Читать книгу "Зло именем твоим - Александр Афанасьев"

И не дышит.

* * *

— Браво-два, я Ред Райвер, приближаюсь с запада, прошу целеуказания, прием. Браво-два, кто-нибудь меня слышит, прием?!

— Ред Райвер, это Браво-два-три, вы чертовски вовремя! Я работаю по своей машине, большая разбита, прямое попадание в КП. У меня тут куча подонков насела на меня, их тут сотни, тысячи, прямо передо мной! Мы долго не продержимся, давайте быстрее!

— Браво-два-три, рад вас слышать, чертовски! Запрос — обозначьте передний край, повторяю — обозначьте передний край! Мы будем атаковать с ходу, прием.

— Ред Райвер, вас понял! Выполняю!

Капрал Мартин Рамирес, сейчас командующий тем, что осталось от третьего взвода, бросив гарнитуру, заорал во весь голос, как могут орать только контуженные.

— Обозначьте передний край и прячьтесь, мать вашу!!!

* * *

— Обозначьте передний край и прячьтесь, мать вашу!!!

Слова доносились как будто через мокрую вату, напиханную в уши, он оглох от грохота пулемета, сам пулемет уже был на последнем издыхании — у него не было времени, чтобы заменить ствол, и сейчас он светился в темноте зловещим малиновым светом. Прайвит старался не думать, сколько еще осталось лент.

Самолеты — штурмовики «F/А 18» с какого-то авианосца, подошедшего к берегу, проскользнули над позициями морских пехотинцев — и через секунду ночь вспыхнула. Это был огненный ковер в самом натуральном понимании — сплошная, длинная и широкая полоса разрывов с искрами, разлетающимися в разные стороны. Запрещенные международным правом кассетные боеприпасы в полный рост, каждый суббоеприпас мощностью с три пехотные гранаты, на десяток метров выкашивает все подчистую. Учитывая плотность наступающих, промахнуться было невозможно.

* * *

— Браво-два, я Ред Райвер, концерт на ближайшие полчаса окончен. Всего вам доброго.

Всего вам доброго…

* * *

Рядовой первого класса Пинкстон даже не понял, что произошло. Он добивал предпоследнюю ленту, когда сбоку что-то фыркнуло. Он успел повернуться и увидеть что-то светящееся, и это что-то летело не на него, а над ними, над позициями. А потом — все взорвалось…[45]

* * *

В двадцать первом веке, в веке торжества модерна, здесь, в горах Загрос, творилось безумие. Гражданские и военные, мужчины, женщины и даже дети — они шли вверх, в гору, по направлению к позициям морской пехоты — и даже оружие было не у всех. Они шли по крутому горному склону, многие из них не пытались прятаться от пуль, потому что укрытий было намного меньше, чем людей. Они шли и умирали, те, кто шел с ними — подбирали оружие павших и продолжали идти. То же самое было в Сталинграде, на Окинаве, на Корейском полуострове. Такое же было здесь в восемьдесят первом — но даже тогда не было так страшно…

* * *

— Браво-два, я Отель Сьерра-один, ты слышишь меня? Запрос — Браво-два или кто-нибудь из группы Браво меня слышит?

Командир вертолета «МН-47», перевозивший десантников из сто первой дивизии, которые высадились в районе боевых действий только утром, вопросительно посмотрел на второго пилота.

— Сэр, кажется, ничего нет. Они не удержали позицию.

— Продолжай вызывать. Я не хочу рисковать.

— А «Кобры», сэр? Можно вызвать «Кобры».

— Только за это утро сбили пять машин. Я не хочу рисковать еще несколькими. Тем более — их нам и не дадут, иранские танки атакуют наши позиции с юга.

— Понял, сэр. Браво-два, я Отель Сьерра-один, прошу ответить. Браво-два, это…

— Отель Сьерра-один, я понял тебя, парень, — голос был едва слышен из-за помех, отвечавший говорил очень тихо.

— Сэр, что-то есть. Браво-два, прошу назвать себя.

— Нет времени, парень. Если ты хочешь приблизиться к позиции Браво, не советую этого делать, повторяю — не советую этого делать. Она захвачена. Эти ублюдки оседлали вершину, они развернули большую мамочку, которая у нас была, и готовы как следует встретить тебя. У них есть большая мамочка, как минимум одна тяжелая снайперская винтовка, которая готовится проделать большую дыру в твоей заднице, и есть несколько ракетчиков, которые тоже не прочь поразвлечься. И все они — в чем-то сильно похожем на нашу форму. Ты все понял, летун?

Второй пилот повернулся к командиру, который тоже все это слышал.

— Дай-ка я. Станция Браво-два, я командир Отель Сьерра-один и группы Отель Сьерра. Запрос — прошу идентифицировать себя.

— Я тот, кто остался в живых после бучи, устроенной нам муджиками. И после того, как нам ни хрена не выделили поддержки, мать твою. Это все, что я собираюсь сообщить о себе. Так ты хочешь поиграться с ублюдками или нет, прием?

Командир прикинул — если бы неизвестный абонент сообщал, что склон свободен и можно лететь как над Нью-Йорком, — он бы заподозрил неладное. Но неизвестный сообщал об опасности — зачем ему это, если у него недобрые намерения?

— О’кей, парень, который называет себя Браво-два, поиграем. Что у тебя есть?

— У меня? Сэр, у меня есть Сьерра Альфа Сьерра Ромео и несколько патронов к ней. Еще у меня есть автомат с парой магазинов и пистолет с глушителем. А что есть у тебя?

— Несколько взводов десантников, которые рвутся в бой. И по паре «Миниганов» на каждом вертолете. Но мне это не поможет, верно?

— Верно, сэр. Против большой мамы не поможет ничего, что есть у тебя. Но поможет то, что есть у меня. Слушай мой план, летун…

* * *

Рокот вертолетных двигателей уже был слышен — и одни басиджи зажгли какую-то дрянь, чтобы задымить позицию и затруднить собственную идентификацию как противника, а другие в этот момент готовились к бою, пользуясь своим вооружением и вооружением трофейным. И вертолет появился, но он почему-то появился только один — большой, черный, прямоугольный вертолет, он шел на предельно малой вмести, едва не царапая брюхом склон, он как бы поднимался по склону и пока был вне зоны огня главного огневого средства боевиков — пулемета Браунинга. Басиджи оказались в той же ситуации, в которой оказались сами морпехи несколькими часами раньше, они не могли стрелять из «Браунинга» вниз, не позволяла пулеметная станина. Тем не менее другие басиджи попытались сбить вертолет сосредоточенным огнем из винтовок и пулеметов. И поплатились за это.

Бум!

В грохоте поднявшейся стрельбы никто не понял, что открыл огонь располагающийся где-то на склоне снайпер. Пуля ударила в механизм пулемета, выбив сноп искр, как от электросварки, и напрочь повредила его.