Читать книгу "Отмороженный - Фридрих Незнанский"

– Предлог? – переспросил я.

– Ну повод. Я это называю предлогом, какая разница, верно?

– Никакой, – согласился я.

– И потом, вы снова перешли на «вы». Это потому что мы давно не виделись? – спросила она.

– Наверное. – Я не знал, что и говорить. Опять стало не по себе. Можно ли говорить с такой женщиной о каких-то делах?

– Вы… ты рассказывала о своей подруге, у которой муж пропал в Чечне, – начал я. – Помнишь?

– А, ну да, это Алла Светлова. Конечно, помню. Когда мы с ней появляемся, мужчины падают… Кстати, она пригласила меня сегодня на премьеру. Она ведь поет в Театре имени Станиславского, я говорила?

Мир тесен, сказал я себе. Никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Эта прекраснейшая из прекрасных уже помогла мне как никто другой. И вот готова помочь снова.

– Я вас тоже приглашаю, – продолжала Светлана. – У меня билет на два лица. Пойдете? Жена вас отпустит?

Что я мог сказать? Что находиться с ней рядом – все равно что сидеть голышом на площади? Где все показывают на тебя пальцем: вон тот придурок посмел показаться в ее обществе, представляете? И все же раз сегодня все само идет в руки, не стоит отказываться. Карта идет только пять минут. Это я помнил четко, со студенческих ночных бдений за преферансом.

Я– то полагал спросить Светлану про подругу, чтобы поговорить с ней, услыхать ее голос -и только, но удача опять бросается мне навстречу. Стоит ли отворачиваться?

– Только после театра я буду занята, – сказала она. – После театра я вас покину. Едва успею в «Метрополь». У меня там встреча. Вы слышите?

Вот зачем она мне это рассказывала? Так деловито и просто. Чтобы не забывался? Может, и так… Но, кстати, сегодня я тоже не могу. Костя тащит меня к генеральному. Хочет выдать информацию по делу. Хотя это называется по-другому, говорил уже, – дождаться, когда замочат очередного. Только плевать я хотел на все эти доклады. Ничего нового я сообщить не могу нашему действительному советнику юстиции. Пусть Костя выкручивается сам. У меня сегодня свидание. Необходимость, перед которой, как говорили древние, склоняются даже боги, вынуждает меня сегодня встретиться с богиней.

Словом, мне нужна дополнительная информация о Горюнове, которого, был грех, я несколько упустил.

– Договорились, – сказал я. – Где и во сколько?

Потом позвонил Косте.

– Сходи один, – сказал я. – Сегодня не могу. Сегодня у меня свидание. Словом, я должен идти на премьеру.

– Куда? – строгим голосом спросил он. – К премьеру?

– На премьеру в оперный театр Станиславского. Может, знаешь, это недалеко от оперетты.

– С каких это пор ты стал интересоваться оперой? – хмыкнул Костя.

– Я ее терпеть не могу! – сказал я с чувством. – Но сегодня придется… Словом, там встречусь с человеком, который что-то знает о Горюнове. А с чем сегодня идти к генеральному? Ничего ведь нового я не скажу.

– Верно говоришь, – вздохнул Костя. – Уж воскресенье на носу, а до сих пор никого не застрелили известным нам способом.

– Ждем-с! – сказал я. – Так что толку от нашего визита к генеральному никакого. А тут светит полезная информация. Словом, справишься без меня.

– Постараюсь, – сухо сказал он и положил трубку.

Обиделся, что ли? Телефон всегда выдает интонации и настроение. Наверное, я показался ему возбужденным, нетерпеливым и непреклонным.

В дверь заглянула Лара.

– Сегодня куда-то идешь? – спросила она.

– Куда-то иду, – вздохнул я.

Теперь придется отчитываться и в этой инстанции. Потом про мой культпоход по наитию узнает жена. Она не будет задавать вопросы. Она будет давать задания на дом. Зайти в аптеку, кулинарию, взять пару батонов и чего-нибудь к чаю…

– Зайди и закрой дверь, – сказал я Ларе. – С этой стороны, с этой.

Я обнял ее за плечи. Вполне по-товарищески. Хотя не прочь был сделать это по-иному. Тем более она уже зажмурилась в предвкушении.

– Пойми, – сказал я. – Это необходимо. Как-нибудь в другой раз. После того как поймаю этого снайпера, будь он неладен, сходим куда-нибудь.

– Жене ты говоришь то же самое? – отстранилась она. – Только не ври!

– Зачем врать? – пожал я плечами. – Увы, арсенал моего вранья так скуден. Ничего не могу придумать новенького. Так что помоги мне поймать его побыстрее.

– Сегодня уже пятница, а он до сих пор никого не пристрелил, – вздохнула она. – А мы до сих пор тыкаемся, как слепые котята.

Я усмехнулся: секретарь чувствует себя полноценным членом моей бригады.

Прозвенел звонок. Это жена.

– Подними трубку и скажи, что я у генерального на совещании, – сказал я. – Это наполовину правда. Я там должен быть.

– Здрасте, Ирина Генриховна! – радостным голосом поздоровалась Лара. – Я вас узнала. Ну что вы, что вы… Александр Борисович просил передать, что будет поздно. Но обязательно вам позвонит, как соберется домой. Вы так думаете? Вы в этом уверены? Ну не знаю, не знаю. По-моему, он не такой человек. Что вы говорите! Ох, поздравляю! Я не спрашиваю, сколько ей исполнилось, но от души поздравляю! Ну что вы, он все помнит. Спрашивал всех, что бы купить дочке, сегодня у нее день рождения. Ну закрутился, сами знаете.

Я слушал эту болтовню, чувствуя себя последней сволочью. Забыть про день рождения дочки! И что теперь делать? Вырвать трубку и заорать, что все не так, что я вот-вот приеду?

Лара положила трубку. Посмотрела на меня внимательно.

– Кто она? Это спросила ваша жена, Александр Борисович, а мне только остается присоединиться к вопросу Ирины Генриховны. Итак, кто же она? Я ее знаю? Чтобы из-за какой-то, простите меня, бабы забыть про свою дочь? – Ее голос дрогнул.

– Я ничего не забыл, – сказал я. – И не собираюсь перед тобой отчитываться.

– О да, кто я такая! – всхлипнула она. – Я думала, вы другой, не такой, как все! Из-за вас я живу в этой лжи, все время притворяюсь, отказываю достойным парням, своим сверстникам… Чего и кого ради?

Я молча собирался. Показать ей на дверь? Утешить, как всегда, прижав к себе? Запереть дверь на ключ, как это уже бывало, когда она устраивала мне истерики? Неплохо. Только у меня уже нет времени.

У меня важная встреча. У меня – дело. Мое профессиональное дело. А это на сегодня важнее всего. Даже дня рождения дочери. Которая, надеюсь, простит. А когда-нибудь поймет.

Так же молча я открыл дверь кабинета, а когда она, вздохнув, проходила мимо меня, чуть прижал ее к себе, но она меня тут же оттолкнула. Может, и к лучшему.

Военный городок не узнать. Чистота и порядок. Из окон казарм вместо разнузданной попсы доносится теперь сплошь оперная музыка. Солдаты маршируют только под марш из оперы «Любовь к трем апельсинам». Словом, всеобщая подготовка к постановке «Кармен» поставила весь личный состав на уши. Все подтянуты, наглажены и выбриты. В воздухе разлиты сплошное благолепие, благонравие и благовоние.