Читать книгу "Хроники мертвых - Глен Купер"

— Какое прекрасное сегодня утро, Октавий! Лето на дворе! — Она поставила поднос на письменный стол. Иногда Октавий даже не притрагивался к еде, однако свиную грудинку он любил, Мария это точно знала. Юноша, отложив перо, начал есть. — А знаешь, почему тебе сегодня мясо перепало? Потому что сегодня твой день рождения! Тебе исполнилось восемнадцать. Если хочешь отдохнуть и прогуляться, я им скажу. Тебя отпустят на улицу.

Съев все до последней крошки, Октавий продолжил писать, оставляя жирные отпечатки на пергаменте. Мария два года приходила в его келью и уже давно увлеклась странным молодым человеком. Она представляла, что ей суждено расколдовать его, что благодаря ей Октавий начнет говорить и откроет свой секрет. Его восемнадцатилетие наверняка имеет особое значение. Вдруг переход во взрослую жизнь разрушит проклятие, и прекрасный загадочный Октавий превратится в обычного мужчину?

— Эх, а ты ведь даже не знал, что сегодня твой день рождения, да? — дразнила его Мария. — Седьмое июля. Всем известно, когда ты родился. Ты такой особенный! — Мария вытащила из-под платья маленький кулечек, не больше яблока, перевязанный кожаной ленточкой. — У меня для тебя подарок, Октавий. — Стоя за спиной юноши, Мария наклонилась и положила кулечек прямо на пергамент. Октавий посмотрел на него пустыми глазами.

— Разверни, — подсказала девушка. Октавий, не двигаясь, продолжал глядеть прямо перед собой. — Ну ладно, давай я. — Мария обвила сильными руками его худенькое тело и развязала ленту. Внутри оказалась круглая золотистая лепешка с медом. — Посмотри, я сама испекла для тебя. — Мария прижималась к спине Октавия. Наверное, он почувствовал через тонкую рубашку ее упругие маленькие груди, тепло, исходившее от плеча, касавшегося его щеки, мускусный запах ее созревшего тела, ее дыхание.

Октавий уронил перо и положил руку себе на колено. Он тяжело дышал. Испугавшись, что ему стало плохо, Мария отступила. Она не видела, что он делал, согнувшись, будто пчела ужалила его, лишь слышала странные животные звуки. Какой-то свист вырывался сквозь плотно сжатые зубы. Вдруг Октавий вскочил и развернулся к ней. Мария охнула, колени ее подкосились. Октавий стоял перед ней со спущенными штанами, держа в руке огромный поднявшийся член, чуть розовее, чем тело. Путаясь в штанинах, Октавий подошел к Марии и будто щупальцами схватился длинными пальцами за ее грудь. Девушка была сильнее его, но от ужаса сделалась слабой как котенок. Они упали на пол. Октавий задрал подол ее платья и оказался между молочно-белых бедер. Он начал поджимать девушку под себя, давя подбородком ее плечо и упираясь лбом в пол. Мария выросла в деревне, она прекрасно понимала, что с ней происходит.

— Господи, смилуйся надо мной! Господи, смилуйся надо мной! — громко запричитала она.

Когда Хосе услышал крики и, бросив работу в главном зале, ринулся в келью Октавия, было уже поздно. Мария, сидя у стены, тихо плакала, сжимая подол запятнанного кровью платья. Октавий со спущенными штанами склонился над рукописью. Перо в его руке, будто живое, порхало над бумагой.

15 ИЮЛЯ 2009 ГОДА

Нью-Йорк

Было душно и влажно. От асфальта поднимался жар. Прохожие спешили по раскаленному тротуару, с трудом передвигая свинцовые ноги. Резиновые подошвы плавились. Пока Пайпер тащил два тяжеленных пакета из магазина, распухших от продуктов к вечеринке, рубашка его прилипла к груди.

Открыв баночку пива, он поставил на огонь сковородку и мелко нарезал лук. Вскоре на кухне скворчало масло и вкусно пахло едой. Как давно Пайпер не чувствовал этих домашних запахов! Да и когда сам готовил, вспомнить не мог. Наверное, вместе с Дженнифер. Увы, те отношения давно сокрыл туман.

Отбитая говядина зарумянилась. В дверь позвонили. Зашла Нэнси с яблочным пирогом и ведерком тающего на жаре замороженного йогурта. В обтягивающих джинсах и короткой блузке без рукавов она выглядела не так строго, как обычно.

Пайпер, чувствовавший себя, как никогда, расслабленно, улыбнулся Нэнси.

— Что это ты такой счастливый? — удивленно спросила она.

Взяв сумку из ее рук, он вдруг наклонился и чмокнул Нэнси в щеку. Оба этого не ожидали. Пайпер смущенно отпрянул, а Нэнси, покраснев, перевела разговор на кулинарные темы. В квартире витал дурманящий запах тмина и перца чили. Пока Пайпер помешивал еду на сковороде, Нэнси села за стол.

— А ты ей купил что-нибудь? — спросила она.

Пайпер молчал, видимо, переваривая вопрос.

— Нет, — наконец ответил он. — А разве должен был?

— Конечно!

— А что?

— Откуда мне знать! Ты же отец.

Пайпер молчал. Хорошее настроение сразу улетучилось.

— Давай я сбегаю за цветами, — предложила Нэнси.

— Спасибо. Ей нравятся цветы. — Пайпер вспомнил маленькую девочку с букетиком ромашек в пухлой ручонке. — Да, по-моему, она любит цветы.

Несколько недель были целиком посвящены нудной рутине. В итоге обвинение по остальным убийствам в деле «Судный день» Луи Камачо предъявить не удалось. В целом Пайпер с Нэнси, как ни старались, ничуть не продвинулись в расследовании. Они добросовестно копали. Восстановили каждый день в жизни Луи за последние три месяца. Луи летал из Нью-Йорка в Лас-Вегас и обратно два-три раза в неделю. Большую часть свободного времени он проводил дома в Нью-Йорке у своего любовника, Джона Пеппердайна, но время от времени был не прочь погулять: шатался по клубам и гей-барам в поисках случайных связей, когда его любовник работал или говорил, что устал. Джон Пеппердайн принадлежал к вялому моногамному типу гомосексуалистов, а Луи Камачо, наоборот, был сексуально активен, распираем неуемной энергией. Видимо, он совершил убийство по горячности, причем Джон был его единственной жертвой.

К тому же убийства прекратились. Отличная новость для всех, кроме спецагентов ФБР, которым оставалось только вновь и вновь пережевывать старые улики. Однажды Пайпера осенило. Что, если Джон Пеппердайн был намеченной девятой жертвой убийцы? А Луи Камачо просто опередил его, совершив банальное убийство в состоянии аффекта!

Вероятно, то, что Луи часто летал в Лас-Вегас, сыграло серийному убийце на руку. Вполне возможно, что настоящий серийный убийца в тот день был в Нью-Йорке по другую сторону полицейского ограждения и с удивлением наблюдал, что кто-то сделал работу за него! А потом решил залечь на дно, чтобы запутать следствие.

Пайпер поочередно вызывал к себе представителей новостных агентств, которые были в тот проклятый вечер на Миннифорд-авеню. Вместе с Нэнси он часами просматривал видеозаписи и сотни цифровых фотографий, стараясь обнаружить на них еще одного смуглого мужчину среднего роста и телосложения, который мог со стороны наблюдать за местом убийства. Никакого результата! Но Пайпер не сдавался, считая, что его гипотеза еще себя оправдает.

Сегодняшняя вечеринка хоть ненадолго отвлекла от грустных мыслей о зашедшем в тупик следствии. Пайпер опустил в кипящую воду рис «Анкл Бенс». В дверь опять позвонили. Хоть бы это была Нэнси с цветами!.. Слава Богу, на пороге стояла Нэнси, но не одна, а вместе с Лорой. Девушки весело болтали, как лучшие подружки. За их спинами Пайпер увидел высокого худого парня с умным пронзительным взглядом и копной кудрявых каштановых волос.