Читать книгу "Наживка для крокодила - Вячеслав Денисов"

– Снимай одежду. – Он не верил в то, что у меня больше нет оружия.

Когда я остался в брюках и майке, он позволил подойти к оконному проему. В двадцати сантиметрах от моей груди подрагивали стволы обреза, и я чувствовал запах пота от нездорового тела беглеца. Последний раз он мылся, наверное, еще в зоне. Разговор через окно не входил в мои планы. Если откровенно, то у меня вообще не было никакого плана. Я знал одно – мне нужен живой Жилко, и действовал я сейчас по принципу: «Ввяжусь в драку, а там посмотрим». Можно было в течение дня морально задавить Степу, причем задавить так, что он сам бы со слезами на глазах выполз из домика. Но капитан в таком случае может отдать приказ своему снайперу, вон тому, с СВД в руках, и через полминуты, изловчившись, спец разнесет череп Жилко вдребезги, как трехлитровую банку с квашеной капустой. Этим архаровцам оперативные проблемы так же непонятны, как мне – их спуски на веревках с десятиэтажного дома.

– Степа, на улице минус двадцать с северо-западным ветром, а я в майке, – заметил я. – Запусти меня в дом, там и поговорим. Или ты боишься безоружного мента? Только не советую орать в окно, что у тебя заложник. Как только ты закончишь фразу, сразу намотаешь себе призовых лет пять. У тебя и без того уже срок, как у…

Я хотел сказать «Нельсона Манделы», но вовремя вспомнил, что для нынешнего поколения это имя сродни имени академика Сахарова.

– … Каннибала Лектора.

И Степан Жилко совершил ошибку. Он позволил мне подняться на крыльцо и войти в дом. Около пятнадцати секунд я находился вне его контроля, и не воспользоваться таким моментом было бы непростительной роскошью. Я обшаривал взглядом каждый сантиметр в поисках предмета, который мог использовать в качестве оружия. Но при всем бардаке, который был во дворе и в доме, я, как назло, не встретил ни шила, ни ножа, ни стамески. Словно насмехаясь надо мной, в углу, свернувшись калачиком, дремала кошка.

Когда я вошел в комнату, Жилко уже не целился в меня из обреза. Психологически продлевался предыдущий момент, порождая ошибку. Мгновение назад он видел меня без оружия. Как же оно могло появиться за считанные секунды? Затем Жилко сделал шаг назад, совершая вторую ошибку. Он потерял контроль над противником, заглядывая за мою спину в поисках опасности.

Он стал беспомощен тогда, когда ему в лицо полетела зашипевшая кошка, выпустившая вперед когти. Степан от неожиданности громко икнул и, запутавшись в собственных ногах, повалился на пол. Выстрел дуплетом в потолок заставил полностью осыпаться разваливающийся потолок. В воздухе повисла такая пелена из сухой известки, что я испугался. В этой дымовой завесе Степа мог легко исчезнуть из дома.

Выстрела мне бояться уже не следовало, поэтому я, не глядя, повалился туда, где только что находился мой противник. Кошка, понятно, дала деру. После случившегося она уже вряд ли сюда вернется. Жилко сообразил, что проиграл, и стал выть и кусаться. Он сопротивлялся как-то по-животному: не пытался нанести удар или просто побороть, а царапал мне лицо, кусал за ногу… Для него это был шок. Неожиданный исход, означающий крах всех надежд.

Когда мне удалось оседлать Жилко и завернуть за спину руки, в окна и двери стал вламываться спецназ Управления исполнения наказаний.

– Вот что, капитан, – строго заявил я, натягивая свитер. – Этот парень едет со мной. Он – подозреваемый по ряду преступлений. Брал его я. Вы были статистами. Поэтому вы получите его сразу, как только я потеряю к нему интерес. Можешь доложить начальству, что задержал его. Обещаю, что вечером передам Жилко вашему конвою.

Мои слова были произнесены четко и ясно. Ничего лишнего. Капитан вначале засомневался, но потом, глядя, как Верховцев заталкивает Степу в «Форд», махнул рукой…

Вьюн свинтил с бутылки крышку и пропитал водкой два куска ваты.

– Интересно, – он протирал царапины на моем лице и хитро кривился. – У него вся рожа расцарапана, у тебя – тоже… Как-то интересно вы дрались.

– Он, сука, кота в меня кинул, – угрюмо сообщил Степа, сидевший в углу. Он был пристегнут наручниками к батарее и прижимал свободной рукой к щеке свой тампон. Парень еще не восстановился после шока и надавливал на вату так сильно, что из-под его руки по лицу текли ручьи водки.

– Кого?! – расхохотался Верховцев. – Кота?

Разговор предстоял серьезный, поэтому я по устоявшейся оперской привычке выгнал всех из кабинета, оставшись с Жилко один на один. Если не нужна специальная «загрузка» или спектакль, опер всегда беседует со своим клиентом наедине. Степа уже получил определенную закалку в колонии, да и сам по себе он был не простым парнем, поэтому устраивать цирк с массовкой не стоило. Таких легче «прошибать» в тишине кабинета, давая время на раздумья. И потом, я собирался говорить ему о вещах, озвучивание которых при скоплении народа не вызывает особого доверия.

Оля – вот его слабое звено, ахиллесова пята, кровяная мозоль и кнопка включения «реле правды» одновременно. Я держал речь в течение получаса. Все это время Жилко сидел, наклонив голову так низко, что я видел лишь его затылок. В конце концов мне даже показалось, что Степа меня не слушает, а, уронив подбородок на грудь, спит. Я наклонился, перегнувшись через стол, и заглянул ему в лицо.

Степан Жилко не спал. По царапинам на его лице скатывались крупные слезы…

Я дал ему отмолчаться столько, сколько потребуется. Пауза равнялась времени выкуривания одной сигареты. Он тоже захотел курить и глухо произнес:

– Сколько мне сидеть?

Я пожал плечами:

– Считай сам. Семь у тебя было. От года до трех получишь за побег. До двух лет – за ношение оружия. До пятерки – за перестрелку. Что-то сложится, что-то поглотится одно другим. Я не судья, но, боюсь, свой срок ты удвоил. Как минимум.

По его лицу я понял, что это такое – «отрешение от всего». Даже от самого себя. Душа человека превратилась в пустыню за какие-то жалкие полчаса. Еще недавно он верил в будущее и людей, с ним связанных. Сейчас Жилко было на все наплевать. Любовь и голуби… Голубей только что расстрелял в упор оперативник по фамилии Горский. Остался сквозняк в груди и чувство полной отрешенности.

– Это случилось после нашего второго «дела». Мы заработали в тот день почти шестьдесят тысяч долларов…

Рейс Владивосток—Москва

Я слушала Андрея и представляла, как напишу об этом в своей книге…

После ресторана, захмелевшие, они разъезжались по домам. Верочка с Шарагиным, заказав номер в гостинице «Альбатрос», взяли такси. Жилко не пришлось долго думать. Спальня на улице Минская…

Денег было столько, что Жилко с Ольгой, позабыв о завтрашнем дне, смеялись и радовались, как сумасшедшие. Степан, вдыхая аромат духов своей подруги, потерял голову еще в такси. До дома было пять минут езды, однако они велели водителю мчать через весь город. Брошенная на сиденье сотня баксов делала свое дело. Помимо денег, водитель получил удовольствие от эротического зрелища на заднем сиденье. Сначала, слушая вздохи, он лишь украдкой посматривал в зеркало заднего вида. Но, когда встретился взглядом с молодой девчонкой, понял, что ему позволено гораздо большее. Он развернул зеркало, превратив его в экран… Полуобнаженная пара занималась любовью, совершенно не обращая внимания на постороннего. Это длилось около четверти часа, и все время на водителя смотрели огромные, со смешинкой, глаза развратной подруги. Возбуждение водителя было настолько велико, что он не мог дождаться конца поездки. Он знал, что станет делать, высадив клиентов…