Читать книгу "Смерть особого назначения - Виталий Романов"

– Конечно! – рассмеялся Борисов и в возбуждении потер руки. – Они боятся открытой схватки, это становится очевидным! Понимаешь?! Мы не видим их флота – всего того, что скрыто в Угольном Мешке, но фрины-то в состоянии оценить и свою мощь, и мощь кораблей, которые мы сосредотачиваем на границах Южного Креста! Какой вывод сделал противник?! В открытой схватке он потерпит поражение! Именно потому агрессоры предприняли попытку расшевелить восточное крыло нашей группировки, увлечь его за собой, в зону радиотемноты! Увлечь! Расчленить и уничтожить там, где слепнут наши компьютерные системы!

– Они хотят перемолоть наш флот по частям, один блок за другим, – понял начальник штаба.

– Конечно! Для этого и подставили приманку!

– Слава богу, мы не купились! – Коровин посмотрел на ровные «меридианы» и «параллели» светящихся точек: все корабли флота, в том числе и звездолеты тридцать восьмой бригады, занимали места согласно переданным из штаба инструкциям.

– Мы не купились и даже кое-что уяснили для себя в результате боеконтакта, – развил мысль Борисов. – Во-первых, наше оружие по-прежнему эффективно против фринов. Это радует. Во-вторых, пришельцы боятся открытой схватки, значит, их силы далеко не так беспредельны, чтобы трепетать перед ними. Скоро мы ворвемся в Угольный Мешок и тогда...

Адмирал осекся, нахмурился, словно коря себя за мальчишескую горячность. Не говори «гоп», пока не перепрыгнешь. Борисов по-другому посмотрел на своего заместителя.

– Разведка по-прежнему молчит? – пробурчал он.

– От «Москита» никаких известий. Но из туманности он не вышел, как первый корабль. Это вселяет надежду. Думаю, Соболевский жив, ведет поиск.

– Жив, но не сделал то, что приказано! А на Саванге? Как ликвидаторы?

Вице-адмирал Коровин виновато вздохнул.

– Связываемся с Кравцом каждые пятнадцать минут, но его спецназ не откликается, будто сгинул в болоте.

Борисов поморщился, подошел ближе к объемной карте, разглядывая темную «кляксу». Заложил руки за спину.

– Через два часа, – после паузы вымолвил он, – через два часа мы заканчиваем формирование трала захвата на границах Южного Креста. Как только корабли займут позиции, сбросим на Саванг «Ниагару»! Группа свяжет боем фринов, захвативших батареи «Вулканов», а мы выдвинемся вперед и приступим к зачистке этого чертового Мешка!

...В бесконечной темноте вдруг появилась крохотная искорка. Она находилась за миллионы световых лет от капитана Вебера, но Руди чувствовал ее. Капелька огня тревожила уколами-иглами, раздражала и не давала покоя, тем самым лишая блаженного небытия, о котором мечтал боец «Каракурта».

А искорке этого показалось мало. Она вдруг стала разгораться, пульсируя, как человеческое сердце. Она двинулась вперед – стремительно полетела к Веберу, словно готовилась прикоснуться к нему световыми щупальцами, заставить позабыть о покое.

Капитан хотел прикрикнуть на искру... нет, теперь уже не искру – огненный шар, который все разрастался в размерах, несся к нему. Вебер даже испугался – уж слишком сгусток пламени напоминал что-то страшное, чего он, Руди, должен бояться и избегать. Так его учили: световые шары – это зло. Они несут смерть.

Смерть... Какая прекрасная штуковина! Вебер хотел рассмеяться, но не получилось: легкие и носоглотка были забиты густой вязкой чернотой, которая, однако, не мешала дышать. От удивления Руди открыл глаза и только тогда понял, что до этого момента веки были опущены. Все, что мелькало перед внутренним взором, оказалось лишь игрой воображения.

Свет действительно существовал – неяркий, приглушенный. Он лился ручейками с отвесных стен, стекал вниз по каменным поверхностям... Вебер слабо мотнул головой, не соглашаясь с тем, что свет может течь. Пригляделся. Что это? Фосфоресцирующий мох на скалах? Какие-то местные грибы, ухитряющиеся расти прямо на голом граните? Интересно, чем они питаются? Кремнием стен? Пылью древних эпох?

Капитан хотел пошевелиться, чуть изменить позу, и тем самым будто повернул некий «переключатель» в собственном организме. Боль нахлынула волной – она явилась сразу же, как только человек обозначил движение, показал скалам, что еще жив, не сдался и не умер.

Боль. Дергающая, жгучая, резкая. Сильнее всего полыхало в груди, возле сердца, и в горле, справа под скулой. В других местах тоже саднило, да, но там – иначе. Там боль была какая-то тупая, ноющая, тянущая. А вот грудь и горло...

Что там? Серьезные раны? Вебер хотел приподнять руку, осторожно дотронуться до горящих мест, и лишь тогда различил черную бесформенную тень, которая поползла к нему от стены. Что-то холодное и склизкое прижало его ладонь к камням – Вебер почувствовал это. Стало неприятно и гадко, причем не снаружи и не в голове, а где-то внутри. Сознанию капитана-спецназовца было все равно, что именно прикоснулось к телу – гораздо сильнее беспокоили раны и травмы, полученные во время схватки. А вот нечто, прятавшееся глубоко внутри Руди, вдруг запротестовало, даже затрепетало от ужаса, едва только склизкое и холодное легло на запястье.

Послышалось какое-то резкое щебетание, и Вебер округлил глаза. Он сходит с ума? Аморфные призраки способны издавать звуки?! Капитан хотел повернуть голову, приподняться, чтобы посмотреть повнимательнее, но именно в ту секунду еще две тени отделились от скал, только не справа от Руди, а слева, ближе к ногам. Все трое сбились в стайку возле раненого, и капитан понял, что это живые существа.

Ничего удивительного, все в порядке – Вебер перестал волноваться. Конечно, это бред. Или галлюцинации. Человек не может выдержать столько потрясений. Вернее, тело может, но мозг, который отвечает за все и принимает на себя боль тела, – начинает отказывать. Мозг ищет какого-то спасения от невыносимой муки, от сверхнапряжения, не спадающего час за часом. Ищет и находит. Проваливается в трясину полубреда, где ему комфортнее.

Руди интуитивно почувствовал: черные аморфные существа – особи женского пола. Ведьмы? Может, и так. Веберу было безразлично, он просто разучился мыслить логически, принимал все происходящее как должное.

Ведьмы сновали возле человека, щебетали что-то на своем языке, очень напоминавшем язык птиц, а Руди не удивлялся даже тому, что с каждой минутой лучше и лучше понимает их речь – будто постепенно настраивается на нужную волну, и в голову сами по себе приходят необходимые образы.

Он понимал не все, только общий смысл, но и этого оказалось вполне достаточно. Если б еще не жгло грудь и горло, так вообще дело было бы в порядке. Никаких проблем...

– Неплохая закуска, Меланья, – эту фразу Вебер распознал отчетливо, дальше некуда, мыслеимпульс получился очень ярким. – Слуги фринов весьма недурны на вкус!

Радостное кудахтанье и щебетание.

«Слуги фринов? Неплохая закуска?» – мозг Вебера работал, как сбоивший автомат, он с трудом пытался найти логические связи между знакомыми словами, выстроить правильную смысловую цепочку.