Читать книгу "Дальний поход - Василий Сахаров"

Пришла чума, город вымер, а когда люди стали в него возвращаться, то разливы нефти, выбросы химических соединений, пожары и огромные стаи отожравшихся на мертвечине одичавших собак сделали его практически непригодным для жизни. Но люди не сдавались, постарались привести в порядок хоть что-то и имели в этом деле некоторый успех. Они перебили собак, очистили пару городских районов от развалин и были готовы запустить пару заводов. Однако по ресурсам Воронежская область далеко не самый богатый регион Российской Федерации, да и с электричеством им не повезло, и в итоге сохранившиеся станки и оборудование стояли мёртвым грузом и ржавели.

Кроме того, власть в анклаве принадлежит не диктатору и не феодалу, а выборному демократическому правительству из трёх человек, Триумвирату, так сказать. Поэтому анклав мог существовать и выживать, но практически не развивался. Как показала история, демократический строй не в состоянии заставить людей совершить сверхусилие для достижения какой-либо великой цели. И если бы не постоянные угрозы в лице бандитских группировок, бродивших по области, Донского царства, на начальном этапе своего становления, агрессивного государства и сектантов, наступающих с юго-западного направления, Воронежская республика давно бы уже развалилась, а её граждане разошлись из города в другие поселения. Пока же сложившаяся сорок лет назад шаткая государственная система хоть и со скрипом, но работала.

Во главе Триумвирата стоит Президент, который решает общие вопросы и координирует работу всех структур общества. Слева и справа два его товарища. Первый – Министр Промышленности и Сельского хозяйства, отвечающий за всё немногочисленное производство, ресурсы и продовольствие. Второй – Министр Обороны, командующий ополчением, милицией и регулярными соединениями пограничной стражи. Более никого, трёх человек, избираемых каждые четыре года, хватает с избытком.

Теперь что касается населения. Если считать только Воронеж с пригородными посёлками, то получается, что в анклаве около пятидесяти тысяч человек. Но помимо этого власть Республики, зачастую номинально, признают треть поселений в области, а это ещё двести тысяч граждан. В общем-то для суровых реалий сегодняшнего дня такое количество граждан – это весьма серьёзно.

За такими размышлениями и обзором города время пути пролетело совершенно незаметно. Караван и отряд прибыли в Гостиный двор, некогда центральный железнодорожный вокзал. Площадь, как водится, используется для стоянки телег и повозок, а гости города, в данном случае мы и священники из Тулы, располагаемся в переделанном под гостиницу здании вокзале. Не сказать, что здесь уютно, но имеются отдельные комнаты, включаемое по часам электричество, спальные места, хоть и потрёпанное, но чистое постельное бельё и горячая вода. Нормально.

На то, чтобы привести себя в порядок, мне понадобилось полчаса. После этого я собирался пройтись по городу, посмотреть на местный рынок и свести знакомство с городскими купцами, которым я по оптовой цене мог бы сбыть добычу из Берёзовки. Однако это всё пришлось отложить, и причина для этого была очень хорошая. Меня навестили наши старые знакомцы – дипломаты ККФ в Воронежской республике майор Андрей Татаринцев и капитан Максим Миронов, которых я знал как офицеров дипмиссии при дворе Донского царя Ивана Седьмого. С тех пор немало воды утекло, но дипломаты совсем не изменились. Они по-прежнему вместе, работают в паре. Два широкоплечих крепких мужика с мощной челюстью, кадровые офицеры, которые всегда настороже, готовы к бою.

Первым делом конечно же расспросы о дороге и жизни и краткие воспоминания о прошлых делах и первом нашем походе в Дебальцево. На это ушло около пятнадцати минут, и вскоре, расположившись втроём в комнате, где я остановился на постой, под горячий свежезаваренный чай, раскинув на столе карту Воронежской области, мы перешли к делам сегодняшним.

– Как вы сюда добирались, мужчины? – спросил я наших дипломатов.

– Пешком, – нахмурился Татаринцев.

– А что так? – удивился я. – Ведь есть путь по Дону, которым ещё лет восемь назад купцы из Ростова пользовались, да и самолёт могли бы до Воронежа сгонять.

– Река на замке. Сектанты вдоль берегов сидят и расстреливают всё, что по ней идёт. Наши промышленники сейчас бронекатера и канонерские лодки строят, но в боевой поход они выйдут ещё не скоро. Дай боги, к осени только первый монитор к Воронежу попробует прорваться. А насчёт самолётов, то с этим тоже не всё так гладко и красиво, как может издалека показаться. Они есть, и помимо АН-2 в Ейске новые типы самолётов начали выпускать. В газетах писали, что они почти точные копии пассажирского ЛИ-2 и бомбардировщика СБ. Вот только падают слишком часто, и, честное слово, по земле ходить спокойней и надёжней.

– Понятно. А здесь, в Воронеже, чем заниматься будете? Ведь вы не вдвоём прибыли, насколько я понимаю?

– Конечно не вдвоём. – Майор усмехнулся. – Нас здесь сорок человек. Основная задача, помимо общих дипломатических функций и разведки, работа с местными войсками, милицией и ополченцами.

– Военные советники, что ли?

– Они самые.

– И как вам местные вояки? Сдержат Внуков Зари?

На этот вопрос ответил Миронов, который поморщился, как от резкой зубной боли, и сказал:

– Если сектанты всерьёз надавят, то нет, не сдержат. Пограничники – самый боеспособный элемент и местность по области хорошо знают, но их мало. Они взводами раскиданы по всем анклавам, и даже если их в кулак собрать, то это максимум двести пятьдесят человек будет. За ними, следующими по боеспособности, стоят милиционные части, где в общей численности сотен пять бойцов наберётся. Однако оружия у них нет, боеприпасов нет, а холодное оружие они не освоили. Что же касается ополчения, так это полный атас. Мужички живут и знать ни про какую войну ничего не хотят. Считают, что всё обойдётся, а на самый крайний случай они с семьями всегда смогут в лесах отсидеться.

– А правительство местное куда смотрит?

– Оно смотрит на север, куда в случае серьёзной опасности сбежать сможет. И единственный, на кого можно положиться, – это Качалин.

– Кто такой?

– Министр Обороны и Внутренних Дел в одном лице. Физически слабый человек, возраст преклонный и болеет много, но стерженёк внутри имеется, и такой сдаваться не станет.

– Хоть это хорошо. – Сделав глоток чая, я посмотрел в пыльное окно, где на площади перед вокзалом наши воины чистили лошадей, и, вновь повернувшись к дипломатам, продолжил задавать интересующие меня вопросы: – Пока с Дона к Воронежу шли, сектантов много встретили?

– Нашим путём хочешь домой вернуться? – переспросил Татаринцев.

– Да, тороплюсь, а то запарился на чужбине.

– Сектантов ходит много, и за ними вся территория от Павловска до Миллерова. Считай, почти сто пятьдесят километров по прямой. Что удивительно, мы прошли спокойно. Два раза мы крупные отряды сатанистов встречали, по три-четыре сотни бойцов, но они куда-то на северо-восток пёрли. При желании могли бы всех нас в блин раскатать и в лесах положить, но почему-то пропускали и преследовать не пытались.