Читать книгу "Бесконечная свобода - Джо Холдеман"

Я подумал, что она жалеет Пайерсона, начал было говорить ей какие-то успокоительные слова.

— То же самое, — с трудом выдавила она в ответ на мои утешения. — Ничего. Точно так же, как на Среднем Пальце.

— Может быть, они… — из моей головы вдруг исчезли все мысли. Они мертвы или исчезли. Все десять миллиардов.

Антарес-906 выбрался из ящика и подплыл ко мне сзади.

— Ничего другого нельзя было ожидать, — сказал он, — с тех пор, как мы выяснили, что они за все это время ни разу не посетили Центрус. — Он издал странный звук, похожий на воркование осипшего голубя. — Я должен обратиться к Целому Дереву.

Мэригей несколько секунд тупо смотрела на него.

— И где же ваше Дерево?

Существо совсем человеческим движением вскинуло голову.

— Везде, конечно. Там, где есть телефон.

— Да, прошу вас. — Она отстегнула ремни и всплыла над креслом. — Давай пока что поможем людям подняться и сделаем один виток. Посмотрим, что там есть.

Мы «похоронили» Джекоба Пайерсона в космосе. Он исповедовал какую-то разновидность мусульманства, так что Мухаммед Тен сказал несколько слов прежде чем Мэригей нажала кнопку, открывавшую люк вакуум-отсека, и остатки воздуха мягко вытолкнули тело пустоту. Это было, можно сказать, замедленной кремацией, так как мы находились на достаточно низкой орбите, и труп через некоторое время должен был неминуемо сгореть от трения об атмосферу.

Мы приземлились на старинном космодроме мыса Кеннеди, в самой дальней его части, где находилась площадка, предназначенная специально для таких, как, совершающих посадку, сопровождающуюся губительным ливнем гамма-лучей. Вскоре к нашему кораблю подкатился специальный бронированный транспортер замер в отдалении, ожидая, пока мы выйдем. Спустя тридцать минут радиометр сообщил, что мы можем покинуть корабль. Воздух был душным, теплым казался тяжелым от запаха соли. Пока мы неуверенно ходили по рампе, с мангровых болот налетел ветер и принялся теребить нашу одежду. Внизу пахло обгоревши металлом; вспучившаяся было от неимоверного жара посадочная площадка терпеливо выравнивалась, остывая.

— Как тихо… — сказала Алиса.

— В этом углу всегда было тихо, — отозвался По, — считая запусков и приземлений. Я боюсь, что и весь космодром окажется таким же. Как и наш.

Металлическое покрытие все еще дышало жаром, возможно, продолжало понемногу испускать альфа-частицы. И все равно, воздух был изумительным; я так жадно дышал, что впал в легкую эйфорию.

— Кто вы? — раздался металлический голос транспортера. Он говорил на стандартном языке. — Откуда вы прибыли?

— Говори по-английски, — по-английски же ответила Мэригей. — Мы группа жителей Среднего Пальца, планеты системы Мицара.

— Прибыли для торговли?

— Возможно. Доставь нас к людям.

В борту машины распахнулась двустворчатая дверь.

— Я могу доставить вас в космопорт. Мне не разрешается передвигаться по дорогам без колес.

Мы вошли внутрь, и четыре больших окна сразу же стали прозрачными. Как только мы уселись, двери закрылись, машина попятилась, развернулась и, покачиваясь, перебирая двенадцатью членистыми ногами, быстро направилась в дальний конец посадочной полосы.

— Почему у тебя нет колес? — спросил я, заикаясь от судорожного покачивания машины.

— У меня есть колеса. Я не надевал их в течение весьма длительного времени.

— Есть ли люди в космопорте? — обратился к машине Мухаммед.

— Я не знаю. Я никогда не был внутри.

— А есть ли вообще люди в мире? — вновь задал я вопрос.

— Это не тот вопрос, на который я способен ответить. — Машина остановилась настолько резко что Матт и я, сидевшие непристегнутыми, чуть не вылетели из кресел. Двери резко открылись. — При выходе из салона не забывайте свои вещи. Соблюдайте осторожность на территории космодрома. Желаю хорошо провести время.

Главное здание космопорта представляло собой огромную конструкцию без единой прямой линии: сплошные параболы и цепочки, похожие на структурные формулы сложных молекул, да яркие металлические фасетчатые поверхности, казавшиеся откованными вручную Приближавшееся к зениту солнце сотнями оранжевых огней ослепительно сверкало на металлических частях.

Мы нерешительно подошли к двери с надписью «diijha/вход», которая при нашем приближении почему-то беззвучно скользнула вверх. Проходя через это подобие гильотины, я ощутил заметную тревогу. Другие также не стали задерживаться в проеме.

В здании не было тишины. Слышался какой-то, казавшийся успокоительным, звук, напоминавший модулируемый белый шум; он пульсировал в ритме, более медленном, чем сердцебиение. И чуть слышался скорее угадывавшийся, чем улавливаемый ухом перезвон.

Пол был усыпан пустыми одеждами.

— Ну что ж, — первым нарушил молчание По, — я полагаю, что мы смело можем развернуться и отправиться домой.

Антарес-906 издал шипящий звук, которого я никогда от него не слышал, и медленно описал левой рукой круг в воздухе.

— Я ценю вашу потребность в юморе. Но здесь имеет очень много, что делать, и может иметься опасность. — Похоже, что он от волнения разучился правильно говорить на английском языке, которым вообще-то владел безукоризненно. Он повернулся к Мэригей. — Капитан, я предлагаю, чтобы по крайней мере один из вас вернулся на судно за боевым костюмом.

— Хорошая мысль, — согласилась она. — Уильям, выгляни наружу, посмотри, не удастся ли поймать эту прыгающую штуку.

Я вернулся к входной двери, которая, конечно же, не открылась передо мной. В сотне метров от нее обнаружилась другая дверь с надписью «mosch/посадка». Когда я вышел из здания, ко мне, звеня и подпрыгивая, подбежал тот же самый транспортер.

— Я забыл кое-что, — сказал я. — Отвези меня обратно на судно.

Облачение в боевой костюм вообще-то достаточно зрелищное и, можно сказать, артельное действо. Помещение для переодевания обычно рассчитано человек на сорок. Вы раздеваетесь догола, вскакиваете в костюм, прикрепляете спереди и сзади трубки для приема испражнений, после чего позволяете доспеху, словно раковине моллюска, закрыться, и выходите наружу. Теоретически за пару минут можно ввести в бой целую группу одетых в боекостюмы солдат.

В том же случае, когда у вас нет достаточной практики и оборудования для облачения, а костюм не подогнан под ваши размеры, этот процесс не является ни быстрым, ни драматическим. Вы так и этак изворачиваетесь и корчитесь, наконец прилаживаете все на место, а затем пробуете вручную закрыть раковину. Когда она не закрывается (а так обычно и бывает в подобных случаях), вы возвращаетесь на несколько шагов назад и начинаете все сначала.

Мне потребовалось почти пятнадцать минут, после чего я неуклюже затопал вниз по рампе, с каждым шагом чувствуя себя все увереннее. Двери транспортера открылись.