Читать книгу "Руигат. Прыжок - Роман Злотников"

— Идите же… а как разберетесь с музыкой — отыщите и себе среди Избранных какую-нибудь горячую красотку. Не одной же Пламенной сегодня наслаждаться удачей? — После чего отвернулся от мгновенно просиявшего капризного и снова шагнул к Тэре с силой схватив ее за запястья. — Ну же, Пламенная, не противьтесь своей судьбе. Сегодня она предназначила нас друг другу.

— Что вы творите? — ошеломленно выдохнула Тэра, а потом дернулась, пытаясь вырваться. Но слащавый держал ее довольно крепко. — Отпустите меня!

— Пламенная! — с этим криком рядом с ней возник Виксиль, тут же вцепившийся в руку слащавого и попытавшийся оторвать его от нее. Слащавый зло взвыл и, развернувшись, тонко закричал:

— Тири, Тири, меня обижают!

Похоже Тири было именем того дюжего, поскольку сразу после этого крика он взревел:

— Да! — И, растолкав обступивших его Деятельных разумных, ринулся к ним. В следующее мгновение Виксиля отбросило от нее мощным толчком, а когда он снова попытался пробиться к Тэре, это чудовище… оно… оно схватило его поперек туловища и, подняв над головой, отшвырнуло прямо в толпу людей, сопроводив это действие громким ревом: — Да!!!

— Он великолепен, не правда ли? — с едва сдерживаемым восторгом прошептал ей на ушко слащавый, незаметно для нее оказавшийся у нее за спиной, не отпустив при этом ее рук, так что она оказалась плотно прижата к нему. — А знаете, Пламенная, я передумал. Ну их — эти танцы. Я на вашем фоне совершенно точно буду смотреться не очень. А я крайне щепетилен к тому, как я выгляжу в глазах окружающих. Давайте сразу перейдем к нашей страстной ночи. Идемте же!

— Пустите! — Пламенная рванулась, попытавшись вырваться, но это чудовище держало ее крепко. Она рванулась еще раз и…

— И что это мы тут делаем?

Тэра сразу даже не поняла, чем ее так поразили эти внезапно прозвучавшие слова, но затем до нее дошло: голос, которым они были произнесены, прозвучал как-то неестественно спокойно. Именно неестественно, поскольку пространство вокруг было наполнено криками, воплями, стонами, плачем, образуя какую-то болезненную какофонию, которая, похоже, сама по себе, была способна заставить человека потерять рассудок. И уж совсем невероятным казалось то, что кто-то был способен пребывать в самом эпицентре этой какофонии сохраняя спокойствие.

— Эй, курчавенький, ты что, оглох — я к тебе обращаюсь.

Пламенная вывернула голову, попытавшись разглядеть, кто это говорит, но плечо слащавого перекрыло ей весь обзор. Он держал ее, крепко прижимая к себе.

— Не мешайтесь мне, здесь есть много женщин для развлечения. Вон смотрите, тех троих еще никто не занял. Эта же — моя!

— Да ты что?! — Голос вопрошающего был наполнен искренним удивлением. — А если ее саму спросим?

— Прочь, я сказал! Подите прочь, или вам будет плохо… ах та-ак? Тири, Тири!

— Да-а-а!

— Они меня обижают.

— Да-а-а! — взревел уже знакомый Пламенной голос, но буквально через секунду этот рев оборвался мучительным хрипом: — А-ы-ыхк…

— И это всё? — на это раз в голосе явственно чувствовалась насмешка. — Не впечатлен. А теперь отпусти девушку. Если она все равно захочет пойти с тобой — я мешать не буду. Но она должна сказать мне об этом сама.

— Убери свои поган-кхык… — Тут Тэра почувствовала, что ее повело в сторону и опрокинуло на землю, но зато руки, держащие ее, внезапно исчезли.

— Эй, девушка, он вас там не сильно помял?

Тэра подняла взгляд. Над ней склонился высокий широкоплечий Деятельный разумный, смотревший на нее озабоченным взглядом. Он был одет в какую-то странную одежду, полностью закрывающую все тело, с множеством карманов и парой хлястиков на плечах. Причем из-под левого торчал какой-то странный комок материи, на краю которого была прикреплена странная, где-то даже пугающая брошь, представляющая из себя оскаленную морду какого-то явно хищного животного. И еще у него были голубые глаза — впрочем, Пламенная отметила это как-то отстраненно.

— Й-а-а… да… то есть нет, все нормально.

И в этот момент из-за спины склонившегося над ней парня послышался громкий и очень злобный вопль:

— Аа-а-а-а…

Тэра вздрогнула и инстинктивно сжалась. От этого вопля у нее мурашки пошли по спине. Но ее спаситель отреагировал на него совершенно по-другому. Он усмехнулся и как-то очень грациозно и… да, это вполне можно было назвать так — хищно развернулся и… Тэра вздрогнула и изумленно распахнула глаза. Это было… это было красиво. Ужасно, страшно, но красиво. Как она увидела — кричал слащавый, который летел на них, воздев над головой здоровенную ветку, которую он, как видно, только что отломал от какого-то дерева. На ней еще было полно зеленой листвы.

Ее спаситель вздохнул и, пробормотав: «Вот ведь неугомонный»… нет, не отпрыгнул в сторону и не смело бросился навстречу опасности, как, вероятно, это сделал бы кто-то из ее Избранных, например Виксиль. Он просто коротко шагнул вперед на явно выверенное расстояние и только после этого качнулся в сторону. При первом шаге лицо слащавого полыхнуло радостью, и он попытался обрушить на шагнувшего ему навстречу голубоглазого свое оружие, похоже, казавшееся ему непоколебимо грозным. Но тот уже ушел с траектории этого неуклюжего замаха и каким-то грациозным, почти танцевальным движением перехватил обеими своими руками одну из рук слащавого. А затем, даже не став отрывать ее от ветки, резко свел руки, слегка закрутив их вокруг некого общего центра.

— А-а-а-о-о-о-ы-ы-х-х-кхык… — Тяжелый конец орудия слащавого, которым он и собирался огреть своего противника, неожиданно для него уперся в землю, вследствие чего сам нападавший с размаху напоролся животом на более тонкий конец своего собственного оружия. После чего набранная им инерция заставила его ноги оторваться от земли и отправила безвольную тушку со сбитым от удара дыханием в полет по пологой дуге, который кончился очень звучным падением метрах в шести от места старта.

— Ну, до того, как он нам снова помешает, у нас есть минут пять-десять, — удовлетворенно произнес мужчина и развернулся к ней. — Итак, сударыня, это место чем-то вам сильно дорого или все-таки вы не против его покинуть? — весело произнес он, протягивая ей руку.

Тэра замерла, недоверчиво уставившись на стоящего перед ней Деятельного разумного. Он был ей совершенно непонятен. Этот мужчина совершенно точно практиковал насилие. Она сама была свидетельницей тому, как он сделал это не менее трех раз. Причем, за очень короткий промежуток времени. Но в его глазах не было и тени типичного для любого практикующего насилие состояния «бхадха». Более того, она совершенно не чувствовала в нем тяги к насилию, которая была настоящим проклятьем практически всех, кто попадал под его вспышку. Стоявший же перед ней обращался с насилием как… как… как танцор с балетным па. Он умел его делать, но не делал его, пока что-то — рисунок танца, или долг учителя, или обязанность творца — не ставили его перед необходимостью исполнить его. Да, где-то так — не совсем точно, конечно, но очень близко…