Читать книгу "Грешные души - Леонид Влодавец"

- А им сейчас хорошо... - протянула Соскина, прищурясь на Эллу. - Это ведь не от щипка, верно?

- Что естественно, то не безобразно, - философски заметил Колышкин. Они люди...

- А мы - нет? - хмыкнула Элла. - Эх, Андрюша, стихи стихами, а жизнь прекраснее. Может, мы тоже кустик найдем?

- Да я как-то не настроен.

- Может, ты, Лобик, а?

- Не знаю...

- Мужики пошли! - вздохнула Соскина. - То липнут - не отлипают, то морды воротят...

- Что вам, возжа под хвост попала? - проворчал Колышкин. - Лес, озеро, остров... Солнышко греет. Ведь лето - это всего ничего. Может, завтра дожди зарядят и до сентября не пройдут. Просидим весь отпуск в номере: бутыль да карты, музычка да вы...

- Ну и любуйся солнышком! - обиделась Соскина. - Пойдем, Элка, пошляемся. Может, найдем какого-нибудь рыболова нестарого. Хоть одного на двоих...

Оставшись на берегу одни, Колышкин и Лбов очень скоро почувствовали себя тоскливо. Активный плюс у них кончался.

- Эх, надо было бутылку взять! - проворчал Андрей.

- Поехали! Все равно они с острова никуда не денутся, - согласился Лбов, и коллеги по работе, оттолкнув лодку, налегли на весла. Все возвращалось на круги своя... Сомнения уходили...

"Командир! - встревоженно засигналил Тютюка. - Есть прорыв слоя! Протекание сущности на носитель! Экстренный возврат!"

"Идиот! Мне так хорошо..." - отозвался Дубыга, и Тютюка понял: надо действовать. Он лихорадочно врубил новые энергетические каналы, направил мощный луч на место прорыва пограничного слоя, но перестарался. "Тарелка" ничем не могла помочь Дубыге, но бдительно автоматически контролировала энергоактивность Тютюки. "Опасный перерасход! - предупредила она. Принудительный перевод стажера в пассивно-аккумулирующий режим!"

И своей властью отключила Тютюку... Отчаянный выброс энергии успел достичь объекта, но воздействие его было кратковременным. Это лишь продлило агонию Дубыги. Слой восстановился всего на несколько секунд. Осознав, что доигрался, в течение этих нескольких секунд Дубыга суматошно пытался вырваться, но размягченный и истончившийся пограничный слой уже не держал. Мощное притяжение сенсорики носителя втягивало сущность Дубыги, словно губка воду. Офицер второго ранга первого уровня уже не в силах был что-либо сделать. Его действия напоминали судорожную борьбу за жизнь, которую ведет человек, провалившийся в трясину. Чем больше он барахтался, пытаясь волевыми импульсами прикрыть бреши в пограничном слое, чем больше расходовал энергии, тем сильнее шел процесс перетекания сущности и тем меньше потенциала оставалось у Дубыги. Он все более ощущал себя Таней, и лишь меньшая часть его сущности оставалась астральной.

"Култыгу! Култыгу подключай!" Все последние силы Дубыга потратил на этот отчаянный призыв, обращенный к Тютюке. Но Тютюка уже не мог его услышать. Автоматика "тарелки" ультрасвязью пронзила Астрал, добросила сигнал до Зуубара, но было поздно. Офицер второго ранга первого уровня перестал существовать как конкретная сущность. Реликтовый по типу, искусственный по происхождению носитель впитал его и переоформил. Дубыга стал Таней Хрусталевой искусственной в отличие от той, что по-прежнему спала на запузыринской даче.

- Что там у вас? - спросил Зуубар Култыга, подключившись через минуту после того, как помочь было уже невозможно.

- ЧП! - доложила "тарелка", не проявляя, однако, эмоций. - Офицер Дубыга, грубо нарушив технику безопасности, внедрился на материальный носитель, не установив автоматический ограничитель пребывания, и поручил контроль за пограничным слоем стажеру Тютюке. Несмотря на неоднократные предупреждения стажера о начавшемся размягчении пограничного слоя, Дубыга продолжал пребывание на носителе даже после того, как зарегистрировал сенсорные ощущения носителя. Результат - единичный прорыв пограничного слоя. Выполняя операцию по ликвидации прорыва, стажер израсходовал недопустимо большое количество энергии и был переведен в пассивно-аккумулирующее состояние для восполнения энергозатрат. Последняя команда от Дубыги - вызов второго уровня. Работаю в автоматическом режиме. Офицер Дубыга поглощен носителем.

- Принято. Даю команду: вести контроль за действиями искусственного объекта. Стажера из пассивно-аккумулирующего режима без моего приказа не выводить. Прибытия замены ждите через трое суток местного времени. Конец связи.

... Котов отвалился от Дубыги, словно насосавшаяся крови, отяжелевшая пиявка. В нем не было ни благоговения, ни любви, ни благодарности. Его переполняло лишь сытое удовлетворение и злая, самодовольная радость, гордость самоутверждения мужчины, овладевшего той женщиной, которая ему довольно долго не покорялась. И ни капли тех сомнений, что мучили его после близости с Валей.

Развалившись в траве, Котов отдыхал, подставив вспотевшее тело легкому ветерку, - в десяти шагах от трупа бомжа, о котором он как-то позабыл, будто не человека убил, а комара прихлопнул.

Рядом с ним лежала Таня-И. Прежний Котов, вероятно, был бы очень изумлен теми переменами, которые произошли с ее лицом. Нет, черты его не изменились. Изменилось восприятие этого лица. Если раньше оно излучало какую-то внутреннюю доброту, легкую наивность и теплое обаяние, то теперь лишь цинизм, похоть и бесстыдство. Но заметить их, увы, мог только тот, прежний Котов. Никаких воспоминаний о Дубыге в памяти искусственной Тани не сохранилось. Нет, она точно знала, что ее дядюшка - Август Октябревич Запузырин, что живет у него на даче, что она - натуристка и впервые увидела Котова, когда загорала в натуральном виде с подругой Ирой. Она помнила все, что помнила о себе настоящая Таня, помнила все, что было в свое время внушено ей Дубыгой и Тютюкой, наконец, помнила все, что произошло только что, и совершенно ни в чем не сомневалась. Она была очень довольна тем, что случилось, и не замечала в себе ничего сверхъестественного. Но на самом деле растворившаяся в ней сущность Дубыги тысячами нитей связала ее с Минус-Астралом, наделив свойствами, которые проявили себя не сразу.

ВОЗРОЖДЕНИЕ СУТОЛОКИНОЙ

Александра Кузьминична, которая из-за синяка и царапин не ходила обедать и вообще ничего не ела уже второй день, решила прекратить голодовку. Кое-как замазав кремом и запудрив свои раны и надев солнцезащитные очки, она все-таки явилась на обед.

- Что-то вас давненько не видно, милая? - спросил старик Агапов, успевший за время отдыха заметно приободриться. - Уж и на обед не ходите...

- Да так, что-то не хочется... - промямлила Сутолокина.

- Напрасно, - пожурила Нина Васильевна. - Мы вот с Митей прошлись сегодня вдоль берега озера и так есть захотели! А нам-то много нельзя...

- Перистальтика уже не та, - глубокомысленно заметил Дмитрий Константинович, - пищеварительный тракт...

- Ну что ты, за столом-то? - пристыдила бабка. - При даме к тому же... Лучше расскажи, что мы видели. Пошли мы со стариком от пляжа налево. Там в озеро речка впадает, извилистая такая, а через нее мостик. Вот мы мостик перешли и по тропинке километров пять протопали. Я цветов набрала охапку лужайки попадались. Земляничка еще осталась, черника уже спелая. Птичек послушали. Потом немножко в горку, потом в овражек, потом опять наискосок в горку и добрались до верхушки. А там, представьте себе, стоит на полянке камень. Большой, высокий и вроде бы бесформенный. Но вокруг него на этой полянке идет нечто вроде маленького вала. Понимаете? Я убеждена, что это какое-то языческое древне-славянское капище! Я хоть и специалист по истории КПСС, но все же историю СССР с древнейших времен тоже изучала. Этот камень наверняка какой-то идол, Перун или Даждь-бог какой-нибудь! А в путеводителе про него ничего нет.