорчение на его лице, когда он приступил к игре, было написано так явно, что мне стало искренне его жаль. Нехорошая ситуация вырисовывается: Чави нравится Эстер, ей нравится Рауль, а Рауль – мой муж.

До концерта еще оставалось время, и Рауль предложил мне на выбор: отправиться в отель отдохнуть или прогуляться по городу. Я, думая о нем, выбрала первое.

– Жаль, времени на все мало, – с сожалением сказал он. – Ну ничего, либо сами сюда приедем как-нибудь и проведем несколько дней без спешки, либо вернемся с концертом, но проведем не один день, а больше.

А чуть меньше чем за час до концерта, когда мы уже были на месте, в гримерку вдруг без стука ворвался Хосе Мануэль:

– Рауль! Иди сюда! Срочно!

– Что случилось?

Менеджер не ответил, лишь поманил его рукой и, прежде чем выйти, кивнул мне:

– Анна, ты тоже. Понадобишься.

Встревоженные, мы с Раулем выбежали за Хосе Мануэлем. Менеджер шел быстрым шагом, только иногда, не оглядываясь, манил нас рукой. Мы старались не отставать. Пройдя немного по коридору, мужчина остановился, толкнул одну из дверей и скрылся за ней. Рауль вошел следом, на мгновение замер на пороге, словно увидев нечто, поразившее его, а затем кинулся в глубь комнаты. Я, войдя последней, увидела полусидевшего на полу человека. Спиной он привалился к стене, запрокинув голову, длинные ноги в кедах сучили по полу с неприятным скрипом резиновых подошв о паркет. Человек пытался опереться на непослушные руки и приподняться, но они будто не выдерживали его веса, и каждая попытка завершалась тем, что он лишь больше сползал на пол.

Пока я в молчаливом испуге взирала на происходящее, Рауль уже обнял парня за плечи и чуть наклонил к себе, так, что запрокинутая голова качнулась и свесилась на грудь, словно у тряпичной куклы. Спутанные в дреды волосы упали на лицо, и до моего сознания наконец-то дошло, что этот парень – Чави. В это короткое мгновение я заметила, что у него из носа струится кровь.

– Что с ним? Его избили?! – испуганно закричала я.

Рауль, не обращая на меня внимания, быстро заглянул Чави в глаза, раздвинув веки, а затем торопливо нащупал пульс.

– Похоже, передоз, – произнес он, и эти слова прозвучали громом среди ясного неба.

– Вот ведь дерьмо какое, – процедил сквозь зубы Хосе Мануэль, отпихивая носком ботинка свернутую бумажку, валяющуюся рядом с царапающими пол пальцами Чави. – Ты можешь привести его в чувство?

– Не в моей компетенции, – тихо сказал Рауль. – Его нужно везти в госпиталь. Срочно.

– Нам скандалы ни к чему, – так же тихо ответил Хосе Мануэль.

– Скандал будет, если он тут загнется! – повысив голос, произнес Рауль. – Вызывай «Скорую»!

В его голосе прозвучали такие стальные нотки, что Хосе Мануэль незамедлительно вытащил из кармана мобильный. Но затем помедлил, словно сомневаясь. Рауль требовательно протянул руку и, получив телефон, сам торопливо нажал на нужные кнопки. На вопросы оператора он отвечал коротко и четко, по делу, описывая картину не как простой свидетель, а как медик. Но в середине разговора Чави вдруг издал громкий хрип, его тело выгнулось дугой, и он забился в конвульсиях.

– Анна! – крикнул мне Рауль, протягивая мобильный.

Я без вопросов схватила телефон и услышала голос девушки-оператора. Отвечая на ее вопросы, я не могла отвести взгляд от разворачивающейся картины. Рауль с Хосе Мануэлем пытались вдвоем уложить Чави на пол, но того так било в судорогах, что они еле справлялись с ним. И вдруг парень внезапно замер. Я как завороженная смотрела на слишком яркую на фоне неестественно побледневшей кожи парня кровь, струящуюся уже по шее. Оператор задавала мне вопросы, я путалась в них, не зная, что ответить. И вместо того чтобы помогать, только усложняла ситуацию.

– Хосе, возьми трубку ты! – скомандовал Рауль, поняв, что толку от меня мало. Я вернула телефон Хосе Мануэлю, который завершил разговор в два счета. Рауль тем временем начал делать Чави непрямой массаж сердца, чередуя его с искусственным дыханием.

– Анна, выйди встретить медиков, – попросил Хосе Мануэль. – Но постарайся провести их сюда по возможности без свидетелей.