Читать книгу "Любовь и слава - Патриция Хэган"

Тревис отодвинул пустую миску и выпил кофе. Он снова начал чувствовать себя человеком.

– Ты хочешь сказать, Сэм, что собираешься стать старателем? – подавив изумление, спросил Колтрейн. – У тебя появилась серебряная лихорадка, как у всех местных фанатиков?

– Да нет, черт побери! Это никакая не лихорадка, – махнул рукой Сэм. – Меня влечет сам этот край, приятель. Запад там, где тебя охватывает волнение. Это все равно что открытие нового мира. Черт, честно говоря, это и есть новый мир. Теперь я понимаю, почему первооткрыватели испытывают особое душевное состояние. Это ни с чем не сравнимое ощущение, которое просыпается в тебе, и от него уже никогда не избавиться. Нет, скажу я тебе, как только подумаю, что снова буду жить в Северной Каролине или в болотистой пойме Луизианы, я тут же начинаю задыхаться.

– Я тебя ни в чем обвинить не могу, – искренне сказал Тревис. – Если бы у меня не было сына, о котором надо заботиться, я бы, возможно, тоже здесь остался. – Он замолчал. – Беда в том, что сейчас я еще просто не готов приехать к Джону и посмотреть ему в глаза. – Тревис глубоко вздохнул. – Есть еще одна причина. Слишком малый срок прошел со смерти Китти, Сэм. Рана чересчур свежа. Мне нужно время. Если я вернусь прямо сейчас, я убью Нэнси. А заодно и Дантона – он слишком долго ждал, прежде чем рассказать мне всю правду. – Тревис медленно покачал головой. – Нет, сейчас я возвращаться туда не могу.

Он облизнул губы и решил, что самое время выпить чего-нибудь покрепче. Но неожиданно для себя Колтрейн решил, что пора уже перестать прятаться на дне бутылки, надо жить по-человечески.

Сэм продолжал молчать. Пусть Тревис сам поборется со своими демонами. Прошло несколько минут, прежде чем Колтрейн произнес:

– Я пошлю Мэтти письмо и все ей объясню. И еще раз поблагодарю за Джона. Перед нашим отъездом сюда я отдал ей большую часть денег, заработанных на Гаити. Так что мой сынишка ей ничего не стоит, да и для себя ей кое-что остается. Все равно я всегда буду перед Мэтти Гласс в неоплатном долгу. Это мой особый долг, Сэм. Что бы я делал без нее?

Чуть погодя Тревис вздохнул:

– Может, я выберу себе какую-нибудь вершину и подамся в горы. – Он попытался улыбнуться, но улыбки не получилось.

Сэм в упор взглянул на друга и сказал:

– Ты можешь поехать со мной в Кентукки.

– В Кентукки? – эхом отозвался Тревис, удивленно поднимая бровь. – О чем это ты? Ведь ты только что говорил, что было бы здорово остаться в Неваде.

Сэм наклонился вперед и огляделся по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. Но салун уже почти опустел. Сэм сообщил, что связывался с Вашингтоном по поводу назначения на пост федерального шерифа. Эту работу ему обещали еще как часть контракта по Доминиканской Республике.

– Говорят, что сейчас в Кентукки отправляют многочисленную группу федеральных шерифов, потому что там обострилась ситуация с местными неграми, по отношению к которым чинятся произвол и насилие: жгут негритянские дома, школы, церкви. Толпы белых выгоняют на улицу целые семьи чернокожих, а их дома сжигают. Есть даже сообщения о судах Линча, когда толпа вешает негров без суда и следствия. Это происходит, как мне сказали, – печально вздохнул Сэм, – потому, что белые южане-экстремисты в этих районах не видят никакой другой альтернативы той программе реконструкции, которую навязывают Югу радикальные республиканцы с Севера. Черт побери! Мне совершенно наплевать на политиков и на политику. Ты это знаешь. Но мне очень не нравится, когда убивают негров, когда сжигают их дома, когда бесчинствует дикая толпа. – Сэм резко покачал головой.

Тревис улыбнулся:

– Значит, ты послал в Вашингтон телеграмму и написал, что будешь счастлив принять назначение в Кентукки на пост шерифа от федерального правительства?

Сэм утвердительно кивнул:

– Именно так, черт тебя побери! Я собираюсь принять участие в этих событиях. А еще поднакопить столько денег, сколько смогу. А потом я возвращусь сюда и обзаведусь домом в этом новом мире. – Сэм помолчал. На его лице появилось выражение озабоченности и грусти. – Я ведь уже старик, Тревис. Пора бы подумать, что надо где-то осесть. Здесь я смог бы обрести покой, а при желании найти чем взволновать душу. Но прежде всего в Кентукки надо сделать очень важное дело.

Тревис позвал официантку.

– Принесите бутылку вина, – заказал он, – и два бокала.

– Ты опять принимаешься за старое, Тревис? – не веря своим глазам, спросил Сэм.

– Успокойся, – произнес Тревис и махнул рукой. – Я заказал вино, чтобы отпраздновать одно событие. Я хочу предложить тост за новое приключение – твое и мое.

– Ты едешь вместе со мной? Чертовски здорово! – Сэм вскочил на ноги и пустился в джигу прямо вокруг стола. А потом его крупное тело снова тяжело опустилось на стул. – Мы избавим от нечисти штат Кентукки, а потом поедем в Северную Каролину, заберем Джона и отправимся на Запад. Мы будем работать изо всех сил, накопим денег и…

– Сэм, прекрати!

Бачер замолчал и в полном изумлении уставился на друга.

– Я не загадываю так далеко, Сэм. – Тревис говорил тихо и печально. – Дальше завтрашнего дня планов не строю. Сколько бы денег я ни заработал, все отошлю Мэтти для Джона. В данный момент у меня в голове только этот один-единственный план. И никаких других для меня не задумывай, хорошо?

– Хорошо, – в знак согласия кивнул Сэм, внезапно подчиняясь воле друга. – Сдается мне, тебе и впрямь лучше не загадывать далеко. Я рад уже тому, что ты вообще принял какое-то решение.

Принесли вино. Сэм весь напрягся и, отвернувшись от Тревиса, с тревогой ожидал, как на того подействует вино. Сцепив руки на коленях, он изо всех сил старался выглядеть безразличным, а сам все время следил за поведением друга. Тот откупорил бутылку и налил красное вино в оба бокала.

– За Кентукки! – сказал он и поднял свой бокал.

Сэм без особой охоты последовал его примеру, пытаясь не слишком упорно следить за Колтрейном. И когда Тревис решительным жестом отодвинул от себя бокал, Сэм от облегчения чуть не лишился чувств. Больше его друг пить не будет. Он глотнул всего одну каплю – для поддержания тоста.

Сэм ощутил прилив гордости, но понимал, что вслух об этом говорить нельзя. Тревис побывал в аду и вернулся оттуда надломленным. Разъедающая ему душу печаль еще не прошла. Возможно, она не покинет его никогда. Но топить свое горе в вине он больше не станет. Тревис Колтрейн нигде ни при каких обстоятельствах не трусит.

Глава 14

Тревис сидел за своим большим письменным столом, внимательно разглядывая на нем полустершиеся от времени царапины. Интересно, что же за люди сидели здесь до него? Он только знал, что особой храбрости они перед ку-клукс-кланом не проявили. А это, пожалуй, главное, что ему нужно о них знать.