Читать книгу "Жена самурая - Лора Джо Роулэнд"

Да, она страстно желала его смерти. И вот ее желание сбылось. Но теперь ей грозила куда большая опасность, чем побои. Звали эту опасность Сано. Сёсакан, не ведая о том, разрушил бастион, который Кодзэри возвела с помощью молитв и медитаций. Он пробудил в ней чувственность, тщательно усыпляемую долгие годы.

Кодзэри убежала в монастырь не только от Левого министра, но и от всех мужчин. Стремление к покою подавило все прочие желания. Многие годы она довольствовалась тем, что есть пища, кров, вера и общество близких по духу людей. Встретившись с Сано, Кодзэри как будто очнулась, вышла из забытья. Ее потянуло к мужской ласке. Но хотя она и мечтала продолжить любовную игру, которую они с Сано начали сегодня у реки, будущее ее пугало.

* * *

— Теперь встаньте, — сказала настоятельница, медленно поднимаясь. — Рот закрыт, подбородок прижат к груди, спина выпрямлена. Продолжайте глубоко дышать, смотрите прямо перед собой. Ясное видение равнозначно ясному сознанию.

Монахини встали. Их сознание представилось Кодзэри прозрачной водой, свое — пыльной бурей. Она располагала сведениями, которые могли помочь Сано раскрыть дело, но, кроме того, у нее были и секреты, которые требовалось сохранить. Правдивый рассказ угрожал ее жизни. Навык, интересующий Сано, служил ей средством самообороны. Если Сано узнает происхождение этого оружия, то немедленно обвинит ее в убийстве. Кодзэри, не зная, что получится из их знакомства, не сомневалась: его долг и их взаимное влечение предопределяют результат.

Сано вернется.

* * *

В домашнем кимоно, с влажными после мытья и гладко зачесанными волосами, Рэйко вышла из ванной комнаты и увидела Сано. Сидя на полу, он перебирал бумаги из кабинета Левого министра Коноэ, их только что доставил посыльный канцлера Янагисавы. Сано коротким кивком поприветствовал жену и продолжил просматривать документы.

— Я начала беспокоиться о тебе, — сказала Рэйко, опускаясь на колени рядом с ним. Уже наступила ночь; обитатели Особняка Нидзё спали. — Заказать обед?

— Нет, спасибо. — Сано хмуро воззрился на какое-то письмо. — Я поел у лоточника на улице.

— Что ж, хорошо, что ты вернулся, — обронила Рэйко, озадаченная поведением мужа. — Между прочим, есть новость о монете с папоротником. — Она рассказала о разбойничьем клане Дазай.

— Неплохая ниточка, — отозвался Сано.

Рэйко обиженно надула губы. Она рассчитывала на большую благодарность.

— Однако Левый министр Коноэ мог следить за Дазай по причине, не связанной с заговором.

— Верно, — согласилась Рэйко, покоробленная его скептицизмом. — А что тебе удалось узнать?

— Я только что из замка Нидзё. Канцлер Янагисава совершил налет на дом Ибэ, но ни преступников, ни оружия не обнаружил. Зато разыскал ёрики Хосину и избил его до полусмерти. Я распорядился, чтобы Хосину переправили в другое место. Боюсь, Янагисава найдет его и там. Днем я говорил с Правым министром Исидзё, императором Томохито и принцем Момодзоно. — Сано поведал, как проходили беседы. — Не исключено, что Исидзё и Томохито владеют техникой киаи и участвуют в заговоре. У обоих есть алиби, которое меня совершенно не убеждает. К сожалению, опровергнуть свидетельства их невиновности очень непросто.

— А что госпожа Дзёкио?

Сано устремил взгляд на свитки:

— У меня не хватило времени повидать ее.

— Почему? — Рэйко особенно интересовала встреча с женой отрекшегося императора, потому что ее глодало сомнение, не совершила ли она ошибку, доверившись этой женщине.

— Я ездил к Кодзэри. — Сано углубился в бумаги.

— Опять? Зачем?

— Мне нужны было узнать, о чем Коноэ говорил с ней в последний раз. — Он не отрывал взгляда от документов.

— Узнал?

— Да. Судя по всему, он раскрыл заговор и намеревался доложить о нем бакуфу. Он рассчитывал на солидное вознаграждение.

Рэйко доводы мужа показались неубедительными, и она возразила:

— Да, это указывает на то, что Коноэ знал о заговоре. Но ведь Кодзэри не является подозреваемой: во время убийства Коноэ во дворце не было посторонних. И про твой ночной вызов во дворец она не знала, стало быть, не имела возможности тебя убить. Зачем же было навещать ее?

— Рассказ Кодзэри подтвердил мою версию относительно мотива убийства Коноэ, что очень важно для раскрытия дела. С госпожой Дзёкио я поговорю завтра. — В голосе Сано зазвучало раздражение. — Почему ты всегда споришь?

«Таким же взвинченным он был и позапрошлой ночью», — вспомнила Рэйко.

— Ты сердишься на меня из-за того, что я без твоего разрешения занялась монетами?

— Я не сержусь, — бросил Сано.

— Тогда в чем проблема? — Тут Рэйко сообразила, что недавно он ездил в храм Кодай. — Может, Кодзэри чем-то тебя расстроила?

— Конечно, нет, — запротестовал Сано, — что ты выдумываешь! Я рассказал тебе, как прошла встреча. Все было нормально. Если я и расстроен, то только потому, что ты ставишь под сомнение каждое мое слово.

Рэйко уловила нотки оправдания в сумбурной речи и ощутила укол ревности. «Неужели Сано, как другие мужья, завел любовницу? И кого? Монахиню? Ерунда!».

Устыдившись подозрения, Рэйко сказала:

— Прости. Я не хотела расстраивать тебя.

Сано кивнул, принимая извинения. Он сравнивал клочок, найденный в жаровне, с письмом из личного досье Коноэ.

— Почерк совпадает. Значит, все-таки Коноэ — автор записки, которую ты нашла. А вот еще любопытный документ, слушай: «Я, ткач Наканэ, согласен продать мой дом в Нисидзине досточтимому Левому министру Бокудэну Коноэ». Здесь нарисован план дома, в который тебя водила госпожа Дзёкио. Значит, и дом принадлежит Коноэ. — Сано одарил Рэйко быстрой, вымученной улыбкой и вновь обратился к бумагам. — Возможно, Дзёкио не убийца и мы можем доверять ей.

— Хвала богам, — откликнулась Рэйко, испытывая неудобство от того, что вынуждена утаивать от мужа любовную связь Дзёкио с Левым министром. «А вдруг и Сано что-то от меня скрывает?».

26

— Надеюсь, вы не будете возражать, если я продолжу работу? — сказала Дзёкио. — Какие бы несчастья ни преследовали нас, мы должны соблюдать ритуалы Обона.

— Пожалуйста, работайте, — ответил Сано.

Дождевые окна в буддистской часовенке в имении отрекшегося императора были подняты; утренний ветер заносил в комнату горьковатый привкус дыма. В нише на помосте сидел в окружении золотых цветков лотоса позолоченный Будда. В каждом из многочисленных узких углублений ниши располагались столик с вазой для цветов, курильницы благовоний и поминальный алтарь в виде шкафчика. С потолка свисали непременные атрибуты Обона: переплетенные полоски белой бумаги, игрушки, некогда принадлежавшие умершим детям, и маска бога счастья Отафуку.