Читать книгу "Западня. Книга 1. Шельф - Карина Шаинян"

— Не понимаю, как она могла так рисковать, — пробормотал он. — В любой момент могла попасться. Не могла же она рассчитывать на то, что убийства возьмет на себя эта несчастная наркоманка?

«Или могла? — подумал он. — Вполне могла, если хранила где-то в заначке медузу, доставшуюся от отца».

— Вы не понимаете. Просто ей было все равно, что будет дальше, — грустно ответила Лиза и отвернулась, пряча подозрительно заблестевшие глаза. — Если бы папа простил ее — все остальное было бы уже не важно.

Жалость и тревога охватили Тимура. Перед глазами встало опухшее лицо Дмитрия и мутный взгляд, в котором не видно было ни капли чувства к дочке.

— Послушай, Лиза, — осторожно сказал он, — я тебе друг…

Она вдруг резко повернулась, и в ярких глазах вспыхнула злость.

— А еще вам очень нужен воробей, да? Не врите! Я видела, как вы на него смотрели.

И ведь не жалко ей воробья, страха от предмета больше, чем пользы. Просто невыносима мысль, что обретенный друг — не друг вовсе, а корыстный лжец. Правда. Только правда… Господи, девчонка спасла его задницу — а теперь считает, что ему нужен только предмет. Как же тяжело ей пришлось… «Так и осталась, будто обожженная», — вспомнились слова Лешки.

— Мне бы здорово пригодился воробей, — осторожно сказал Тимур. — Но я действительно друг тебе и хочу помочь. Я не знаю, чем, но очень хочу.

Лиза молчала. Он остановил машину, оглядел занесенный снегом пустырь перед домом, темное пятно помойки — над ней кружились чайки, ныряли, выхватывали из кучи мусора кусок повкуснее, и снова взмывали в небо, прекрасные и стремительные.

— Поморник, — сказала вдруг Лиза. — Видите?

Тоже чайка, но крупнее обычной, в ярком шоколадно-белом оперении, с хищным тяжелым клювом. Остальные птицы ее опасливо сторонились, оставляя лучшие куски. Поморник взлетал с резким криком, выписывал на острых, как лезвия, крыльях причудливые пируэты и вновь пикировал вниз, жадно и голодно целясь клювом.

Лиза по-взрослому поджала губы и отвернулась. Распахнула дверцу машины.

— Что ты собираешься делать? — спросил Тимур. Глупый вопрос: да что она может сделать, эта маленькая девочка? Только приспособиться и жить дальше, как корявая, изуродованная ветрами, но живучая лиственничка, на свою беду проросшая на морском обрыве.

Однако он ждал ответа.

— Я найду ее и заставлю во всем признаться.

Лиза смотрела на него настороженно, ожидая увидеть снисходительную ухмылку. Но Тимуру было не смешно.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ…

Карина Шаинян

Родилась 14 сентября 1976 года в городе Грозном. Биография автора укладывается в треугольник, подминающий под себя практически всю страну, — жизнь Карины прошла между городами Грозный, Оха (Сахалин) и Москва. Представительница славной династии: родители — геологи, дед — геолог, бабушка — инженер-нефтяник, папина сестра и мамин брат — геологи. Положение, как говорится, обязывает, поэтому геологом пыталась стать неоднократно, три года подряд поступая в Губкинскую академию нефти и газа, на геофак МГУ и еще раз на геофак МГУ. В итоге закончила психфак МГУ. Работала школьным психологом, но сбежала после того, как одна девочка начала ловить агентов Скалли и Малдера у нее в кабинете. В данный момент учится на сценарном факультете ВГИКа.

Помимо учебы играла на скрипке, рисовала, отработала сезон с геологической партией на полуострове Шмидта (самый север Сахалина) — по ее словам, «на должности «за козленка», она же «мальчик за все». Была вокалисткой панк-рок-группы, немного поработала в журналистике. С детства увлекается лошадьми, каждое лето проводит на Алтае — водит инструктором туристов в конные походы. Профессионально занимается изготовлением дизайнерских украшений. Еще одна страсть — поездки в экзотические страны. Путешествовала по Эквадору, Индонезии и Малайзии, поднималась на Килиманджаро, основательно изучила нетуристические места Камбоджи и Таиланда.

Писать начала в 2001 году, активно публикуется с 2002 года. Считается одним из самых перспективных авторов нового поколения российских фантастов. В 2010 году вышел дебютный роман Карины Шаинян «Долгий путь на Бимини». Карина — лауреат премий им. В. Савченко «Открытие себя», «Мраморный фавн», «Золотой кадуцей», «Бронзовый Роскон» и «Золотой Роскон». Дипломант «АБС-премии» 2012 года с романом «Че Гевара. Боливийский дедушка».

АВТОР О «ДУШАХ»

В вашей книге действие происходит в краю, для многих читателей далеком и экзотическом. Суровом, но красивом, судя по описаниям. Приходилось ли вам проживать в подобных местах?

Да, практически все детство я провела на севере Сахалина, в городе Охе, и до шестнадцати лет экзотикой для меня была сирень, березовые рощи и серые вороны (на Сахалине они черные). Черноводск очень похож на Оху и географией, и историей, и социально-экономическими условиями. Как, впрочем, похожи друг на друга все города, выросшие на севере вокруг нефтяных промыслов.

«Верхняя треть острова по своим климатическим и почвенным условиям совершенно непригодна для поселения и потому в счёт не идёт» — написал Чехов о Сахалине. Очевидно, некий город Черноводск как раз в той самой части и находится?

Думаю, места, где находится Черноводск, Чехов оценил бы так же. Правда, он не знал, что там найдут нефть — и климатические и почвенные условия сразу станут не важны…

Удалось, значит, людям труда опровергнуть слова литературного классика? Или поселения там временные, и людям там «ничего не светит»?

Классик все-таки высказался слишком решительно. Живут же в Гренландии, на Огненной Земле и за Полярным кругом, и уходить не собираются. Вполне можно жить в тех местах. Да, жуткие бураны зимой, короткое, промозглое лето, почва, в которой даже картошка не растет… Зато какая рыба! Выживание людей уже давно не зависит от погоды и урожая в одной конкретной точке, мы можем устроиться где угодно, был бы смысл.

И это все — о европейцах, а ведь есть еще местные жители, которые веками приспосабливались к тяжелым условиям этих земель — и вполне успешно.

Лиза всей душой стремится в Черноводск. Не только к маме и папе ведь? Снежные пещеры со свечами внутри, хорошая лыжня в погожий день… Что еще? Чем отличается детская жизнь на Сахалине от жизни детей на материке?

У нас было больше самостоятельности, воли. На первый взгляд, меньше контроля… но если ты попадался на глаза любому взрослому, можно было считать, что родители уже все знают. Город — крошечный, а вокруг — сопки и лесотундра, бухта и море, и во дворе нас было не удержать. Кататься на лыжах зимой, собирать ягоды летом… Постоять на обрыве над штормящим морем. Мерить сапогами бездонные лужи — весной и осенью. Лазать по болоту из хвастовства и ради адреналина. Грызть вяленую корюшку и мелкие кедровые шишки вместо семечек. В общем, отличная жизнь была, Чехов просто не умел ее готовить.