Читать книгу "Бей первая - Юля Артеева"

в бейсбол мы играть не умеем, я думаю, он тоже это понимает. Все кухонные ножи надежно спрятаны – на газоне за окном. Опасно выкидывать такое с пятнадцатого этажа, но мы проследили, чтобы внизу никого не было. А оставить их в доме было бы куда хуже.

– Игорь Владимирович, а мы вас ждем, – выдаю глумливо.

Пацаны поддерживают, демонстрируя ему свои лучшие ухмылки.

– Вы заходите, не стесняйтесь.

– Ничего, что мы не разувались?

– А что у вас в пакете? Это нам?

Не меняясь в лице, он проходит на кухню. Задумчиво жует губу, достает из кармана куртки сигареты.

Я спрашиваю:

– Поговорим?

Он чиркает зажигалкой. Глубоко вдыхает дым. Выпускает его мне в лицо:

– Со щенками не разговариваю.

Сдержанно выдыхаю. Психовать не нужно. Мы тут не за этим.

– Лана съезжает, – говорю твердо.

Он смотрит на меня, курит, стряхивает пепел прямо на пол.

– Ты, мразь, больше никогда ее не увидишь. Встречи искать с ней не будешь. Никаких звонков и сообщений. И тем более никуда не заявишь.

– А то что? – спрашивает лениво, потирая щетину.

– А то мы тебя отделаем так, – не выдерживает Бус, – что опознавать по зубам будут. Если найдут.

Тут отец Ланы смеется. Издевательски, неприятно, срываясь на кашель:

– Ты думал, я угроз за свою жизнь не слышал?

Белый вытягивает руку, легко толкает его битой в грудь и выдает:

– Ты, наверное, хотел быть важным. Властным. Значимым. Что скажешь, если завтра все узнают о том, что ты делал? Соседи, коллеги, каждая собака в этом районе будет знать, что ты девочку маленькую избивал до синяков и шрамов. Как думаешь, долго проживешь? И главное, хорошо ли? Ты ведь на работе – улыбчивая скотина, хохмач, душа компании.

От каждого слова Димана у меня самого внутри все холодеет. И бывший опер не удерживает свою маску, позволяет мышцам лица дрогнуть.

Почуяв слабость, я подхватываю:

– В окно посмотри, папаша. Давай, шевели ногами, – хватаю его за рукав куртки и подтаскиваю к подоконнику.

Он выглядывает на улицу. Там, на детской площадке – толпа молодых парней. Рослые, бритоголовые, светят огоньками сигарет, ржут, ведут себя нагло и вызывающе. Даже с пятнадцатого этажа видно, что в них кипит агрессия, которая взорвется от малейшей искры.

Я открываю окно и кричу:

– Эй, пацаны!

Они с готовностью отзываются. Выкрикивают мое имя, завывают, ухают, беснуются.

Когда отец Ланы переводит на меня взгляд, я понимаю, что ему страшно. Всего секунду, но я вижу это в его тупых, пропитых глазах.

– Что ж ты, падла, со своим ребенком сделал? – не сдержавшись, говорю с горечью.

Он молчит, а потом отвечает тихим, надтреснутым голосом, щедро присыпанным издевкой:

– Только то, чего ты сам еще с ней сделать не успел.

И я бью его прямо в лицо.

-.-. . .-.. ..– .–

На улице мы сразу направляемся к пацанам на площадке. Подходим к самому высокому из них. Володя, он же Башня, кроме стритбола, где мы познакомились, является еще и фанатом футбола.

– Спасибо, Башня, – говорит Белый и приобнимает нашего друга.

– Ну я вроде как был вам должен. Когда еще пацанов подтянуть?

– Думаю, ближайшие две недели надо помаячить. Встречать у подъезда утром, показываться вечером. Всем не обязательно, – говорю я и вытягиваю у Володи из пачки сигарету, – достаточно человек десяти.

– Сделаем.

Я прикуриваю от его зажигалки, мы какое-то время еще болтаем о ерунде, а потом уходим. Тим несет сумку с битами, где они изредка глухо звякают друг о друга. Как только вышли из квартиры, я сразу отправил Лане сообщение, что все в порядке. Но судя по тому, что она прочла и промолчала, Разноглазка как будто не совсем мне поверила.

Когда я нажимаю на звонок у двери, она распахивается ровно через секунду. Как будто Мальвина ждала нас именно там, в коридоре. Она налетает на меня как вихрь, обхватывает ладонями за шею, подтягивается и обвивает ногами талию. Прижимаю ее к себе и наконец расслабляюсь.

– Ну конечно, а нас как будто нет, – притворно обидчиво бормочет Бус.

– Да пофиг. А на ужин есть что-нибудь? – Тоха скидывает кроссы и протискивается мимо нас.

Мальвина отстраняется и ощупывает мое лицо ладонями:

– Ты в порядке?

– Конечно. Я же так тебе и написал.

Она спрыгивает на пол и диким взглядом окидывает нас четверых:

– Вы все в порядке?

Диман обнимает ее одной рукой и чмокает в щеку:

– Лана, мы живее всех живых. Пойдем, покормишь. Голодные, правда, жесть просто.

Стол, конечно, уже накрыт. Видимо, она так нервничала, что решила направить эту энергию в кулинарное русло. Я улыбаюсь, глядя, как Мальвина мечется по кухне и раскладывает еду. Чувствую себя ванильным идиотом, но представляю, что спустя много лет мы живем вместе, а парни приходят в гости. И Лана так же суетится, накрывая на стол. Хорошо, что никто не может влезть мне в голову.

– Что? – спрашивает Лана, заметив мой затуманенный взгляд.

– Ничего, – я с улыбкой качаю головой.

Ни за что не признаюсь. Сажусь за стол, с аппетитом ем. По большей части молчу, как всегда, слушаю треп пацанов.

Берусь за стул Мальвины и с грохотом придвигаю ее к себе. Когда касаюсь ее, все кажется как-то проще. Лана смотрит на меня округлившимися глазами, а я подмигиваю. Продолжаю есть, но теперь мое левое колено упирается ей в бедро, и я чувствую себя намного лучше. Спокойнее. И вместе с тем очень волнующе. Меня эта смесь ощущений дико вставляет.

– Как все прошло? – спрашивает Разноглазка, когда мы заканчиваем есть.

– Все хорошо, киса. Если он напишет или позвонит, скажешь нам, окей? – говорю я.

– Он меня отпустил?

– Считай, что так.

– Каких-то подробностей я, видимо, не услышу?

– Все верно, малая, – фыркает Тим и тут же меняет тему: – А кто-то уроки вообще на завтра делал?

Не сговариваясь, громко стонем. Этого еще не хватало.

– Ну а чего, как будто я один помню, что завтра понедельник!

– А не пошел бы этот понедельник?

– Не, Малой, прогуливать не вариант. Напомнить тебе, как твоя мама тебя распечет?

– Ой, заткнись.

Я смеюсь. Такие дураки эти мои друзья. Никогда не устану благодарить судьбу за то, что мы встретились.

– Да ладно вам, сейчас быстро все сделаем, – Лана собирает грязную посуду. – Я пока тут разберусь, а вы доставайте учебники. Просто поделим предметы и друг у друга спишем.

– А почему мы раньше так не делали? – интересуется Белый, потягиваясь.

Мальвина улыбается, наконец-то искренне и открыто:

– Потому что без меня вы бы вообще пропали, мальчишки.

И мы реально справляемся очень