Читать книгу "Рыба гниет с головы - Кирилл Казанцев"

Но самый интересный разговор произошел позже. Причем Антон этот разговор откровенно подслушал. Во дворе УВД Быков нагнал Рамазанова, который садился в машину. Алексей Алексеевич просто подошел и придержал рукой дверцу:

– Куда это вы так спешите? В Екатеринбург?

– Что-о? – сделал величественно-гневное лицо Рамазанов. – Не слишком ли вы себя развязно ведете, товарищ полковник? Я должен перед вами отчитываться?

– Пока не должны, но перед генералом отчитаться вам придется. Сразу по возвращении.

– Что это значит?..

– Это значит, что у вас назревают большие неприятности. Жаль, что не такие большие, как у местных, но зарекаться не стоит.

– Послушайте, – вдруг сменил тон на более приветливый Рамазанов, – я, помнится, не так давно предлагал вам мирный договор. Вы меня тогда или не поняли, или посчитали себя всемогущим, неприкасаемым. Вы в самом деле думаете, что, коснись вопрос вашей фигуры, кто-то бросится защищать вас, вытаскивать из трясины, покрывать?

– Пока, надеюсь, причин всему этому нет, – пожал плечами Быков. – А вот вам все это понадобится. И очень скоро. Вы ведь не забыли все мои характеристики. Инквизитор и так далее! У меня есть доказательства, и их достаточно для того, чтобы избавить органы от вас, а то и на кое-что посерьезнее.

– Ну-ну! – грозно проговорил Рамазанов и захлопнул дверцу.

Быков спокойно проводил машину своим сонным взглядом и пошел к зданию УВД. Ему еще сегодня проводить допросы, допросы, допросы…

Антон сидел на кухне и веселился. Антонина с неподдельным ужасом смотрела на его «разрисованное» в камере отдела полиции лицо. Вообще-то Антона волновал вопрос, а как он будет с женщиной прощаться. Кажется, обойдется без сцен. Сергей Викентьевич опять курил сигарету за сигаретой и смотрел в пол. Леонтьев выглядел несколько более довольным, чем обычно. То ли его радовало, что Антон уезжает, то ли то, что он, связавшись с Антоном, оказался «на коне», и теперь можно ждать повышения по службе.

– Жаль, конечно, – с грустной улыбкой сказал Антон. – Жаль, что наше знакомство произошло на такой печальной почве. Но вы сами виноваты.

– Мы-то чем виноваты? – мгновенно буркнул капитан.

– Всем, особенно своей пассивностью. Подождите, не перебивайте, – попросил Антон, – я уж договорю. Понимаете, слова о том, что народ сам создает судьбу своей страны, – не пустые и модные слова. Давайте не будем далеко забегать. Возьмите Октябрьскую революцию 1917 года. Жил народ, жил по-разному, а ведь подняли его на переворот. Если бы был до такой степени равнодушным, то ни у большевиков, ни у эсеров, ни у кого другого ничего бы не получилось. А народ поднялся, и в стране совершилось такое, что перевернуло чуть ли не весь мир, а не только жизнь одной страны. Понимаете? Вы сила, мы сила. Нашлись тут лидеры и без меня – это хорошо. Я просто профессионально подошел к вопросу, но народ-то подняли женщины, матери. А мужики где были?

Леонтьев хотел что-то ответить, но в последний момент, видимо, понял, что аргументов у него нет. Или они очень шаткие.

– Вот эта сторона вопроса вообще очень обидная, – вздохнул Антон. – Я помню следователя, Казанцев, кажется, его фамилия. Помню, как разговаривал с этим врачом из травмпункта. Типичные же приспособленцы, иждивенцы и просто трусы. Это ведь понять нужно, что быт, сытый обед и новая машина могут развратить человека, сделать его равнодушным к близким, к соседям. А когда среди населения обывателей становится слишком много, то в городе обязательно появляются оборотни, упыри и вурдалаки. Они именно на этой благодатной почве взращиваются. Почве равнодушия к окружающим. И зачем вам ждать набата?

– Да уж, – хмыкнул, попыхивая «Примой», старый фельдшер, – русский бунт опасен как для той стороны, так и для этой.

– А главное, что можно обойтись без него, – добавил Антон. – Просто не надо быть равнодушными, и не надо жить каждому в своей скорлупе. Поодиночке они нас всех через подвалы и камеры протащат. Через позу «ласточка»!

Где-то в вечернем воздухе гулко ударил большой церковный колокол. Все в комнате вздрогнули от неожиданности и переглянулись.

– Церковь к открытию готовят, – напомнила Антонина. – Говорят, сегодня большой колокол поднимали. На звонницу.